1
Я прихожу в бар в полном одиночестве только в одном случае, если меня бросил парень. Вероника и Катрин не должны об этом узнать как можно дольше, чтобы не осыпали упреками. «Он тебе не подходит, мы говорили, зачем ты с ним связалась!», — я уже устала слышать это дерьмо. Да, я выбираю плохих парней, я это поняла еще в старшей школе, когда потеряла девственность на заднем сиденье кабриолета Дэниэла Спаркса. А на следующий день он разболтал всем, что мы переспали. Слава богу, он не сделала ни одной фотографии, не то позор преследовал до самого выпускного. А так одноклассники судачили неделю, а потом школьная футбольная команда продула в четвертьфинале, и все забыли про меня.
Итак, я сижу в баре, пью темное пиво. Это еще один сигнал, что все плохо. Темное пиво — самых жуткий вариант всех кошмаров подходит сегодня идеально, потому что бывший не просто порвал со мной, он мне изменил. Все, как в кино — в нашей постели, в квартире-студии, которую мы сняли всего пару недель назад, на простынях, которые я купила. На самом деле мне казалось, что с ним все получится. Увы. Грусть подкатывает к горлу, но я допиваю первую бутылку. И подменяю тоску на злость. Плевать.
— Еще бутылку! — кричу бармену, и он быстро открывает вторую.
В Санта-Монике жарко, и в барах шумно. Веселье здесь почти такое же бесконечное, как и лето. Дни солнечные, а по вечерам побережье оживает: горят гирлянды в полутьме, фонари тянутся вдоль набережной, шумит океан, а в барах играет музыка. И люди пьяны, счастливы и влюблены. Но только не я, только не сегодня.
Надо подумать, что делать дальше. Я не могу вернуться домой, потому что теперь это место не может быть моим домом. Завтра заберу вещи и вернусь обратно к девчонкам. И уже завтра буду слушать от Вероники и Катрин их обычные речи. Мою комнату они еще не сдали, наверное, в глубине души знали, что все закончится как обычно. Они были правы, я скажу это с порога, когда внесу в квартиру свой огромный чемодан. Новые простыни оставлю в старом доме, к чему они мне теперь, когда на них спал он и какая-то шлюшка.
— Как же меня это все бесит! — говорю вслух и делаю большой глоток пива.
— Я тоже всегда беру темное пиво и потом жалуюсь, что у него горький вкус, — кто-то отвечает на мои слова. Поворачиваю голову и вижу весьма привлекательный источник звука — темноволосый мужчина, слегка за тридцать, улыбается и смотрит на меня, ждет выпивку, по всей видимости.
— Я пью темное пиво по праздникам, — ухмыляюсь и отворачиваюсь, нет, знакомиться сегодня я не намерена. Особенно с кем-то из таких ребят. Бросаю еще один взгляд. Он в черной обтягивающей майке (кто-то такие еще носит?) и обе руки в татуировках — на плече, запястье, пальцах. На шее цепь с толстыми звеньями, в темных, практически черных глазах пляшет азарт.
— И что же за праздник привел тебя в бар в одиночестве?
— Рассталась с идиотом, и теперь совершенно свободна.
Вот кто меня за язык тянул? Для него теперь это будет звучать, как сигнал к действию.
— Значит, ты сегодня свободна?
— Нет, одного идиота мне уже хватило, так что второй мне не нужен.
Слишком грубо, но зато он сразу от меня отстанет, главное, чтобы не залепил пощечину, а то от таких экземпляров можно всего ожидать. Но я из тех, кто умеет за себя постоять — бутылка темного пива отлично разбивается об крепкую голову. Но парень в ответ смеется, да, так задорно.
— А ты смешная, хорошего вечера, — он забирает выпивку и идет к столику.
Пронесло, отшила и не получила. Возвращаюсь к своим мыслям, итак, я точно знаю, что сделаю завтра, в план нужно внести парикмахерскую, чтобы состричь волосы. Да, новая прическа придаст мне сил, а еще подруги сразу поймут, что дело неладно, хотя чемоданы на пороге будут более чем красноречивы. Провожу по длинным волосам, уже завтра у меня будет каре. Но что делать сегодня, после того, как вторая бутылка пива подойдет к концу? Да, знаю, взять третью. Это простой вариант, а дальше? Не могу вернуться домой, не могу пойти к подругам. Кончено, можно рвануть к брату, он меня примет в любом виде, в любое время суток, но нравоучений от него будет еще больше. Зато в его просторном доме есть джакузи, он разрешит мне расчехлить бутылку лучшего вина в баре, на его брендовых простынях так сладко спится. Это, кстати, он виноват, что я купила постельное белье в новый дом, я подражала брату. Мой брат Грегори всегда был таким — педант, собранный, скрупулезно относился ко всем мелочам, наверное, поэтому и стал полицейским. А я бестолочь, так всегда говорили родители. Хотя отца алкоголика в расчет можно не брать, а мама сама не лучше — развелась и умотала через весь континент, живет где-то в Вермонте и звонит раз в год.
