Меня покормили в столовой во время одного из перерывов, чтобы не привлекать лишнего внимания и не указывать, что ректор оказывает мне какие-то услуги. Он сунул мне немного денег и отправил стоять в очереди в буфет, теряясь в толпе. А уже вечером от секретаря ректора я получила билет до столицы, оплаченный Шайном Термфароном, чтобы я могла вернуться в столицу. Не Ной, не Тесса, а Шайн… как мне выдержать все то, что я придумала, и сохранить свою жизнь? Не старый маразматик, так Шайн меня убьет!
Четверо суток в общественном транспорте с остановками для поесть и в туалет сходить (Шайн отправил деньги ректору, и его секретарь отдала мне билет и сдачу) немного охладили мой пыл. Казалось, в прошлый раз дорогу я перенесла гораздо легче… хотя я тогда не бодрствовала так долго… и проблем со снотворным у меня не было…
Заветная баночка лежала у меня в ладони. Почти пустая баночка, потому что я почти все ее содержимое выбросила на последней остановке. Разве я могла спать в общественном транспорте без присмотра? Это как минимум было небезопасно! Как максимум чем дольше я не спала, тем больше выглядела зависимой от препаратов. Мне должны были поверить.
На конечной остановке меня ждали, так что я могла порадоваться своей предусмотрительности. Шайн явился один. Ни Ноя, ни Тессы с ним не было. Мамы тоже не было. Лицо Шайна выглядело благодушно, а значит с Ноем и с Тессой все было в порядке. Значит создатель имитаторов затаился и не совершал покушений. Надеюсь у них хватило сообразительности ничего не рассказывать Шайну? Никому не рассказывать!
– Опять не спала? – спросил Шайн хмуро, как только я подошла к нему.
– Меня некому было охранять четыре дня, – ответила я излишне грубо. – А чувство самосохранения еще не атрофировалось.
– Идем, кэб ждет. Я поохраняю тебя, – со смешинкой пообещал Шайн, сдерживаясь. Он заметил мою грубость и явно объяснил ее моей усталостью. Мы дошли до кэба, устроились, и кэб тронулся с места. – Есть что-то, что не терпит отлагательств? Ной с Тессой сказали, что были с тобой там.
– Появился новый имитатор, – сказала я совершенно честно. Недоговорила про создателя, но по плану Шайн не должен был ничего узнать так рано. Его действия сорвут план, с гениальностью которого согласился ректор. – Все, я спать. Как приедем, разбуди.
Я засунула в рот четыре таблетки, то есть превысила суточную дозу в два раза, запив водой из фляги. Вместе с водой таблетки ушли в открытый в моем рту микроскопический портальчик. Их я тренировала все то время, пока ехала в столицу.
Рекомендованной дозой от целителя было полтаблетки перед сном. Если не удается заснуть, то еще полтаблетки. Не больше. Судя по тому, что Шайн никак не отреагировал, моей дозы он не знал. Поэтому через двадцать минут я повторила, «выпив» последние три таблетки из баночки, купленной вместе с Ноем и Тессой. Ее опустошение Шайн не мог не заметить. Из последних трех таблеток по назначению попала только одна, котором мне более чем хватило чтобы уснуть.
Пробуждение было не из приятных. Голова трещала, требуя воды, а письменный стол ломился от учебников и стопки листков с домашним заданием по всем дисциплинам, которые я пропустила… за неделю? За две? Отдельной стопкой лежали конспекты по всем пропущенным лекциям и записи по практикам, из чего я вынесла, что проспала я больше трех суток.
В зеркале отражалась я. Синяки под глазами уже не были такими черными, как раньше, а волосы требовали подкрасить корни. Солнце за окном почти в зените, а значит в со-ректорских апартаментах никого не было. Я слышала, как на первом этаже шуршала прислуга, готовясь к приходу хозяев. В моей комнате, судя по всему, никого не было с момента перед пробуждением Ноя.
Переведя дух, я нашла новую поясную сумку и опустошила ее. В ней я хранила выданные Шайном карманные деньги. Сегодня меня ждал тяжелый, загруженный донельзя день, и я начала его с поиска свободного парикмахера, способного привести мою прическу в надлежащий кроваво-красный вид.
