— Комнату в коммуналке снял. Тут, на Васильевском. Недалеко.
— Да? Может, к тебе зайдем? — бесцеремонно предложила она. — Покажешь, как устроился. Или у тебя дела всякие такие срочные? Или соседи будут против?
— Нет у меня сейчас никаких срочных дел, да и в квартире никого нет: одна комната, по-моему, пустует и запертая стоит, никто там не появлялся. А единственный сосед на дачу свалил. Взял с меня плату за четыре недели и умотал. Но самое ценное, всего за тысячу рублей он показал, где и что лежит на кухне!
— Вот жулик! — решительно заявила девушка. — Так что? Идем к тебе?
— Идем! — неожиданно для себя согласился я. — Отличная мысль.
Возник великий соблазн показать имеющиеся в моем распоряжении фотографии и спросить, не поступал ли заказ на этого парня. Но Лена все равно ничего бы не сказала, а если я вдруг окажусь прав, то и ликвидировать могла в порядке профилактики. Просто так, что называется, для ясности. Несмотря на нашу старинную дружбу.
— Ты что, на таком старье работаешь? — спросила Лена со своей обычной иронией, увидев ископаемый двести восемьдесят шестой компьютер, прописанный на снимаемой мною жилплощади.
— Нет, конечно, — усмехнулся я, — просто этот комп уже стоял тут. Но он работает, я включал. Только вот зачем он мне? Ни Интернета, ни ю-эс-би нет. Причем, никаких надежд. А у меня всё на флешке, и текст обещал завершить к концу отпуска.
— Опять что-то пишешь? — почему-то недовольно спросила девушка. — Не надоело тебе?
— Нет, пока еще не надоело. Эта писанина помогает жить, при этом никому особо не мешает, насколько известно. Только вот приехал я почти с пустыми руками, и отсутствие любимого рабочего инструмента доставляет проблемы. Не покупать же.
— Слушай, а возьми пока мой старенький ноут? Мне он сейчас не нужен, без дела валяется. Два гигагерца проц, пара гигов памяти, диск полупустой. Перед отъездом вернешь.
— Спасибо, но я могу неожиданно сорваться, а тебя не всегда просто найти, сама знаешь.
— Тоже верно… тогда давай так: когда соберешься уезжать, оставь тут и предупреди своего хозяина, мужика этого, у которого снимаешь. Потом заберу.
Тут она заметила полку и сразу же стала перебирать стоявшие там книги. Когда её пальчики зацепили «Люди и куклы», Елена спросила:
— Читал? Вообще как относишься к японской прозе?
— Не знаю даже… Как и многие, зачитывался Мураками…
Не хотелось мне говорить на эту тему, никакого желания не возникло. Но отказываться было поздно.
— Харуки Мураками или Рю Мураками?
— Харуки. А где-то в середине девяностых читал японскую книжку про детей, живущих или играющих на свалке. Какие-то бизнесмены собирались превратить свалку в поле для гольфа, а дети всячески сопротивлялись.
— «Взгляд кролика» Кэндзиро Хайтани. Очень похоже по описанию. А эту, — она показала мне «Люди и куклы», — уже читал?
— Нет, не успел пока. Я только здесь ее увидел.
— Почитай, занятная вещь. Еще «Токийские легенды» очень рекомендую, мне понравилось. Вообще, чем больше углубляюсь в мир японских легенд, тем сильнее чувствуется одна закономерность. Все монстры мужского пола вполне безобидны, максимум, что они могут, так это под кимоно у девушки пошарить или еще какие другие шалости себе позволить. А вот если монстром является девушка — то обязательно рот до ушей и как минимум способность убивать всех подряд. Никогда не обращал внимания, что в большинстве европейских языков слово «человек» и «мужчина» обозначено одним словом? Выходит, женщина, строго говоря, человеком не является. А в буддийской философии женщина на семь ступеней ниже человека-мужчины и даже ниже кошки на три ступени.
— Да? Не знал, — удивленно признался я.
— А вот знай. Ладно, переходим к моему случаю. Называется — джёрёгумо, это злобный и опасный призрак, он принимает форму соблазнительной женщины днем, однако ночью верх берет его паучья натура. Тут где-то должно быть... А, вот, нашла. Смотри, что про него пишут. Читай!
— Вслух?
— Необязательно, — она протянула мне раскрытую книгу. — Вот тут, смотри.
— «Джёрёгумо, — громко прочитал я, — является одним из видов ёкай, существ японского фольклора. Слово «ёкай» имеет очень широкое значение и может обозначать практически все сверхъестественные существа японской мифологии. Имя Джёрёгумо применяется и в зоологии к реальному ткацкому пауку. Арахнологи относят Джёрёгумо к биологическому виду Nephila clavata, или, в более широком смысле, к двум близким родам пауков: Nephila иArgiope. Nephila — самые большие плетущие сети пауки, известные под разными названиями: банановые пауки, золотопряды, гигантские древесные пауки. Размер тела, не считая ног, достигает четырёх сантиметров, размах ног доходит до двенадцати сантиметров. Яд пауков рода Nephila вызывает нейротоксический эффект подобно яду каракурта, однако слабее. Укус причиняет местную боль, онемение и появление волдырей, которые исчезают в течение суток. В редких случаях возможны галлюцинации и аллергические реакции. Вообще-то эти пауки неопасны для людей, но в прежние времена считалось, что их яд вместе со сверхъестественными способностями смертелен для человека. По легендам, паук Джёрёгумо может изменить облик, превращаясь в привлекательную молодую девушку. В японских иероглифах “Джёрёгумо” дословно означает “обязательная дама”, проститутка-паук или шлюха-кровопийца. Джёрёгумо связывает жертву шелковыми нитями, чтобы потом выпить кровь и съесть душу. Другие имена этого монстра — Rakushinpu, что означает “сплетающая невеста”, и Мадара-гумо — пятнистый паук. Распространение очень широкое: Австралия, Азия, Африка, Мадагаскар, Америка».
Там же имелись великолепные рисунки самих пауков.
— Ну и как? — лукаво спросила Лена, глядя на меня своими влажными глазами. — Понравилось?
— Да, очень красивые твари. Всегда любил пауков. Есть в них какое-то особое очаровательное изящество, отточенное сотнями миллионов лет эволюции. Но причем здесь мистика? Обычная фольклорная легенда, каких много.
— Тут не совсем легенда, — прозвучал ее будто посторонний голос.
— В смысле?
— Это правда, — тихо прошептала она. — Почти.
— Что, правда? — не понял я.
Девушка не ответила.
— Что паук не является опасным для человека? — снова спросил я чуть погодя, видя, что она упорно не желает продолжать свои объяснения. — Охотно верю.
— Нет, правда состоит в том, что такой паук может превращаться в привлекательную молодую девушку. Или женщину. Вернее наоборот — девушка в паука и обратно.
