25 апреля
Сочи. Конспиративная квартира ФСБ
Вот вам и «Орёл», вот вам и Паганини
Когда беглецы прибыли на конспиративную квартиру, генерал обменялся крепким рукопожатием с Ярославом и Кириллом, а Лизу слегка приобнял:
– Ну, вот и снова все вместе.
Компьютерный гений в первую очередь тщательно проверил вновь прибывших на наличие жучков. Прибор не отреагировал. Кацэ с облегчением вздохнул:
– Чисто. Ладно, запущу им электричество. А то народ поди уже взвыл. Скоро на меня молиться начнут. Я, как бог, могу милость проявить, а могу и обидеться на равнодушие паствы.
Он уткнулся в планшет и словно зомби медленно скрылся в проёме кухни. Юшкевич доложила:
– Геннадий Васильевич, операция по вашему освобождению, задуманная Алисой Константиновной, прошла успешно. Противник введён в заблуждение и матерится в потёмках. Он явно не ожидал, что свет во всём городе вырубится.
Лиза не стала вдаваться в подробности проведённой операции, а сразу перешла к делу:
– Мы не сидели сложа руки, готовя трюк с вашим освобождением. Сделали многое. Во-первых, записали Шелихова, где он подробно изложил, как изобретался «Прометей» и что он из себя представляет. Ярослав не забыл рассказать о происках американцев, о брошенных в застенки коллегах и погибшем подполковнике Ахтарове. Целовальников хорошо проиллюстрировал работу «Прометея». Я до этого, если честно, только приблизительно понимала, каким образом он сможет растопить лёд. После просмотра интервью с Шелиховым, любой способен оценить реальность и эффективность этого проекта. Но что особо важно, этот ролик изобличает действующего президента, как плагиатора и ставленника зарубежной спецслужбы. С изобличением связано и второе направление нашей работы. Кирилл приготовил бомбу. Бомбу из компромата. В основном мы использовали материалы Джужомы. Кстати, флешка просто золотая. За публикацию этих материалов каждый из нас попадёт в расстрельный список. Это если фигуранты компрометирующих документов смогут каким-нибудь способом выкрутиться. А если не смогут – то тогда уже они попадут в расстрельный список. Но на этот раз в законный. Джужома хранил страшный для всех нынешних руководителей материал. Кто какие откаты получал, кто какие средства имеет: счета, недвижимость, самолёты, яхты, собственные коллекции из экспонатов разворованных музеев. Мы не стали возиться в грязном белье, типа, употребление лёгких наркотиков, разнузданный образ интимной жизни – хотя подобного компромата на флешке хоть отбавляй. Вставили только про Ларчикова. Службой внутреннего контроля зафиксированы многочисленные случаи педофилии, которой увлекался наш козлиный министр финансов. Как, имея на руках такие неопровержимые доказательства, Джужома не привлёк его к ответственности? Уму непостижимо.
Генерал мрачно подытожил:
– Это называется политикой.
– Ага, «политикой». Ничего, кроме рвотного рефлекса такая политика не вызывает, – Лиза тяжело вздохнула. – На Гакова только нет ничего.
– Это и понятно, – кивнул командор. – Если Гаков – это Паганини, то ему помогали быть чистеньким изо всех сил. Даже я не мог его заподозрить. Хотя столько лет работал бок о бок.
Елизавета Егоровна медленно покачала головой:
–Ты ошибаешься, шеф. Гаков не Паганини. Алиса, —обратилась она к Андреевой, —давай включай свой фильмец. Посмотри, шеф, что она накопала.
Алиса запустила файл. На экране возник давнишний сюжет, вернее, не сюжет, а расширенный репортаж телевидения МГУ. Он был посвящён талантливому студенту, в котором хоть и с трудом, но угадывался нынешний президент России. В сюжете подробно и достаточно нудно рассказывалось о