Я протранжирила все, что было (и отдала браслет ювелиру починить) и затарилась снотворным, какое только смогла достать, бегая по всей столице. Осталось только разобраться, как незаметно избавляться от таблеток, чтобы меня никто не спалил. Недостаток сна будет выглядеть словно перебор с лекарствами. Этого эффекта я и добивалась, благо «не спать» – было одним из кризисных навыков магов, который мне пришлось стремительно осваивать.
Транжирство было обязательным. Ной упоминал, что Шайн наказывал его и Тессу именно отлучением от карманных денег, а значит я должна была показать, что от денег зависима также, как и эти двое. Как по мне, их поведение в моем «нользвездочном отеле все выключено» было более чем показательным. Ну и браслет стоило починить. В гневе я порвала его застежку, хотя браслет точно ни в чем не виноват.
Новый (более яркий) цвет волос меня удивительным образом обрадовал и зарядил на тяжелую работу до самой полуночи. Я бы так и корпела над учебниками, если бы ко мне в комнату не зашел Шайн. Судя по времени, он только-только освободился после работы… и сразу ко мне?
– Хорошо выглядишь, Алев, – сказал он мне в спину. – Нужна помощь с уроками?
– Я все это давно знаю, – обернулась я. – Машинальные действия успокаивают.
Для меня действительно все задания были давно пройденным материалом. Первые недели в академии не отличались разнообразием: повторение изученных в школе основ, немного новых знаний, которые я освоила самостоятельно в свободное время. Только сейчас я осознала, что свободное время у меня на самом деле было. Только я всегда забивала его учебой под завязку. А ведь я могла заняться чем-то другим, а не выпрашиванием очередной похвалы от мамы.
– Рад это слышать. Не хочу показаться навязчивым… – Шайн терялся, но не отступал. – Скажи… ты соблюдаешь рекомендации целителя?
Я покивала и сказала истинную правду.
– Ты о таблетках, которые я купила вместе с Тессой и Ноем? Я случайно просыпала их. Подумала, что у меня не настолько бедственное положение, чтобы собирать грязные таблетки с земли.
Поверил? Вроде бы да. Я ведь действительно просыпала их. Только не случайно, а очень даже специально. Как только я просыплю их второй, третий… пятый раз, мой план начнет работать. Шайн уже задумывается, что со мной что-то не так.
– Спускайся на ужин, – предложил Шайн. – Уже все готово.
– Позже. Сначала закончу, здесь не так много осталось. А потом поем…
Шайн подошел ко мне вплотную и посмотрел, как много я сделала. Материал мне был знаком, так что проблем порешать всю домашку не составило. Как я и сказала, чисто машинальная работа… сделать которую очень сложно за короткий промежуток времени. Я вернулась в со-ректорские апартаменты достаточно громко, чтобы прислуга с первого этажа обо всем доложила вернувшемуся с работы хозяину.
– Ты это сделала за два часа? – уточнил Шайн. Вряд ли он осознавал, как много… как очень много… я училась после смерти бабушки. Восемь лет я либо сидела, уткнувшись в учебники, либо тренировалась, либо ездила в мамины командировки… где читала учебники и тренировалась в свободное от маминой работы время.
– Неправильно? – уточнила я.
– Все верно, – ответил Шайн, проглядевший листок быстрым взглядом. – У тебя отличная база. Уверена, что не хочешь поужинать с нами?
– Я не хочу отвлекаться надолго, пока силы есть. Я смогу закончить все к завтрашнему дню. Я и так уже много дней пропустила в академии. Не хочу пропускать еще один.
– Хорошо, учись. Я попрошу, чтобы тебе принесли перекусить чего-нибудь.
Шайн ушел, а после него вскоре мне принесли свежевыжатый сок, рыбные палочки, картофельные палочки и сырно-мясную нарезку с чашей для омовения рук и салфетками. То есть одной рукой ешь, мой руку и второй рукой учись, не отвлекаясь сильно на еду. Свои обязанности отчима Шайн принял слишком близко к сердцу. Притом справлялся с ними он в достаточной мере хорошо, что говорило о большом опыте воспитания младших.
