Кого тут только не было! Выход в Театр, более того — в Императорский Театр приравнивался к приему у высокопоставленных лиц. Пожилые аристократки, сверкавшие изысканными драгоценностями, клерки и торговцы, молодые студентки, которых пригласили такие же юные восторженные юноши. Украшения молодежью, как обычно, брались напрокат. А вот похвастаться настоящими фамильными драгоценностями могли лишь отпрыски старинных родов, такие как я. И сегодня, благодаря бездонной родовой шкатулке, я «выгуливала» какую-то малую диадему очередной пра-пра-прабабки.
Белые мерцающие камни, как обычно, эффектно смотрелись в моих черных волосах. Я это знала. И при случае украдкой и с удовольствием посматривала на себя в зеркало. И это делала не только я. Ювелирный шедевр эпохи Катериона Красивого привлекал такое повышенное внимание, что мне пришлось погрузиться в ауру зависти, которую, словно ядовитый фимиам, источали разряженные модницы. Юные и не очень театралки сверкали, кто чем мог, но их откровенные оценивающие взгляды прожигали.
Поморщившись от очередного пламенного взора в адрес моих драгоценностей, я отвернулась от неприятной особы и пораженно выдохнула.
Какие люди!
В толпе-очереди возле бара я заметила мило щебечущих друг с другом Фрезу и Клару ри Тона. Разряженных в пух и прах.
Надо же… Не думала, что они знакомы. Вот же, Сас… И дернув Руса за рукав, я спешно утащила нас в другой угол. Проследив за моим взглядом, Рус припустил в противоположный конец помещения едва ли не быстрее меня. А там мы чуть не столкнулись с другими, не менее интересными личностями.
Лаза и ее мужчина! (Рон, кажется?)
Уже знакомая мне парочка ворковала невдалеке от застывших Квиара с Плюшкой. Нежно прижавшись к спутнику, Лаза что-то томно ему нашептывала, и я с удивлением отметила, насколько меняется ее лицо. Сухие, желчные черты лица приобретали легкость и аристократичность, и женщина начинала выглядеть почти красавицей. «Вот, что любовь с людьми делает», — подумала я и потянула свою компанию на выход. Лицезрение светящейся Лазы почему-то было неприятно.
Но едва мы достигли дверей, как вокруг стали раздаваться восторженные вздохи, вскрики и поздравления. Терзаемая любопытством, я оглянулась. И изумленно застыла.
Опустившись на одно колено, спутник Лазы просил… ее руки. Завизжав от радости (наплевав на все нормы Кодекса Шато) моя коллега повисла на шее у своего Рона и принялась его целовать. Ох, ты ж…
Я отвернулась. А когда повернулась вновь, то увидела, как Рональд ри Тона защелкивает на руке женщины невероятной красоты помолвочный браслет. Ты смотри, а ри Тона-младший, оказывается, сторонник традиционных ритуалов. А так и не скажешь…
— Пойдем, — мгновенно выбросив из головы этот мини-спектакль, я потянула Руса за рукав, кивнула Квиару и Плюшке… и мы поспешили. Через десять минут начиналось представление.
Места нам достались почти Императорские. Почти, это — соседняя с Императорской ложа. Если бы Тахеомир Третий решил почтить своим присутствием Театр, мы могли бы перебрасываться фразами… наверное… Но Императорская ложа была пуста, и я с легкой грустью попыталась представить Тахеомира. Интересно, чем он сейчас занимается?
— Киана, ты с нами?
— А?
Рус, расположившийся на удобном кресле с золочеными подлокотниками, с видимым удовольствием осматривал зал.
— Прости, задумалась, — тряхнула головой, отгоняя лишние сейчас мысли, и присела в соседнее кресло.
Зал быстро заполнялся публикой, свободных мест почти не было. Сегодня какая-то премьера? По поводу предстоящего представления мы до сих пор пребывали в неведении.
— Мррряяяяяяу, — зашипел Плюшка. Практически согнав Квиара с его места, кошачья тушка растянулась на мягком сиденье, так напоминавшем его любимые подушки. Бантик на хвосте ритмично отстукивал какую-то мелодию.
