как и их влечет не опасная дорога приключений, неизбежная на пути к раскрытию тайны, а сама истина во всей своей полноте. Однако никаких иллюзий по поводу этой особы я не питаю. Это в девятнадцатом веке выдающиеся европейские художники Беклин, Лефевр и Борди
3 изображали ее на своих полотнах в виде прекрасной, холодной и безупречно-совершенной Дамы. Я же, в отличие от них, абсолютно уверена, она имеет лик горгоны Медузы, чей взгляд леденит душу, а тело превращает в камень. Так почему бы мне, такой прагматичной женщине не бежать подальше от ее убийственных глаз? Так нет! В любой ситуации меня так и тянет докопаться до сути, все разузнать да поподробнее. Благо, было бы это праздное любопытство! А то ведь в глубине души понимаю, что, увидев все без прикрас, расстроюсь, а потом месяцами буду пережевывать эту ядовитую жвачку, превратив свое и без того трудное существование в откровенный ад!
Как-то в начале февраля, в разгар зимних каникул, в читальном зале библиотеки Консерватории я столкнулась с нашим глубокоуважаемым маэстро. В помещении никого кроме нас не оказалось, и мы разговорились. Почувствовав искреннюю заинтересованность собеседника, я поделилась с ним своими впечатлениями от легенды, над переводом которой работала столь увлеченно. Ко всему, не удержавшись, высказала и кое-какие свои соображения по поводу развития литературных жанров в целом.
– Послушать Вас, так можно подумать, будто автором первого детектива в истории человечества был Софокл! – съязвил он.
– Именно на это я и намекаю! – ответила я, стараясь милой улыбкой хоть как-то смягчить его недоумение. – Вы только представьте! “Царь Эдип”, кстати, как и “Гамлет” Шекспира – не просто гениальные пьесы! Это шедевры психологического детектива и в них налицо все необходимые для этого составляющие. Судите сами! Сначала совершается преступление. Затем известие об этом получает герой – честный, проницательный и, к тому же облеченный властью. Он, будучи лицом заинтересованным, берется за дело и ведет его так, как положено. В результате виновник обнаружен, и нашедший пытается, по возможности, покарать его. Ну, а поскольку наказание – дело небезопасное, особенно в среде коронованных особ, все завершается так, как в жизни: вместе с тем, кто добрался до истины, терпит крах и вся его семья. Так что, как ни крути, получается, что в этих трагедиях куда больше реализма, чем в большинстве современных поделок, со столь любезным нашему сердцу «хэппи эндом».
– Вы, что же, уважаемая, хотите меня убедить, будто психологическому детективу уже более двух с половиной тысяч лет? – с ужасом пролепетал мой собеседник.
– Я утверждаю только то, что ничего нового нет под луной! Посмотрите повнимательней, и Вы сами обнаружите по дошедшей до нас литературе, что людей во все века развлекало одно и тоже. А потому, мне кажется, что самым впечатляющим приключенческим романов в истории человечества является “Одиссея”, а самым крутым триллером всех времен и народов – “Золотой осел”!
Дирижер смущенно рассмеялся, он был явно шокирован моими литературными инсинуациями, а потом, совершенно спонтанно, разоткровенничался. Сказал, что и сам далеко не безгрешен, так как совершил самое, что ни на есть настоящее “святотатство”: в качестве эксперимента сделал переложение оркестровых партий фортепианных концертов Баха, Сен-Санса и Бартока для оркестра народных инструментов и предложил мне, выбрав что-нибудь из этого списка, сыграть с ним на фестивале симфонической музыки.
– Я понимаю, моя работа очень спорна. Но так хочется поиграть настоящую классику… Может, попробуем, рискнем? Тем более что мероприятие планируется чрезвычайно пышное – пресса, телевидение, а главное, лучшие исполнения будут рекомендованы для записи на пластинки.
В душе я осознавала, что наш дирижер совершил акт профессионального вандализма. Однако желание исполнить любое из этих сочинений с оркестром было у меня так велико, что, отогнав все сомнения, я с радостью приняла его предложение. Более того, я расценила его, как бесценный подарок судьбы! Мы договорились встретиться через неделю, и дирижер ушел.
Неожиданный поворот нашей, достаточно светской болтовни, настолько вывел меня из душевного равновесия, что я почувствовала себя, как натянутая до предела струна. Закрыв глаза, я до боли сжала кулаки, и в этот момент мне показалось, что впервые в жизни сквозь туман моего замотанного и нищего существования я различаю очертания того пути, по которому с юности мечтала идти до конца своих дней, до тех пор, пока была бы в состоянии дышать, мыслить и страдать.
Однако довольно, замолкаю, так как больше не хочу испытывать терпение читателя. Предоставляю слово безымянному автору рукописи, с нескрываемым интересом повествующему о невероятных приключениях и удивительных метаморфозах прекрасного принца.
Итак, приступим…
Гармагер – сын королевы Кары
Легенда (перевод с валардского)
Внимай читатель, и ты не пожалеешь!
В королевстве Альморав состоялся грандиозный праздник по случаю совершеннолетия принца Гармагера – единственного сына могущественного правителя страны Агомара и его венценосной супруги Кары.
Королевская чета души не чаяла в престолонаследнике, справедливо полагая, что он не только умен, ловок и смел, но и красив, как Аполлон. Повелитель обожал Гарма, постоянно баловал его, но в кругу семьи, долго не задерживался, поскольку главными радостями своей жизни считал охоту и войну.
Молодая королева многие годы страдая от одиночества, отдала сыну всю нежность, на которую была способна ее пылкая душа.
Юноша отвечал на родительскую любовь почтительной преданностью: отец и мать были для него идеалом, воплощением благородства, самопожертвования и справедливости на Земле. С младенчества Гарм стремился подражать им во всем, и потому с фанатичным упорством совершенствовался и в науках, и в ратном деле, надеясь, возмужав, стать достойным преемником великого Агомара.
Не успели во дворце Альморава погаснуть праздничные фейерверки и отзвучать торжественная музыка, прославляющая шестнадцатилетнего престолонаследника, как в тронном зале появился разъяренный король. Повелитель был в великом гневе – военный совет, который он проводил только в экстренных случаях, взбунтовался, отказавшись выполнять его приказы. Взбешенный Агомар сообщил встревоженной супруге, что уезжает по делам государственной важности во владения своего бывшего советника Вернада и отбыл, захватив с собой личную охрану.
По дороге среди скал короля и его дружину застигла страшная гроза. Напуганный молнией взбесившийся конь сбросил Агомара в ущелье, и тот умер, не приходя в сознание.
Правитель Альморава трагически погиб, и все королевство оделось в черное. Вдова строго выдерживала траур и нигде не появлялась с открытым лицом. Она постоянно носила густую темную вуаль, а потому никто не видел ее заплаканного лица.
Ровно через год Кара во
