Ознакомительная версия.
– Дорогие мои, вас сюда никто не звал, и если вы не понимаете того, что только мы, кому законом разрешено ношение боевого оружия, в состоянии удовлетворить требования коммерсантов, можете быть свободными! Вам деньги, и не малые, в то время, когда большинство рабочих на заводах города вообще не получают зарплату, платить просто так никто не собирается, понятно!? Кто не хочет рисковать – пожалуйста, рапорта на увольнение завтра же мне на стол!
– Кому это? – вновь спросил, но уже испуганным голосом Петренко.
– Всем тем, кого я сейчас не зачитаю в списке!
Майор Страшко тут же, не отходя от строя начал что-то, писать в своем записном блокноте. Он совершенно не обращал внимания на истерические выкрики своих подчиненных, старающихся вызвать своего командира на откровенный разговор о «мизерной зарплате и работе без выходных». Их голоса упрощали его работу. Не поднимая головы, он заносил в список только тех, кто сегодня в подчиненном ему строю промолчал. И уже через несколько минут совершенно спокойным голосом объявил приказ:
– Равняйсь! Смирно! К мероприятию готовиться Сергиенко, Клименко…
На очередное задание выдвигались рано утром, когда еще не рассвело. Подобные мероприятия случались в размеренной жизни областного тюремного спецназа и ранее. Но никогда, сколько здесь проработал Сергиенко, они не собирались в дорогу так тщательно. В этот раз даже водителям пришлось перебирать и чистить закрепленные автоматы. Близость к оружию навевала у Виталия невеселые раздумья.
В возглавляющем колонну спецназа БэТээРе под управлением Сергиенко ехали основные действующие лица: командир группы охраны майор Страшко и представители обслуживаемой спецназом фирмы. Виталий не настолько был занят управлением транспортного средства, чтобы не слышать сквозь шум ревущих почти на максимальных оборотах спаренных двигателей разговоров руководителей этого мероприятия. Тем более, на голове его отсутствовал шлемофон.
– …Как, зачем охрана?! – возмутился на вопрос Страшко самый главный клиент. – Вы что не слышали, какой ужас случился в этом месяце?! Причем, на этой же трассе! Мы решили, что не стоит экономить на собственной безопасности! И даже десятую часть предполагаемой прибыли…
Произнеся эти слова, руководитель фирмы покосился в сторону водительского кресла. Перехватив и поняв смысл этого взгляда, Страшко жестом успокоил своего заказчика, мол, там все в порядке.
– …Я и говорю, – продолжал руководитель, – что мы не обеднеем, выплатив вам эту сумму, – хлопая себя по боковому карману спортивной куртки.
– Я извиняюсь, Сергей Сергеевич, – заискивающим тоном спросил Страшко, – а когда именно?
– Как когда? Как и договаривались – когда все вернемся домой в целости и невредимости! И, главное, доведем караван…
– А в порту долго придется ждать? – продолжал уточнять детали операции.
Страшко.
– Я точно не знаю… Как получиться. Да не волнуйтесь вы так! За каждый час простоя вы получите свое по договору! – очень раздраженно ответил, как было уже известно Виталию, Сергей Сергеевич.
Между вот такими, неконкретными по своему смыслу, несколькими фразами, на долгие часы наступала полная тишина. Каждый сидящий только смотрел куда-то в сторону и молчал. Дорога изматывала каждого незаметно. Когда стало совсем жарко, руководитель фирмы снял с себя куртку и остался в одной футболке. В зеркальце заднего вида Сергиенко рассмотрел тело этого молодого человека. «Ого! Почти как у меня мясо накачанное!», – подумалось тогда Виталию при виде спортивного телосложения этого молодого человека.
Эта гармония физического здоровья, коммерческой хватки и жизненной удачливости незнакомца очень пришлись по душе безвременно отставному лейтенанту. Виталию даже стало немного грустно от того, что нахлынуло на него в те минуты. В его мозгу пронеслось всего на одно мгновение, что на месте этого молодого и преуспевающего бизнесмена мог бы сидеть именно он…
Еще Сергиенко по дороге любовался тем, как их колонну, состоящую из бронетранспортера и трех «УАЗиков» [23] провожали взглядами сотрудники автоинспекции, во множестве встречающиеся на их маршруте. Гамма чувств при виде бронированной техники моментально отпечатывалась на лицах стражей порядка. От страха и полного непонимания происходящего, вплоть до подобострастного почитания и уважения. Все это Виталий успевал рассматривать в узкие смотровые щели и особенно его радовало то, что на некоторых постах, им, остающимся неизвестными, даже отдавали честь! За весь многосоткилометровый путь их колонну так ни разу и не остановили для проверки документов.
