Ознакомительная версия.
— Договорились, — вздохнула девушка. — Будем прощаться?
— Будем.
— Тогда — до встречи. И спокойной ночи.
— И я тебя люблю. Роджер…
Глава девятая. Где-где, в Катанде…
Утро, честно говоря, выдалось совершенно обычным и ничем непримечательным: в меру тёплым, с лёгким юго-западным ветерком и белыми кучевыми облаками, неторопливо плывущими по ярко-голубому небу.
— В небе солнечном и светлом — путь свой держат — облака, — умываясь, негромко напевала Айлу. — Вдаль уходят — незаметно, и походка их — легка. Вдаль уходят — словно Боги, босоноги и легки. Безо всяческой — дороги. Безо всяческой — Любви…. Без Любви. И без надежды. Без сомнений и причуд. Ветерок — слепой и нежный — нарисует их маршрут. Нарисует, как и прежде, всем сомненьям — вопреки. В Край безудержной — надежды. В Край немыслимой — Любви…
Они оперативно позавтракали в кафе, сдали номера и, загрузив в багажник «Жигулей» дорожные вещи и небольшой «продовольственный набор», выданный предупредительным пожилым официантом, отправились в путь.
Машина была старенькой, но, в отличие от «горно-алтайской», светло-зелёной.
— У вас, Айлу, тяга к неприметным автомобилям? — язвительно хмыкнул Писарев. — Или же инструкции такие?
— Скромность, она украшает человека. Причём, всегда, везде и любого, — ловко управляясь с автомобильной баранкой, чуть заметно передёрнула плечами девушка. — А привлекать к себе внимание (без должных на то причин), является откровенной и вредной глупостью.
— Так любит говорить один ваш хороший знакомый?
— Вы, наверное, удивитесь, но так считают многие мои знакомые. Очень многие…
«Жигули» проследовали через центр села и переехали по хлипкому мосту через Большую Катанду. Дорога была пустынна, только в одном месте они обогнали деревенскую конную телегу с двумя неприметными седоками на облучке.
Машина, проехав вдоль русла (вернее, устья), Большой Катанды, остановилась на низком берегу Катуни.
Вокруг было безлюдно, никаких других машин и людей, желавших форсировать реку в этом месте, поблизости не наблюдалось. Где-то надсадно и глухо тарахтел старенький дизель. Над речной водой активно клубилась низкая туманная дымка. Тихонько и жалостливо поскрипывал толстый железный трос, переброшенный между двумя берегами.
— Паром, — Писарев указал рукой на тёмное пятно, медленно приближавшееся сквозь речной туман. — А Катунь не очень-то и широкая. Ах, да, это же только её «срединное верховье», как вы, Айлу, выразились…
Вскоре паром пристал к берегу, и «Жигули» — по переброшенным деревянным мосткам — уверенно въехали на его скрипучий настил.
— Когда, родной, будем переправляться? — поинтересовалась (через приоткрытое автомобильное окошко), у небритого паромщика, облачённого в промасленную фуфайку, Айлу.
— Ждать будем, на, — густым басом известил мужик. — Эге.
— Сколько — ждать?
— Сколько надо, на, столько и будем. Пока паром, на, не заполнится…. Мне оно надо — пустым его гонять через реку, на?
— Надо, — протягивая несколько мятых купюр, заверила девушка. — В том смысле, что очень надо. Время нынче дорого. Вот, держи — за отсутствующих пассажиров. Заводись и поехали. Сдачи не надо.
— Совсем другое дело, на…
Через пару-тройку минут вновь ожил старенький движок, паром, вздрогнув несколько раз подряд, тронулся с места, монотонно заскрипел направляющий трос.
Путешественники, покинув машину, подошли к низеньким деревянным перилам, ограждавшим боковые «паромные» стороны.
— В воде очень много мусора: веток деревьев, небольших кустов, вырванных из земли с корнями, и кусков дёрна с травой, — заметила Анна Петровна. — Наверное, в верховьях реки недавно прошли очень сильные ливни. Или же здешние высокогорные ледники, благодаря тёплой погоде, начали таять более активно…. А ещё рыбка на стремнине, гоняясь за мошкарой, активно плещется. Форелька, скорее всего. Или же хариус. У нас на Кольском полуострове его тоже очень много…. Ой, смотрите! — вытянула правую руку наискосок. — Что это такое?
По небу медленно и величественно, совершая — время от времени — плавные зигзагообразные манёвры между кучевыми облаками, плыл-двигался светло-серебристый диск.
— НЛО, надо думать. То бишь, неопознанный летающий объект, — задумчиво покачав головой, предположил Сергей Васильевич и, обернувшись, уточнил у паромщика: — Верно я говорю, уважаемый?
— Ага, правильно, на, — равнодушно пожал широкими плечами мужик. — Он самый. Объект. Неопознанный, на…
— И часто ваши края посещают «летающие тарелки»?
— Чаво? Какие ещё, на, тарелки?
— Прекращай Ваньку валять, — нахмурился Писарев. — Неопознанные летающие объекты часто здесь летают?
— Дык, это, — засмущался паромщик. — Частенько, на, врать не буду…. Тут давеча, третьего дня, телек, на, смотрел. Программу «ТВ-3». Там передача шла, на, про всякую и разную хрень аномальную. Ну, и смазливая ведущая спрашивает у бородатого дядечки, на. Мол: — «А где, Семён Семёнович, этих самых НЛО больше всего, на?». А тот, чудак чалдонистый, на, и не знает. Лоб морщит. Позорище махровое, на…. Где-где? В Катынде, конечно же, зорька моя ясная, на. Вот — где. Гы-гы-гы…
— Ой, акула! — позабыв про летающую «тарелку», заволновалась Анна Павловна. — Смотрите!
— Перестань, милая, — недоверчиво усмехнулся Сергей Васильевич. — Какая ещё акула — в горной реке? Да, очень крупная рыба, погнавшись за хариусами, плеснула. Наверное, огромная щука. Или же таймень. Я читал в книжке, что таймени иногда вырастают до двухметровой длины и весят вплоть до центнера.
— Нет, акула, — заупрямилась женщина. — Я характерный плавник видела. Она, прежде чем броситься, проплыла рядом…
— Тебе, наверное, показалось…. Ох, ты, мать моя женщина!
Примерно в пятнадцати метрах от парома над речной водой, действительно, возник-появился большой плавник: угольно-чёрный и треугольный — с длиной двух видимых сторон на уровне тридцати-сорока сантиметров.
Плавник, развив весьма приличную скорость, бодро оплыл вокруг парома, а после этого исчез под водой.
— Акула? — потерянно забормотал Писарев. — Но этого же, просто-напросто, не может быть…. А? — вновь обернулся в сторону небритого паромщика. — Чего молчишь-то, абориген хренов? Объясни-ка нам эту закавыку. Будь так добр.
— Дык, акула, наверное, на, — в сердцах сплюнул под ноги паромщик. — Бывает. В здешних краях, мил-человек, всякое бывает. Всякое и разное, на. Лично я уже ничему не удивляюсь. Ничему, на, и никогда…
«А я, вот, совсем запуталась», — мысленно констатировала Айлу (она же Кристина Панченко). — Летающая «тарелка» и акула — они настоящие? Или же, наоборот, умело «смистифицированные»? Вот же, ребус заковыристый…. А, пардон, паромщик? Он-то, надеюсь, настоящий? Или же это мой Мисти, загримированный под алтайского паромщика? Кто бы подсказал…».
Ознакомительная версия.
