– А вот эта рука, которая у тебя сейчас, – спросил Дэн, – это ведь не та, которая была сперва?
– Нет, конечно, нет. Они сделали все как полагается, купили мне вполне приличную руку. Очень натуральную, прямо не отличишь от настоящей. Наклони голову и не поднимай, пока не скажу. И берегись летучих мышей.
Они свернули в другой проход, длинный и частично разрушенный.
– А под ногами могут быть крысы.
– Так почему у тебя серебряная рука?
– Да устала я от всего этого дерьма, – ответила Сэлли. – Мне казалось, что каждый раз, когда я трогаю кого-нибудь этой новой рукой, он или дергается, или начинает нервно зыркать по сторонам. А тогда я решила – да какого черта притворяться? Добыла себе отличную железную руку, и теперь не возникает никаких вопросов – настоящая она или нет. Если я дотронусь до тебя, ты будешь знать, чем именно я до тебя дотронулась, а если тебе это не нравится, так и давись ты конем.
Они вошли в почти не поврежденное помещение со стенами, густо покрытыми резьбой. По краям комнаты стояли многочисленные статуи. Сэлли выпустила руку Дэна.
– Сегодня можешь переночевать здесь, – сказала она. – На одном из тех соломенных тюфяков.
Сэлли вытащила из-под рубашки огарок толстой свечи.
– Скорее всего больше сюда никто не придет, они думают, что тут бывают привидения. Раньше это место называлось Уголок поэтов[40].
Поставив свечу на каменную скамейку, она зажгла ее.
На правой стене высветился барельеф с изображением профиля какого-то мужчины; подпись гласила: «Изысканный Бен Джонсон».
– А что могло случиться с Нэнси? – спросил мальчик.
– Лучше уж и не думать, Дэн.
– Но я же не могу позволить им просто так...
– Я понимаю, как тебе трудно. Только эти тэк-гопники, поверь уж мне, уложат тебя на месте за одну попытку подобраться к ихнему логову, Букингемскому дворцу.
– Но ведь она была твоей подругой. Как же ты можешь...
– Когда живешь здесь, состоишь в шайке, сентиментальность становится непозволительной роскошью.
– Мы же говорим не про суп из собаки.
Дэн не сдерживал больше охватившую его ярость.
– Мы говорим про девушку, которую могут изнасиловать, подвергнуть пыткам, даже убить.
Сэлли успокаивающе тронула Дэна живой рукой.
– Я бы и хотела помочь, но ведь просто ничего не поделаешь. Ты же сам видел, что тут было, скольких наших перекалечили и убили.
– Мне всегда казалось, что банды вроде вашей не прощают обид, мстят.
– Да, но добровольно голову в петлю не суют.
Она задумчиво пнула ногой матрас.
– В конце концов что-нибудь мы сделаем, это уж будь уверен, но только – после хорошей подготовки.
– А Нэнси будет тем временем у них в руках, и с ней может случиться что угодно.
– Да, но тут никуда не денешься, – сказала Сэлли. – Ложись-ка ты лучше. Мне пора возвращаться.
– А как она здесь оказалась?
– Ты же сам знаешь. Нэнси искала что-то вроде убежища.
– Нет, я хотел сказать, почему она смылась от Мак-Кеев?
– Не нравились они ей.
– Может, и так, но там хотя бы ничто не угрожало ее жизни, а здесь – сама видишь.
Сэлли немного помолчала.
– Ну, она подслушала какие-то там разговоры.
– Что – про отца?
Девушка кивнула.
– Знаешь, это просто удивительно, как много времени требуется некоторым девицам, чтобы разглядеть своего папашу. Несмотря ни на что, Нэнси так и считала Беннета Сэндза этаким невинным ягненочком, которого полиция ни за что ни про что искалечила и обвинила в вымышленных преступлениях.
Сэлли горько засмеялась.
– Его-то, одного из крупнейших тэк-боссов. Но ее ничто не могло убедить.
Дэн подошел поближе к девушке.
– Ну и почему же все изменилось? Что она узнала?
– Нэнси мало мне рассказала, Дэн. Я знаю только, что она подслушала разговор Мак-Кеев про какое-то дело, в котором должен участвовать ее отец.
– Дело, связанное с тэком?
– Вот именно, к тому же – очень серьезное дело, – ответила Сэлли.
– А каким образом может он руководить тэк-операцией из тюрьмы?
– Возможно, он не намерен долго там задерживаться. Не знаю. Я знаю только, что услышанное очень расстроило Нэнси. Ей захотелось уйти оттуда на время, чтобы все обдумать.
– Она могла обратиться за помощью ко мне.
– Думаю, так бы она в конце концов и сделала, – согласилась Сэлли. – Рассказала бы все, что узнала, тебе и твоему отцу. Но ее не оставляло ощущение, что это будет предательством. Потому ей и потребовалось время, она хотела разобраться – что делать дальше. Конечно же, милый папочка предавал Нэнси ежедневно год за годом и не видел в том ничего дурного, но она-то этого не понимала.
Похлопав Дэна по руке, Сэлли наклонилась и чмокнула его в щеку.
– А теперь – в кроватку. Я приду за тобой утром, пораньше, и тогда попробуем переправить тебя назад.
Несколько секунд Дэн не отвечал.
– Да, думаю, так будет лучше всего. Спасибо, Сэлли.
Девушка ушла.
Дэн окинул взглядом Уголок поэтов, его статуи и барельефы.
– Лонгфелло, Чосер, – рассеянно прочитал он, – Мильтон, Грей.
Сев на соломенный матрас, мальчик некоторое время глядел на колеблющийся огонек толстой свечи.
А когда – по его расчетам – время перевалило за полночь, он взял свечу и направился назад, тем же путем, что и пришел.
Вскоре показался пролом в стене, сквозь который не было видно ничего, кроме тумана. Загасив свечу, осторожно ступая по камням, он погрузился в полную тьму.
Дэн направлялся к Букингемскому дворцу.
Следом за ним бесшумно двигалась одинокая, почти не различимая в тумане фигура.
По окнам маленького ресторанчика лупила какая-то мерзость, не то снег, не то дождь. Стекла в эти окна были поставлены надежно, по-старинному, на свинце. Изнутри ресторанчик тоже выглядел по-старинному уютно. В имитированном камине весело потрескивал весьма натуральный голографический огонь.
– Ты же совсем не ешь, – сказала Мардж.
Джейк посмотрел на свой суп.
– А ведь и точно.
Потянувшись через стол, она тронула его за руку.
– Я понимаю, как тебе не терпится, Джейк. Но не забывай, что там ты не получишь приличного обеда.
– Ты что, и это делаешь по указанию Бет?
От удивления глаза Мардж стали еще больше.
– Ты думаешь, она велела мне просматривать за тобой, следить, чтобы ты ел не реже раза в день?
– Вот-вот.
– Ну что ж, так оно и было, – со вздохом призналась Мардж. – В общем-то, работа сыщика не обязывает тебя поститься. И носить вериги.
– Знаю, но мне хочется поскорее заняться делом.
– Найдем мы твоего сыночка, не беспокойся.
