Однако буря не разразилась. Как хороший педагог и просто умная женщина, Авдотьина сообразила, что сейчас ни угрозами, ни тем более простой беспочвенной руганью дочь не проймешь: она лишь еще более озлобится и сделает все по-своему, даже уж и не оттого, что сама так хочет, а назло родителям. Поэтому она сказала спокойно и даже ласково:
— Я ж просто так сказала. Поступай, как знаешь… Я просто хотела тебя предостеречь, предупредить…
— О чем? — с истерическими нотками в голосе перебила Аня…
— Дурочка ты моя, — Авдотьина улыбнулась. — Ну что, скажи, тебе об этом городском, как его… Шуплове известно? Ничего. Откуда ты знаешь, что он за птица?
Аня промолчала. Вдохновленная начинающим, как ей казалось, зарождаться взаимопониманием, мать продолжала:
— Может, он убил там кого-то и изнасиловал, а теперь и прикатил сюда — скрываться.
— Не верю! — Аня снова была готова сорваться на крик.
— И я вообще-то не верю, — поспешно отозвалась Авдотьина. — Действительно, какой из него насильник?
— Он добрый, — пробормотала дочь.
— Так кто ж с тобой спорит? Конечно, добрый… Только вот он ведь на голову тебя ниже, так?
— Где там, почти с меня.
— Ну и что… Да и фасад у него, прямо скажем, не очень… А ты ведь у нас ясинская гордость — первая девка на деревне…
Аня не нашлась, что ответить, но в душе первый раз согласилась с матерью. Всплывший в ее памяти облик Щуплова натолкнул ее на мысль:
«А ведь и правда, что ж это я в нем нашла? Действительно, маленький и… хилый какой-то. Такой и не защитит…»
— Я ж тебе ничего не говорю, гуляй, с кем хочешь. Просто смотри внимательней, а то мало ли кто на твоем жизненном пути встретится? А мы ведь с отцом за тебя переживаем…
— Но Виктор мне нахамил! И у него в городе любовница была!
— Нахамил? Это как?
Все еще всхлипывая, Аня кое-как рассказала о столкновении Щуплова и Пареева, благоразумно умолчав о фразе Виктора касательно их позавчерашнего совместного времяпрепровождения.
— И ты поверила этому Щуплову? — мать улыбнулась дочери так, как улыбаются совершенно несмышленому ребенку, творящему в силу этой несмышлености невинные глупости. — Это ж и дураку ясно, что он хотел перед тобой порисоваться, а заодно и противника в грязь втоптать. А Виктор ведь его и за хулиганство мог бы упечь, а он — ничего… А то что тебе нахамил, так это ж от любви: он же тебя любит, а тут с другим увидел, вот и взбеленился. Помирилась бы ты с ним, Аня, а этого новоявленного начальничка бы послала куда подальше… Виктор-то вон какой видный парень, и вы с ним такая красивая пара, а этот…
Авдотьина поморщилась, показывая всем своим видом крайнее пренебрежение.
…Если бы мать сказала последнюю фразу не в конце разговора, но вначале, то неизвестно чем бы дело кончилось: не исключено, что Аня, презрев дочерний долг, тотчас бы пошла жить к Щуплову, вне зависимости от мнения окружающих и желания самого Щуплова. Теперь же она крепко задумалась над словами матери и решила, что мать была права.
— Хорошо, мама, — проговорила она виновато. — Только я к Виктору сама не пойду, пусть приходит и извиняется. Он меня так обидел…
— Конечно, доченька, конечно, — Авдотьина радостно закивала головой. — Только, как он придает, ты его уж не гони, знаешь же: повинную голову меч не сечет.
— Да, мама…
— Ну вот и славно. А теперь сходи умойся и ложись спать. И время позднее, да и ты устала.
…Авдотьина радовалась своей очередной педагогической победе…
Рабочий день прошел ни шатко ни валко: какая может быть работа, когда тут произошло такое? Мужики кучковались и обсуждали случившееся; многие были на месте происшествия и наблюдали ссору своего начальника с учителем Антипом Андреевичем. На Щуплова недобро косились…
«Коситесь ребята, коситесь, — со злобным торжеством думал Александр. — Знали бы вы…»
Он ушел на полчаса раньше положенного срока и направился прямиком к Авдотьиным. Александр не знал о разговоре матери и дочери, что случился накануне, но о чем-то подобном догадывался: судя по Аниным намекам он понял, что родители девушки были от мента более чем в восторге.
Щуплов готовился к битве…
Такой наглости ни Авдотьина, ни ее муж не ожидали. Впрочем, муж еще не вернулся с работы, хотя вот-вот должен был. Аня сегодня выполняла свои обязанности по уборке школьных помещений, а Васька болтался где-то с друзьями.
Мать Ани была дома одна.
— Здравствуйте, — сказал вежливо Щуплов, когда женщина отворила дверь. То, что это Анина мать, он понял сразу: во многом дочка получилась в маму.
— Здрасте, — сухо ответила Авдотьина.
Она безусловно удивилась, но вида совсем не показала, так что, не будь у Щуплова той воистину нечеловеческой проницательности, которой его щедро наделил зверь, он мог бы решить, что его тут ждали.
Но то, что он был гостем нежеланным, было очевидно и безо всякой звериной проницательности.
— Вот, — начал он неуверенно, — проходил мимо, решил зайти, познакомиться…
— А что нам знакомиться? — отозвалась Авдотьина, по-прежнему стоя в дверях. — Возникла бы необходимость, так и познакомились бы, а так… Не вижу никакой необходимости.
Она хотела уже захлопнуть дверь перед самым носом, но Щуплов поспешно проговорил:
— Я познакомился с вашей дочерью…
— А вот это зря! — закрывшаяся было дверь вновь отворилась столь резко, что, не отскочи Щуплов, больно ударила бы его по плечу.
— Осторожно, — пробормотал он.
— Ниче, не сломаешься… А насчет Ани… Держались бы вы, молодой человек, от нее подальше. Девушка скоро выходит замуж за порядочного человека, так что негоже смущать девичий ум всяким там красивыми словами да посулами…
— Какие красивые слова, какие посулы? Ваша дочка такая красивая, такая умная…
— Ой уж и умная! Ладно, молодой человек, я-то свое дите знаю. Куда потянут, туда и идет! И совсем нам не надо, чтоб ее тянули такие, как ты!
— Это почему?
— Потому что есть более достойные люди.
— Это кто достойный? Вы Витьку Пареева достойным считаете? Да уж, нашли достойного!
Щуплов сардонически усмехнулся.
— Подостойнее некоторых! — отрезала Авдотьина. — Я вообще не знаю, что я тут с вами делаю, молодой человек. Мне еще тетради проверять надо!
В это время раздался гул двигателя, и старенькая «копейка» Авдотьина-старшего подползла к калитке.
— Вот и муж приехал. Еще и мужа кормить надо, а то дочери сегодня дома нет…
— А где она? — как бы невзначай осведомился Александр.