— Надо будет ХОРОШО отблагодарить Вестину за такие великолепные места! — Рус кивнул на сцену, которая из нашей ложи отлично просматривалась.
И меня охватило волнение.
Как же давно я не была в Театре! Года два точно… После громкой ссоры со своим тогдашним молодым человеком, заядлым театралом, я перестала радовать вниманием эту часть города. По неведомой мне причине, Императорский Театр располагался не в центре города, а в восточной части Стерна, куда я и до этого наведывалась редко. Зато дома в этом квартале пользовались повышенным спросом.
Задумавшись, я не заметила, как в зале начал медленно гаснуть свет. Создавая причудливые блики, словно танец влюбленных, на потолке задвигались тени. Раздались сдержанные хлопки. И еще… Через минуту превратились в гром оваций и занавес, наконец, поднялся. А дальше, началась сказка…
Постановка, в которой восхищало все — и вокальные партии отдельных героев, и зажигательные танцы и яркая, талантливая игра артистов. Не только Квиар не мог оторваться от сцены. Я сама, словно в первый раз, наблюдала за волшебной историей любви двух персонажей.
Пьеса пела, танцевала, воевала… погружала присутствующих в мир искусства и мастерски заставляла сопереживать и ненавидеть. И из этого коктейля актерских способностей и подлинных эмоций я узнала о чувствах молодой девушки знатного магического рода и юноши, обычного воина Императорской армии. Семья, конечно же, запретила им быть вместе. Древние времена, дикие традиции. Но не тут то было! Проявив характер (чему я несказанно обрадовалась) девушка убежала из дома и присоединилась к своему возлюбленному в образе молодого мечника.
— Женщин в армию не брали, — пояснила я удивлённому Квиару.
Артистка была восхитительна, убедительна и… выглядела знакомо. Пожалев, что не взяла в фойе буклет про представление, я тихонько позвала:
— Рус?
— А? — брат откликнулся не сразу.
— А кто играет главную героиню? Хорошо поет… И лицо у нее такое… как будто я ее знаю.
И мгновенно почувствовала удивленный взгляд. Рус хмыкнул и также тихо ответил:
— Так это же Сафирия Ратц!
— Кто?!
— Ведущая актриса Императорского Театра. Наверное, ты ее видела в других постановках.
Возможно. Но в театре я давно не была и что-то мне подсказывало, что эту «ведущую актрису» я встречала в другом месте. Вспомнить бы еще в каком… Узнать человека в театральном гриме было тяжело, но черты лица кого-то мне определенно напоминали, да и имя это…
Сас!
А в это время на сцене развивалась настоящая батальная сцена.
Показывая чудеса владения холодным оружием, бок о бок сражалась со своим возлюбленным юная мечница. Вот она наступила на горло поверженному врагу, и мужчина зашелся в конвульсиях. А уже в следующее мгновение откинула сверкающий меч и молниеносно подняла с земли упавшее копье. Наступила гробовая тишина.
И тут героиня запела. Надрывно, с тоской…
Какой сильный и чистый голос… И какая странная песня, напоминающая ритуальное песнопение. В зале раздались удивленные возгласы. Женщина пела все громче и все тоньше. Кто-то упал в обморок.
Мы с Русом переглянулись. А по моей коже вдруг пробежала холодная волна, и неведомая сила заставила наклониться к вздыбившемуся йодлю за секунду до того, как в меня полетело копье.
Настоящее боевое копье. С наконечником из зачарованной стали и древком из боевых заклинаний.
И я вспомнила.
* * *
А спустя мгновение совершила то, что категорически запрещается Магам Времени и Пространства — использовала Время для себя самой.
Я его остановила.
За мгновение до того, как копье на огромной скорости пробьет мою грудную клетку и кровь забрызгает роскошную ложу. Просто открыв свое сознание той силе, что вдруг хлынула серым потоком и скрыла меня за нерушимой стеной.
Я смотрела на застывшее, искаженное от ярости и ненависти лицо Сафирии и видела рыдающую на Императорском балу женщину. Женщину, прожигающую меня ненавистью в приемной Императора… Женщину, бывшую любовницей Тахеомира…
Мне нет до нее дела. У меня нет эмоций. Только серый океан разделяет меня сейчас и меня секундой ранее.
