Амбразуркин: Как бы чего не вышло.Отведу-ка я тебя в санчасть. Померяю давление.
Уходят.
Сцена 3На сцене появляется Аркадий. Он взволнован и суетлив. Подходит к каюте № 4, хочет постучать, но, передумав, отходит в глубь сцены и усаживается в кресло. Ждет. Через некоторое время из каюты появляется Надеждина, медленно идет вдоль коридора, оглядывается, словно ждет чего-то. Аркадий издает радостный клич и бежит ей навстречу. В руках у него пучок редиски.
Аркадий: Ну, здравствуй, Солнышко! (Обнимает ее и целует).
Надеждина: Аркашка! Давно ждешь?
Аркадий: Вторую неделю. Я сразу догадался, что вместо Покровского тебя пришлют. Хуже нет – ждать и просить. Кстати, прошу принять в дар. (Протягивает пучок редиски).
Надеждина: Что это?
Аркадий: Редиска. Очаровательное произведение природы – красное на зеленом. Этот овощ заменяет в наших краях прекрасные розы. И, ко всему прочему, наглядно символизирует принципы лунного быта – стремление к приятному и полезному. Налюбовался вдоволь красивым корнеплодом, получил эстетическое удовольствие – смело кусай и почувствуй, что и твой желудок тянется к прекрасному не меньше, чем твое сердце.
Надеждина: Где же ты ее раздобыл? Здесь на Луне наверняка каждый росток на учете.
Аркадий: Большого ума не потребовалось. Дождался, когда Амбразуркин и его помощник Полубрат заснули крепким сном, взломал ломиком дверь в оранжерею и взял, сколько надо. Если поймают, на допросе буду все отрицать. Как-нибудь отговорюсь. У тебя – алиби, тебя еще и на базе не было, когда произошло это безобразие, а до остальных мне дела нет.
Надеждина: Я не верю тебе. (Смеется). Когда же ты станешь серьезнее!
Аркадий: А зачем? Ты меня и таким… Ты ко мне и так хорошо относишься.
Надеждина: Не надо, Аркаша.У нас не получилось. Не надо.
Аркадий: Ай-яй-яй, красивая женщина, зачем обижаешь? Не правильно говоришь, нет такого слова «не получилось», есть слово – «не получается». Разница между ними – огромная, как между одиночной камерой в тюрьме строгого режима, и каютой люкс на океанском лайнере. Почувствуй разницу и признай, что я прав!
Надеждина: Не хочу об этом говорить. А почему ты решил, что я к тебе хорошо отношусь? Ах да, забыла, ты же и раньше считал себя умелым предсказателем.
Аркадий: Желаешь, чтобы я прямо сейчас предсказал нам успехов в любви? Я готов!
Надеждина: Я прилетела на базу работать. Сомневаюсь, что у меня останется свободное время для выяснения отношений с бывшим любовником. Расскажи лучше, что произошло с Покровским?
Аркадий (заметно помрачнев): Глупая история. Все произошло на моих глазах. Я должен был отправиться на луноходе к площадке внешних регистраций. Задание получил самое заурядное: сменить аккумуляторы, проверить датчики, провести техосмотр и мелкий ремонт – я этим занимаюсь по пятницам. Это входит в мои обязанности. Покровский готовил луноход к поездке. Все было в порядке. Он не заметил никаких неисправностей. Я немного выбился из графика, опоздал на десять минут. Получил по радио разнос от Амбразуркина - он терпеть не может, когда экипаж нарушает дисциплину. Я и раньше замечал, что от нашего непослушания у генерал-майора пропадает аппетит. Это так мило. Ну не мог я упустить такую великолепную возможность позлить начальника еще раз, вот и решил рассказать Покровскому пару анекдотов. Мы стояли в двух шагах от лунохода, смеялись, неожиданно раздался взрыв. Покровского ударило в лоб какой-то железякой. Как потом выяснилось, взорвался ящик с сигнальными ракетами. Никогда прежде ни о чем подобном не слышал.
Надеждина: Но ты же стоял рядом?
Аркадий: Да, но я задумался на минуту и пропустил все самое интересное.
Надеждина: Ты понимаешь, что едва не погиб?
Аркадий: Похоже, что так.
Надеждина обнимает Аркадия.
Надеждина: Когда же ты поумнеешь? Когда же начнешь заботиться о себе?
Аркадий: Все, что произошло – дикая случайность. Несчастный случай! Разве от злой случайности застрахуешься?
Надеждина: Ты уверен, что это несчастный случай?
Аркадий: Да. Конечно. Мне непонятно только одно – почему ящик с сигнальными ракетами оказался на луноходе? Покровский должен был хранить их на складе. Почему он нарушил инструкцию, теперь не узнаешь. Салют, что ли, хотел устроить по случаю Дня космонавтики? Глупейшая оплошность. Если только не предположить, что кто-то не помог ему ошибиться.
Надеждина: Ты хочешь сказать, чтокто-то сознательно хотел повредить луноход?
Аркадий: Абсурд! Зачем? Здесь на Луне делить особенно нечего. Работаем. Отдыхаем вместе. Дорожим общением. Без товарищей на Луне долго не продержишься. Очень легко, знаешь ли, сойти с ума от одиночества. Сама понимаешь, что до ближайших нормальных людей – четыреста тысяч километров. Ты уже познакомилась с ребятами?
Надеждина: Только с Амбразуркиным и Полубратом.
Аркадий: Скоро ужин. Ребята тебе обязательно понравятся. Они хорошие. К тому же Амбразуркин затеял устроить ко Дню космонавтики концерт художественной самодеятельности. Не удивлюсь, если подготовка к концерту окажется забавнее самого концерта. Ребята танцуют, поют и читают стихи. Тебе понравится!
Надеждина: Кстати, а почему ты решил, что я до сих пор хорошо к тебе отношусь?
Аркадий: Это легко. Первое, что я сделал, когда увидел тебя – подошел и поцеловал. Ты не оттолкнула меня. Мой поступок показался тебе абсолютно естественным. Таким естественным, что ты даже не обратила на него внимания. Подозреваю, что ты удивилась бы, если бы я этого не сделал. Согласись, что это так?
Надеждина: Не знаю, что и сказать. Ты придумал целую теорию, а на самом деле…
Аркадий: Неужели мне удалось смутить саму Надеждину! В первый раз в жизни! Сказочное удовольствие! Признайся, что рада видеть меня.
Надеждина: Конечно, я знала, что ты здесь. Неужели я должна была из-за тебя отказаться от командировки?
