Это место, где пытались построить потрясающий парк развлечений, сейчас являлось забытой маленькой мечтой – принадлежащей кому-то, кто был молод, но кто её так и не достиг и со временем оставил. Котоэ чувствовала, что у неё была именно такая мечта.
Конечно же, семнадцатилетняя девушка не могла этого осознавать. Но она непонятным образом чувствовала это, и печаль оставалась, отказываясь уходить.
Она шла по обломкам, освещённым заходящим солнцем.
Пока шла, она думала только об одном, как и все последние дни – о своём кузене Асукае Дзине.
(Дзин-ниисан…)
Впервые она встретилась с Асукаем Дзином, когда ей было пять, она хорошо помнила ту встречу даже сейчас.
Отец Дзина пришёл занять денег к своему младшему брату, отцу Котоэ, и Дзин был с ним. Должно быть, тогда он учился в начальной школе.
Она видела его только издали.
Отец Котоэ взял фамилию своей жены, Кинукава, и вёл себя, как законный наследник этой семьи, в отличие от послушной матери Котоэ. Он кричал на своего брата: - Хватит попрошайничать.
Но отец Дзина стоял на своём, пока сам Дзин еле слышно не произнёс: - Дядя Кодзи прав, папа. Никто не станет одалживать деньги тому, кто не объясняет, зачем они ему нужны.
Когда этот чистый мальчишеский сопрано пробился через всё это напряжение, заполняющее комнату (искусно декорированную благодаря идеальному вкусу её отца), у Котоэ возникло странное чувство, что этот мальчик должен избавить её от всего – избавить от этой жизни, где она ни в чём не нуждалась, но едва могла дышать.
Отец очень удивился, а его брат согласился с Дзином и перестал просить деньги, ссылаясь только на кровные узы, и вместо этого начал истолковывать детали своего бизнес-плана.
Начиная с этого момента, Котоэ перестала понимать, о чём идёт речь, но, в конце концов, её отец дал своему брату взаймы. Что Котоэ запомнила, так это то, что прощаясь, Дзин продемонстрировал гораздо лучшие манеры, нежели его отец.
Он выглядел таким благородным.
Он был её первой любовью.
Она смотрела вперёд, а в глазах стоял он, но видела она всего лишь прогоревшее дело отца Дзина, начатое на деньги, взятые взаймы. Семья Котоэ ещё долго их не видела. Иногда её отец называл своего брата бездельником, который приносит им только несчастья.
Спустя четыре года Котоэ вновь встретила Дзина.
Отец и сын опять обратились к семье Кинукавы. Отец был очень хорошо одет и, как это ни странно, вернул деньги, которые брал в долг. Плюс проценты.
Отец Котоэ пробормотал: - Вообще-то, ты должен ещё оплатить убытки… - Но он, конечно же, был рад, что тот вернул деньги. - Но откуда ты их достал? – спросил он, однако отец Дзина только ухмыльнулся.
Его сын сидел с ним рядом, одетый в форму средней школы. Он не стремился поддержать беседу, но был в меру интересным.
Он так легко вписывался в обстановку, что Котоэ, которая следила за происходящим со стороны, была очарована.
- Скажи, Кодзи, тебе нравится искусство?
- Искусство?
- Только первоклассные художники. Я сейчас работаю в этом направлении.
- Ты торгуешь картинами? У тебя же по ИЗО было "D"! Как ты отличаешь их от фальшивок?
- Я всем обязан ему, - ответил он, указывая на сына. – Он гений. Он выиграл все возможные премии за искусство.
- Правда? Но даже если так…
- У него глаз – алмаз. Мы покупаем картины за гроши, а через год художник "взрывается", и мы продаём их в десять раз дороже, - гордо сказал он.
Мальчик молчал, даже когда его хвалили.
- Оу? Значит, ты можешь стать великим художником своего времени, как Пикассо, да, Дзин? – спросил отец Котоэ, впервые обратившись к своему племяннику.
- Это моя мечта, сэр, – ответил мальчик без намёка на высокомерие. Котоэ подумала, что его манеры доказывали, что он был самым лучшим в этой комнате.
Он знал, о чём думает каждый из здесь присутствующих и подстраивался под них. Он вёл себя удивительно легко, в нём не было даже намёка на превосходство.
Вечер превращался в распитие спиртных напитков, и Дзин с отцом остались на ночь.
Котоэ безумно хотела поговорить с Дзином, но он не отходил от отца ни на шаг, поэтому ей так и не представилось шанса.
Всего один раз, когда Дзин пошёл на кухню налить отцу воды, чтобы тот проглотил таблетки от живота, она смогла сказать только: - Эм…
Она всего на секунду задержалась у него на пути.
- Ох, прости. Можно мне воды? – любезно спросил он.
- К-конечно! – ответила Котоэ.
Её мама сказала: - Какой хороший мальчик, - и дала ему стакан воды.
Он склонил голову и ушёл.
Котоэ хотела окликнуть его, но не могла придумать, что сказать, поэтому просто смотрела ему вслед.
Но тем же вечером, когда Котоэ проснулась посреди ночи и спустилась в кухню выпить воды, она обнаружила стоящего в саду Дзина, который смотрел на ночное небо.
На улице зима, а на нём была только пижама, которую они для него нашли, ему, наверное, было жутко холодно.
Он выглядел таким печальным. Котоэ никогда не видела его таким, поэтому была немного напугана.
Она хотела узнать, о чём он думает, но предположила, что это, должно быть, что-то сложное, что она не способна понять. Это значит, что она не знала, что делать. Поэтому некоторое время просто стояла, пока он, в конце концов, не повернулся и не заметил её.
- Ах!.. – воскликнула она, а он склонил голову и вышел из сада на улицу.
Котоэ поспешила открыть окно. – Ч-что ты делаешь? – спросила она. Изо рта вырвалось облако пара.
- Прости, я не хотел тебя напугать. Я просто наслаждался снегом.
- Снегом?
- Да. Он выглядит таким сильным, но…
- Тебе нравится снег?
- Да. Я ещё совсем ребёнок, правда? – улыбнулся он.
- Тебе не холодно? – спросила она и тут же пожалела об этом. Глупый вопрос.
Но он этого не заметил. – Конечно, холодно. Я собирался уже заходить, - сказал он мягко, поднимая голову и уходя прочь.
Котоэ вновь проводила его взглядом.
В тот раз они были просто родственниками. Никакой другой связи не было. Вот так, в очередной раз, они не смотрели друг на друга.
(Но…)
Котоэ остановилась перед спиральной башней, которая сразу бросалась в глаза, её можно было назвать "Лестницей". Она сделала то же, что и Асукай Дзин в детстве – посмотрела в небо.
Но, конечно же, снега не было. В конце концов, сейчас апрель.
(Но… отец Дзин-ниисана так жутко…)
Причина его смерти до сих пор не ясна.
Он гулял по улице, как вдруг упал и стал харкать кровью. Всё это случилось так неожиданно, что полиция заподозрила отравление.
Но ничего такого обнаружено не было. Свидетели утверждали, что перед смертью он обедал в абсолютно нормальном семейном ресторане. Никто из этого заведения не имел с ним никаких связей. Совершенно ясно, что это было не отравление.
