Кори объяснила, что «сцинтилла» происходит от слова «искра». У алхимиков был рецепт или формула для создания эликсира жизни. Сам по себе Радикс тоже мог излечивать, но для увеличения его воздействия и потенциала нужна была «искра», способная вызвать трансформацию.
Понадобится Сцинтилла.
— Почему алхимики использовали такие странные названия? Сцинтилла, философский камень?
— Хотели сохранить свою работу в тайне, вот и изобретали условные кодовые названия. Для конспирации. А может, то была самая настоящая паранойя. — Кори прищурилась. — Результаты их работы можно увидеть и сегодня, только надо знать, где смотреть. Ну и, конечно, символ Радикса всем знаком. Используется едва ли не каждой фармацевтической компанией страны.
— Символ «Rx»?
Кори кивнула.
— Да, только многие фармацевты просто не знают, что «Rx» — сокращение из первой и последней букв в слове «Radix».
Они ехали по Тридцать четвертой улице Хэпмдена, проезжали мимо принаряженных к Рождеству домов. Окна украшали гирлянды из мигающих красных и зеленых лампочек.
— Разговор с вами напоминает мне долгие беседы, которые я вела с мамой, когда помогала ей готовить книгу к изданию, — заметила Кори. — Жаль, что это всего лишь легенда. Ну, вот мы и приехали. Сворачивайте на эту улицу.
— Ну а допустим, кто-то все же найдет Радикс. Наверное, это будет самое действенное из всех известных до сих пор лекарственных средств?
— Не стоит воспринимать всю эту ерунду всерьез, доктор Бринстон. Легенда о Радиксе — всего лишь волшебная сказка для историков и археологов.
— Неужели? А ваша мама верила в нее?
— А вот и мой дом. Тот, где с крыши криво свисает гирлянда.
Бринстон припарковал машину у заснеженного тротуара.
— Похоже, ваша мама много узнала о Радиксе. По странному совпадению, мой отец тоже его изучал.
— Может, как выразился Вёрм, это и есть синхронность.
— Это еще что?
— Согласно теории Юнга, синхронность — это осмысленное совпадение между двумя вещами, которые обычно никак не связаны между собой. Ну, к примеру, поднимаю я трубку, хочу позвонить подруге и слышу ее голос. Или когда вам снится, что кто-то умер, а потом оказывается, что этот человек действительно скончался.
— У тебя был такой опыт, связанный с мамой, да?
— А вы хороший психолог, доктор Бринстон, — улыбнулась Кори.
— Ты тоже. Не так уж много людей могли достучаться до Вёрма. У тебя, похоже, получилось.
— Возвращаясь к вашему вопросу, — заметила Кори. — Мама верила в Радикс. Собиралась написать о нем книгу, но не успела. Было время, когда и мне тоже очень хотелось верить. Будь у меня Радикс, я бы спасла маму. Жаль, что это всего лишь миф.
— Кори, — начал Бринстон, глядя в ее голубые глаза. — Это не миф.
На миг Кори показалось: этот человек безумен. Неужели он всерьез в этом убежден?
— Погодите, я не понимаю, — начала она. — Вы действительно считаете, что Радикс — это нечто большее, чем просто миф?
— Сам я по натуре скептик, — ответил Бринстон. — А вот в случае с Радиксом… верю.
Она покачала головой:
— Даже если растение когда-то и существовало, теперь исчезло. Две тысячи лет назад.
— Сохранился лишь корень, — проговорил он. — И в 1502 году человек по имени Рафаэль делла Ровере спрятал его в мумию. И никто не видел его, вплоть до вчерашнего вечера. Дело в том… что его нашел я.
Девушка уставилась на него. Похоже, что не шутит.
— Где нашли?
— Этого я не могу сказать.
— Тогда покажите мне Радикс.
— И этого тоже не имею права делать.
— Ладно, допустим, вы действительно нашли Радикс. Если мама права, его нельзя использовать в полную силу без Сцинтиллы. Вам понадобятся другие ингредиенты для создания самого совершенного в мире лекарства. — Кори заглянула ему в глаза. — Помню, Вёрм упоминал об этом в своем лабиринте из книг. Говорил, что Карл Юнг почти разгадал эту загадку.
— Карл Юнг? — спросил Бринстон. — Психиатр?
— Вёрм упоминал о нем. Говорил что-то об изучении секретов Юнга. — Девушка почесала кошку за ушком. — А маме удалось найти связь между Юнгом и Сцинтиллой. У нее целые горы неопубликованных заметок и записей. После смерти все они были переправлены в архив Принстона. Потом там случился пожар, и бумаги сгорели. Осталась всего одна тетрадь с заметками, она у меня дома. Я вам покажу.
Кори вышла из внедорожника. Пошла по заснеженной дорожке к дому, мельком отметив, что ее «Фольксваген» превратился в сугроб. Достала ключ из тайника под крыльцом, отперла дверь.
— Три часа ночи, — сказал Бринстон, заметив, что в одном из окон горит свет. — Кто там у вас не спит?
— Моя подруга и соседка Тесса. Ночная птица, любит готовиться к экзаменам по ночам.
Кори отперла дверь. Вытерла замерзшие ноги о ковер. А потом так и застыла в изумлении. В доме был полный разгром. Торшер валялся на полу рядом с журнальным столиком. По всей комнате разбросаны бумаги. Украшенная лампочками и игрушками елка сбита и тоже валяется на полу. Кругом осколки разноцветного стекла.
— О, господи, — прошептала Кори. — Что тут стряслось?
— Борджиа, — шепнул Бринстон и обошел Кори. Протянул ей свои ключи от машины, достал пистолет. — Ступай в машину и жди там. Тут не безопасно.
И он метнулся в кухню. Быстро осмотрев первый этаж, поднялся наверх. Кори последовала за ним, на второй этаж, где была ее спальня. И держась на безопасном расстоянии, ждала, когда он все осмотрит. Бринстон двигался по коридору. Кори заглянула в свою комнату.
Он обернулся.
— Почему ты здесь? А ну, быстро в машину!
— Мне нужно найти тетрадь. — Кори шагнула в спальню, споткнулась о сваленные на полу книги. Ноутбук валялся в шкафу, разбитый вдребезги. Каждый ящик письменного стола выдвинут. Она осмотрела стол.
— Мамина тетрадь… Ее нет, пропала.
— Оставайся здесь. Я проверю другие комнаты.
Бринстон вышел в коридор.
Кори смотрела на весь этот хаос, затем переоделась в джинсы и свитер, надела кроссовки, схватила телефон, накинула синюю куртку. Заметила золотую цепочку, конец ее высовывался из-под коробок с дисками. Это был подарок мамы. Кори выхватила цепочку, обернула ее вокруг запястья, застегнула замочек и выбежала в коридор. Бринстон стоял у двери в комнату Тессы.
Кори подошла, приподнялась на цыпочки и глянула ему через плечо.
Увидела разорванный халат, окровавленную ногу подруги.