Одесса встретила их южным «гостеприимством» – со слов заказчиков ждать конвою разгрузки довелось до самого вечера. По этой причине Сергиенко впервые в жизни побывал в самом центре этого южного, со славной историей города! Оставив своих сослуживцев у портовых ворот и не говоря никому, чтобы не рассмешить, о своей цели, он в одиночестве побрел пешком на набережную.
С замиранием сердца он приближался к этому, самому желанному в этом не маленьком городе для него месту. И от неожиданности даже остолбенел! То, что представлялось ему из телевизионных программ внушительного вида, сейчас ежилось перед ним во всей своей микроскопичности и полной нереальности всех его, вместе взятых представлений об этом месте! Тельце Ришелье над Потемкинской лестницей повергло Виталия в шок! Такого он не ожидал увидеть никогда! Для верности он еще раз обвел взглядом это место и даже потрогал все руками: и самого основателя, и ступени лестницы, уходящей к морю, и пушку, захваченную у французов, и одну колонну горсовета. Вздрогнув от громкого боя курантов над головой, немного ошарашенный Сергиенко направился к обложенному лесами зданию театра и еще далее к огромным, видным издалека, куполам какой-то незнакомой ему церкви…
В обратный путь выдвинулись около часа ночи. То, что им приходилось конвоировать на обратном пути, представляло собой внушительного вида автомобильную колонну, состоящую из нескольких десятков импортных автомобилей. Откуда пришли все необходимые своим числом водители для управления всем этим парком так, и осталось для Сергиенко секретом.
Колонну, как и в начале, возглавлял управляемый им броневик. По мнению организаторов, именно бронемашина у всех желающих должна была вызывать трепет и уважение.
Шли на предельной для БэТээРа скорости – около девяносто километров в час. На таких оборотах двигателей в салоне слышно более ничего не было. Голова даже у привыкшего к такому шуму Виталия разрывалась на части! Что уже было говорить обо всех остальных.
Фирмач-крепыш с первых минут их обратного марша сидел, сильно сжав уши ладонями. Папка с документами, которую он не выпускал из рук в начале пути, сейчас лежала у его ног на полу, сразу за спинкой водительского кресла. Тела всех пассажиров покачивались в такт колебаниям корпуса бронетранспортера.
Сразу за Волновахой приближался крутой спуск, а за ним такой же крутизны затяжной подъем. Чтобы не потерять на нем скорость, Виталий выжал из своего четырехосного аппарата все сто…
Этот звук вхождения в броню кумулятивной гранаты показался Сергиенко тихим щелчком, следом за которым его руки, лежащие на рулевом колесе, ощутили сильный толчок. В спинку его кресла вонзилась многотонная плита взрывной волны, отодрав сидение вместе с его телом от пола. Уже отражаясь от приборного щитка, в его голову пыхнул жар огня. Эту волну пламени Сергиенко встретил всем своим лицом, влетая в него и расплющивая кожу о сталь от удара сзади. Почему-то стало холодно. По всему его телу поползли мурашки. И это, не смотря на то, что его глаза четко видели, что он горит! Весь! От самых ног и до головы! Он слышал треск своих вспыхнувших волос и видел, как кожа на его руках стягивается, чернеет, подымается волдырями и лопается. Но сознание еще долго не покидало его тело. Когда Виталий оторвался от металлической стенки, к которой его приклеило взрывом и чуть позже температурой, он впервые оглянулся назад и посмотрел в салон бронетранспортера. Насколько мог смотреть сквозь пламя и дым. Не прикрывая глаз потому, что это было уже делать нечем. Вся кожа его лица вместе с широкими бровями и густыми ресницами осталась висеть, с каждым новым мгновением уменьшаясь в размерах, на раскаленной приборной доске… На каком-то автопилоте Виталий стал перемещаться к тому месту, где факелом горел директор фирмы. Но прежде чем попытаться усесться на его место, Сергиенко одним движением схватил обеими руками чужое и тоже почему-то холодное туловище, швырнув его на свое место водителя. Туда, где более всего бушевало пламя. Еще он перед тем, как потянуться к ручке боковой аварийной двери и наконец потерять сознание поднял с пола папку на черной коже, которой прочел «Якорь надежды». Прикрепленные к уже обуглившейся коже золоченые буквы, как и его все тело, лизали языки пламени…
Ознакомительная версия.
