— Виталий, работы у тебя будет много. Причем срочной. Сразу прикинь, справишься ли.
— Андрей Викторович, не справлюсь, попрошу помощи. Думаю, МВД мне не откажет.
— Я тоже так думаю. Значит, первое: Новлянская. Дама серьезная. Заявляю со всей ответственностью. Тщательно проверь все ее связи, даже случайные, и попробуй найти выходы на двух человек: Вадима Павловича и Игоря Кирилловича.
— Заодно и на Росгалантерею, — добавил Инчутин.
— На Росгалантерею само собой, — сказал Рахманов. — Но Росгалантерея не убежит в любом случае. А вот Вадим Павлович и Игорь Кириллович — увы. Пока убежали.
Жильцов кивнул:
— С Новлянской понятно. Что еще?
— Лотарев. Человек он совсем другой. Не из той обоймы. Не знаю, на самом ли деле его картины стоят таких денег. Но то, что он действительно художник, видно невооруженным глазом.
— Это еще ничего не значит, — сказал Инчутин. — Художники бывают разные.
— Именно поэтому показания Лотарева надо проверить тщательным образом. Так что, Виталий, возьми в МВД людей побольше и займись домом Лотарева. Опроси всех, кого можно. Надо выяснить, что было с машиной Лотарева, начиная с восьмого июля
— Ясно, — сказал Жильцов.
— Работы на эти дни тебе хватит. Нам же... — Посмотрел на Инчутина и Саенко. — Леша, ты пока продолжай разборку с Росгалантереей. Я поеду на Сенеж. Славе остается Меднова, которая была с Лотаревым в театре и в «Континентале».
— Меднова — значит, Меднова, — сказал Саенко.
— Учти, я совсем не исключаю, что эта Меднова тоже связана с Новлянской.
— Чувствуется, тут тот еще клубок, — заметил Инчутин.
Выйдя из прокуратуры, я сразу же сел в машину.
Около минуты сидел, бессмысленно разглядывая двор и пытаясь прийти в себя. Двор густо усажен деревьями. На асфальте и земле полно палых листьев. Черт... Ну и вляпался же я! Хотя вроде бы все сошло удачно. И все же я вляпался. Чем бы все ни кончилось, вляпался. Я подвез двух убийц. Сам того не желая. От этого мне никуда уже не деться. Никуда.
Помедлив, подумал: ладно. Я подвез двух убийц, зато спас Сашку от этого Вадима Павловича.
К «Форуму» подъехал без четверти шесть. Без пяти в зеркале возникла Сашкина «девятка». Выбравшись из машины, Сашка обошел мой багажник, сел рядом. Посмотрел испытующе:
— Серега, ну как?
— Вообще, Сашка, я понимаю, тебе сейчас тяжело. И все же мне многое неясно. Я хотел бы кое-что выяснить.
— Что именно выяснить?
— Что происходит во всей этой истории. С Вадимом Павловичем. Юрой. Женей. И... остальными.
— Ты говоришь так, будто я пытаюсь что-то скрыть. Я ведь как раз и хочу выяснить все. Вместе с тобой.
— Что-то я этого не заметил. Во всяком случае, раньше.
— А где ты был сам раньше? В Дагомысе? На Рижском взморье? Хоть раз ты пытался завести об этом разговор? Как ты выражаешься, раньше?
Сашка абсолютно прав: до сегодняшнего дня вся эта история меня не интересовала. Я лишь посмотрел на него и промолчал. Ответить мне было нечего. Сашка побарабанил пальцами но колену:
— Если бы ты поинтересовался, я мог бы кое-что сообщить.
— Например?
— Например, Вадим Павлович не оставил меня в покое. И вряд ли оставит. Он мне несколько раз звонил. В эти месяцы. И, кстати, сегодня. Как они на тебя вышли?
— Из-за контрамарки.
Я подробно изложил все о контрамарке, включая и предположение: скорее всего контрамарка пролежала в кармане моего пиджака еще с мая. И выпала, когда я выбросил бумагу.
Выслушав мой рассказ, Сашка посидел в задумчивости. Сказал:
— Надо же. Я думал, ты засветишься из-за номеров.
Отметив, что Сашка не упрекнул меня за контрамарку, я спросил:
— Какая разница, из-за чего я засветился?