— Привет, — снова кто-то отвлекает меня от мыслей. На этот раз со мной решил заговорить шатен с длинными волосами под каре, на вид ему лет 30–35, на нем безвкусная гавайская рубашка и одна рука полностью забита татуировкой. И когда я говорю полностью, это не значит, что на ней какие-то узоры и символы. Нет, плечо окрашено одним сплошным темно синим пятном. Плохие парни так и липнут ко мне сегодня. Нет, вы не подумайте, что я сужу о книге по обложке, что если у человека татуировки и пирсинг, то он автоматически становится плохим. Дело в другом, здесь важна энергетика. У плохих парней самоуверенный, я бы даже сказала наглый взгляд, в тандеме с ухмылкой или полуулыбкой, они выглядят соблазнительно, и знают об этом. В их внешности есть что-то притягательное, ты тянешься к ним, даже если знаешь, что опалишь крылья. Именно таким был…
— Оуэн, меня зовут Оуэн, и мой друг сказал, что идиоты тебе не по вкусу, поэтому я решил подойти и представиться.
Я не могу сдержать улыбку. Оборачиваюсь, чтобы найти взглядом того самого брюнета, он сидит за столиком неподалеку и наблюдает за нами. Ну, что сказать, веселая парочка.
— Оливия.
— Очень приятно, — радостно подхватывает он и протягивает руку. — Я продвинулся гораздо дальше моего друга, что наталкивает на мысль, что я гораздо симпатичнее него.
— На самом деле, он растопил лед и пал жертвой, чтобы ты смог подойти и познакомиться.
— Какая несправедливость! Значит, все дело не в моей красоте и чувстве юмора.
Я снова смеюсь. И на том спасибо, думала, что сегодня ничто не поднимет настроение. У Оуэна зеленые глаза и немного уставший вид, или мне просто показалось. Мы болтаем еще пару минут, когда брюнет, которого я отшила, подходит к нам.
— А это мой друг, павший в неравной схватке с твоим плохим настроением — Аарон.
— Оливия, — коротко отвечаю. — Значит, в этом и был твой план? Познакомиться со мной со второго захода? Оуэн отличный второй пилот.
— Никакого второго захода или скрытого плана, — оправдывается Аарон. — Просто мы бригада спасения, мы спасаем красивых девушек от дурного настроения.
Я закатываю глаза, сколько пафоса в них. Да, еще одна характеристика плохихи парней — харизма и раздутое эго, они центр вселенной, великие ловеласы, спасители женских сердец. Но я даже не успеваю что-то ответить.
— Да, брось, тебе сегодня обязательно нужна компания, — Оуэн наклоняется ко мне, будто хочет внушить эту мысль. Пусть только попробует прикоснуться, и я немедленно уйду. На побережье через каждые десять метров новый бар, пойду в следующий, там наверняка продают точно такое же темное пиво. Выпью третью бутылку и поеду к брату и его мягким простыням. Но Оуэн не касается меня, напротив, держит дистанцию, а во взгляде вдруг столько тепла и нежности. И я невольно киваю, он хватает мою бутылку пива и несет за свой столик. Аарон кричит бармену, чтобы принес еще три такие же. И вот я уже сижу, поливаю грязью своего бывшего, и бывшего, который был до него, и мы смеемся втроем, как будто знакомы сто лет. На нашем столике уже семь бутылок пива, Аарон хочет заказать еще, но я чувствую, что мне хватит.
— Мне надо на воздух, а потом домой, — пытаюсь встать, но ноги не держат, покачиваюсь. И Оуэн, который сидел ближе, подскакивает и подхватывает сзади. Я чувствую его крепкий торс и руки на талии. Полоска кожи между коротким топом и джинсовыми шортами ощущает тепло его ладоней. Он перекидывает мою руку через шею и выводит из бара. Голова кружится, и мир вокруг пляшет румбу.
