мне ответила:
— Да это не особо важно.
Материал в аппаратах, когда вставляли руки и ноги автоматически раздувался и зажимал конечности. Начальница достала из стола прозрачные пузырьки с гелем внутри и отнесла каждому выпить их:
— Сладенькое, как я и говорила…
Затем Светлана Георгиевна взяла свой телефон в руки, глянула на него.
— Я сейчас вернусь. Побудь здесь. — сказала она мне, а сама нажала на кнопочку на клавиатуре ноутбука и закрыла крышку. Вышла за двери из комнаты, закрыв их за собой. Сразу зашуршал ключ в замочной скважине. Чего это она удумала? Я поспешил к этой двери. Закрыли! В этот момент из всех шкафов начал дымкой выходить газ и заполнять помещение. Стала кружиться голова. Попробовал выбить дверь, но силы стали быстро пропадать, а состояние ухудшаться. Трудно дышалось. Люди, стоявшие около шкафов, обмякли и выключились. А я ещё попытался разобраться с ноутбуком. Открыл крышку, а там для входа нужно ввести пароль. Я начал громко кричать Светлане Георгиевне, но она не отвечала. Отключил ноутбук от компьютерной сети. Не помогло, газ продолжал заполнять комнату. Я закашлялся и упал на пол. Руки, ноги не слушались и обмякли, в глазах поплыло изображение. Глаза остались слегка приоткрытыми. Включилась вентиляция, но я беспомощно продолжал валяться на полу. В замке двери зашуршал ключ и дверь открылась. Оттуда с большим чемоданом вошла Светлана Георгиевна и, положив его на стол, раскрыла. Семь больших пустых шприцев. Подходя к каждому пациенту, она втыкала в голову со стороны мозжечка и откачивала оттуда жидкость по полному шприцу. Уложила их обратно в чемодан, а оттуда достала два полных шприца. Одним она вколола небольшие дозы шестерым, а вторым только тому, у кого не было шланга на сапогах. Сама быстро вернула всё в большой чемодан, забрала ноутбук и зашла в комнату с сейфами, закрыв за собою дверь. Люди превратились в желейную массу, и в этот момент что-то щёлкнуло в шкафах, и включилась сливная помпа. Мешочки с их желе лопнули в ногах и вся эта жижа начала сливаться в канализацию. Последний же мешочек без трубки в сапогах наоборот начал преображаться. Принял форму женского тела. А на этом месте ведь был мужчина! Волосы рыжие. Я начал приглядываться. Боль в голове не давала сконцентрироваться. Я еле-еле сумел подползти к рыжей женщине. Ей оказалась Светлана Георгиевна. Как? Она не дышала и никаких признаков жизни. Раздался грохот в комнате с сейфами. Я пополз туда. Вместо сейфов в полу красовались крышки — юбочки от них. Все, кроме того, что я не закрепил. Он наклонился и застрял в полу, а там виднелась дыра, которая уходила вниз. Мужчина спешно пытался приподнять этот сейф. Это был мужчина, вместо которого с ногами в сапогах и руками в шкафу, тело преобразилось в Светлану Георгиевну. Увидев, меня он бросил это дело, схватился за большой чемодан. За чемодан ухватился и я, и он от моей тяжести перекосился и раскрылся. Шприцы вывалились оттуда. Этот мужчина пнул мне в лицо и начал собирать всё рассыпавшееся добро. Я тоже ухватился за что-то и, не отдав, свернулся калачиком. Мужчина не стал со мной сусолиться, а выскочил в металлическую дверь в этой комнате, обмазал её торцы каким-то составом и запер её снаружи. А кто говорил, что ключа нет? Только теперь Светлана Георгиевна — это тот мужик, который хотел помолодеть, а он — это она, но мёртвая. А я тут один и если найдут её-его тело в той комнате, то мне, конечно же, не поверят. Полный бред ведь! И свидетелей нет… Мне немного полегчало, дышать стало свободно и я смог встать на ноги. Вернулся в комнату, где зажатое тканью в сапогах и в шкафу висело тело «Светлана Георгиевича». Тело так и не ожило. Возле остальных «SPA комплектов» на полу валялась одежда пациентов. Это всё, что осталось от клиентов, на тот момент… Я забросил оставшиеся у меня шпицы за канализационные трубы и принялся за работу. Нашёл отвёртку и продырявил удерживающий единственное тело материал. Воздух начал выходить, освобождая конечности. И вскоре я смог вынуть тело оттуда. Разложил его на полу и снял одежду разглядеть. «Везде» женщина… Избавиться от тела? Не успел я больше ничего подумать, как в комнату ворвались вооружённые полицейские и скрутили меня.
Я сидел перед следователем и молчал. Руки были в наручниках. Прикинуться дурачком и рассказать весь этот бред? Да кто в такое поверит! Следователь почитал дело, потом глянул на меня:
— Не женат, ведёте уединённый образ жизни, уволились с работы. Ну а женщину то за что грохнули?
— Я не убивал её.
— А кто? Кроме Вас с ней в помещении больше никого не было. И я видел, как Вы на её деньги сегодня утром смотрели. Есть запись на системе видеонаблюдения.
— Там было ещё семь человек. — с поникшей головой сказал я.
— И куда они растворились? По камере видеонаблюдения в помещении, которое оформлено на Вас вошла вот эта женщина, потом следом пришли Вы, посмотрели на кучу денег, которые она пересчитала и ушла, закрыли входную дверь, и больше до нашего прибытия оттуда никто не выходил.
— Там есть ещё одна дверь.
— Рядом с комнатой, где Вы убивали женщину?
— Да не трогал я её.
— Ну, не знаю трогали или нет… Но тело разложили и раздели догола. Маньяческие наклонности появляются? Ваш бывший директор тоже сказал, что Вы вечно ругающийся неадекват. А на счёт двери — да есть, но она заварена намертво.
— Вы хорошо посмотрели видео с камеры видеонаблюдения?
— Конечно. И не один раз…
— И все разговоры слышали?
— К Вашему сожалению, та камера звук не записывает. Остаётся открытым вопрос: куда Вы деньги убитой дели?
— Я её не убивал! — выкрикнул я.
Следователь встал из-за стола и крикнул в мою сторону:
— Так убедите меня! Дайте мне не опровержимые доказательства.
На крики в комнату заглянул полицейский из охраны. Следователь сказал ему:
— Можешь увести. Посидит пусть в камере и подумает, сотрудничать со следствием или срок по полной за преднамеренное убийство будет отбывать в тюряге.
Меня увели в камеру, в которой я был один. Камера наблюдения за мной из общего коридора. Вот я вляпался! Зачем следователю заморачиваться, когда все факты против меня показывают. Не будет он дальше копать, оно ему не надо. Это заранее заготовленная для меня подстава. План был хорошо продуман. И если бы я согласился на «омоложение», то тоже бы сейчас был смыт в канализацию. Так хоть жив и здоров. Только