— Разница есть. Контрамарка потянула за собой Алену. Но это ладно... Понимаешь, этот мерзавец, Вадим Павлович, просто поймал меня на противоходе. Года три назад, я как раз только начал работать, он остановил меня около института и попросил изменить ему внешность. Естественно, левым путем. И естественно, за большие бабки. Ясно, я был уже не мальчиком и понимал: если человек с такими бабками просит сделать полную перетяжку, это человек не простой. Даже очень и очень не простой. Но все ж я был еще зеленоват. Да и в деньгах нуждался. Операция мне удалась, практически я сделал ему новое лицо. Здесь он меня и купил. При расчете. За операцию по договору он должен был мне семьсот. Он их дал. А потом сказал: «Саша, если нужны еще деньги, не стесняйтесь. Хотите, дам вам десять штук сверху? Причем не будем даже считать это долгом. Просто... будет у вас возможность оказать мне услугу, вы мне ее окажете. Не будет, считайте эти десять штук подарком».
Сашка помолчал, потом продолжил:
— Конечно, не нужно было ничего у него брать. Он просто хотел меня повязать... этими десятью штуками. Но тогда я подумал: чего мне терять? Деньги же были нужны: я как раз нацелился на дачный кооператив. В общем, десять штук я взял. Этим летом он мне о них напомнил, попросив подвезти Юру и Женю. Естественно, я был уже не тот, что три года назад. Ну и подумал: зачем я буду с ним связываться. Лучше отдам ему эти десять штук и пошлю к черту. Но было уже поздно. Я уже был прихвачен, взят за горло. Хотя сам этого еще не понимал. А сейчас может быть кое-что похуже.
Мы посидели молча. Сашка встряхнулся:
— Знаешь, как берут за горло? Такие, как Вадим Павлович?
— Не знаю. Как?
— Сейчас объясню. — Он поправил на стекле карточку техосмотра. — Когда Вадим Павлович мне позвонил... в июле... и сказал, что ему нужна услуга, мы договорились встретиться. Он изложил свою программу: ему нужно подвезти двух человек на приличное расстояние. Может быть, ехать придется несколько часов. Но он гарантирует: в этой поездке все будет чисто. В смысле уголовщины. Везти этих людей нужно в определенный день. Когда — он сообщит заранее. Если я соглашусь и отвезу их, мы будем квиты. То есть будет считаться: десять штук я отработал.
Сашка помолчал.
— Конечно, я понимал, что это не просто поездка, если Вадим Павлович готов скостить за нее десять штук. Но когда я начал качать права, мол, что будет, если я вам сейчас отдам десять штук и мы разойдемся? Вадим Павлович кое-что мне объяснил. Популярно. Он сказал, что если я хочу отдать ему долг, я должен учесть: за это время на долг набежали проценты. Обычные пять рублей с сотни или пятьсот с десяти штук в месяц. Так что сейчас я должен ему уже не десять, а около тридцати штук. И если он захочет, он из меня эти тридцать штук выбьет. Но ему, мол, эти тридцать штук не нужны. Ему нужна услуга, о которой мы договаривались три года назад. Ему все равно, кто будет отвозить этих людей. Но я ведь понимал: после этой поездки и я, и любой мой знакомый будет уже повязан с Вадимом Павловичем. И тут я подумал: ведь выход есть. Поедет кто-то из нас. Ты или я — неважно. Но под другой внешностью. Если надо будет ехать в выходные, поеду я. Если в будни — ты. Ведь о том, что мы с тобой знакомы, да и вообще о твоем существовании Вадим Павлович ничего не знает. Ну и, главное, я действительно могу тебе доверять. Когда же кто-то из нас, вернувшись, примет прежнюю внешность, все концы будут спрятаны в воду. Оставалось только решить: как лучше изменить внешность? Сам понимаешь, при желании все можно было сделать. Достать парик и сшить накладной живот — пустяки. Решающим моментом была мазь, над которой мне пришлось посидеть. Но в общем-то и в этой мази для косметолога нет ничего особенного. Смесь банальная: салициловая кислота, деготь и кое-какие добавки, чтобы действие было коротким. Я заранее достал на толкучке права. Два номера. Чистый техпаспорт. Вадим Павлович позвонил седьмого июля и сказал, что выезжать нужно девятого. То есть в пятницу, в будний день. Восьмого утром я позвонил тебе. Ну а остальное ты знаешь.
