— Думай, Ханс. Будь я седьмым, промазал бы я той атакой? Последняя атака была последним шансом убить тебя. И почему тогда я промазал?
— …Няу.
Адлет использовал отчаянную для себя ситуацию, чтобы сделать Ханса союзником. Он верил, что Ханс поймет, что он не седьмой.
Адлет молился, чтобы Ханс понял.
— Как бы ты ни пытался обмануть меня, это не сработает.
— Если бы я был седьмым, я бы убил тебя, а не обманывал. Еще неизвестно, смог бы я тебя обмануть, но шанс убить у меня был.
— Гххх…
— Я невиновен. И поэтому не убью товарища. Вот мой ответ, и в этом моя причина промазавшей атаки. Пойми, Ханс!
Крепче схватив мечи, Ханс выглядел беспокойным. Аргумент Адлета имел смысл, потому он думал, что сможет убедить его.
Но в его плане была дыра. Если Ханс был седьмым, то теперь Адлет оказался без оружия перед врагом.
Ситуация была рискованной. Но Адлет мог только надеяться, что Ханс — не седьмой.
И Адлет молился.
«Прошу тебя, Ханс. Пойми и поверь, что я невиновен, что я один из Шести Цветов».
Внезапно Ханс вздрогнул.
— Нья. Я решил. Ты невиновен.
Он смог убедить его.
По телу Адлета бежал холодный пот. Ситуация была безнадежной, но он смог победить.
Но следующие слова Ханса заставили Адлета снова замереть.
— Хорошо, что я остался здесь. Других ты убедить не смог бы.
— А?
— Это позор. Я очень сожалею.
Ханс улыбнулся, а Адлет потянулся к выброшенным им поясам.
— К сожалению, я — седьмой, — сказал Ханс, приближаясь к Адлету.
И когда Адлет схватил пояс, меч Ханса порезал его шею.
Пылающий шок пронзил тело Адлета, и он почти чувствовал, как голова отделяется от тела.
Но…
Держась за пояс, он оставался живым. Адлет коснулся шеи, все еще чувствуя боль. Но там не было даже тонкой царапины.
Стоя в стороне, Ханс улыбался:
— Люди лгут с помощью слов. Их действия могут обманывать. Нельзя доверять их глазам, голосу, эмоциям. Но лицо человека перед смертью не врет. Перед смертью становятся видны истинные намерения.
Адлет почти не слышал голос Ханса.
— Если бы ты был самозванцем, то моя фраза, что я — седьмой, рассмешила бы тебя. Но по твоему лицу я видел, что ты поверил, что все кончено. Так что ты не можешь быть предателем.
— Я думал… ты разрезал… мою шею, — Адлет с трудом вытолкнул слова из горла.
— Да? У тебя было видение, словно я порезал тебя, — рассмеялся Ханс. Он собрал броню и вещи Адлета и отдал их ему. — Долго ты собираешь светить голым торсом? Поспеши одеться. Меня не интересуют голые мужчины.
Придя в себя, Адлет встал на ноги, оделся и затянул пояса. Затем он собрал части меча и вернул лезвие на место.
— С этого момента давай работать вместе, — Ханс протянул руку одетому Адлету, и тот пожал его ладонь. — Честно говоря, я сразу подумал, что было бы странно, окажись ты седьмым. Иначе у тебя не было причины заступаться за Фреми.
— Если ты так думал, надо было так сказать.
— Ньяхихи, прости.
Всего один шаг вперед. Но огромный шаг. Человек, что сильнее всего подозревал Адлета, теперь стал его товарищем.
«Теперь я начинаю видеть надежду».
Часть втораяФреми и Мора были на том же месте, где Адлет провел ночь.
— Много следов и отметок, но все равно непонятно, куда он побежал, — сказала Мора, разглядывая землю. Она замерла, словно сдавшись.
— Все следы и пятна крови обрываются внезапно, — добавила Фреми.
— Такие, как Адлет, лучше всего проявляются в побеге.
Фреми оглядела окрестности.
— Он может оставаться поблизости.
— Это маловероятно. Хотя мы и пришли сюда отыскать его, он вряд ли будет задерживаться на одном месте.
— Он может хотеть убедить нас в этом, но я уверена, что он останется на одном месте.
Мора скрестила руки и задумалась на мгновение.
— В чем дело? — спросила Фреми.
— Не знаю. Что Адлет хочет сделать?
— Он прижат к стенке, ему остается только бежать.
— Ошибаешься. У него должен быть план. Он, наверняка, уже продумал для себя план. Так что нынешняя ситуация, как по мне, вряд ли приговор для него.
— Как бы там ни было, все закончится, когда мы поймаем его. Идем. Нам остается только искать его наугад.
Фреми развернулась спиной к Море и начала уходить, но Мора окликнула ее, остановив.
— Не уходи. Давай немного поговорим. Лучше продолжить, когда мы все обдумаем.
— …Понятно.
— Для начала, я хочу кое о чем тебя спросить. Ты не знаешь ничего об этой ловушке?
— Я ничего не знаю.
— И никогда не слышала разговоры об этом среди Кьема?
— …Ты допрашиваешь меня?
Мора положила руку на плечо Фреми и сказала:
— Стой. Не пойми меня превратно. Понятно, что ты опасаешься нас, но мы больше не подозреваем тебя.
— Ничего не знаю. А что Ханс? Или Чамо?
— Давай я перефразирую. Я уже не подозреваю тебя. Я верю, что ты — важный товарищ.
— Верно… — ответила Фреми. Но под пристальным взглядом Моры она немного опустила голову. — Прости, но я не знаю. Кьема разделены на несколько небольших групп, которые почти никогда не пересекаются.
— Я думала, Кьема наоборот собираются вместе ради достижения общей цели.
— Внутренности Кьема куда сложнее. Намного сложнее, чем ты думаешь.
— Ясно.
— А что насчет твоей стороны? Люди сотрудничают с Маджином. Ты ничего о них не знаешь?
— …Нет. И все же ты посчитала меня некомпетентной, — вздохнула Мора. — Информация поступала, но я просто решила, что это ложная тревога, и не проверила ее. Будь я осторожнее, ситуацию можно было бы избежать.
Мора положила руку на ее лоб. Ее сожаление было заметно невооруженным глазом.
— Не волнуйся. Это не твоя вина.
— Что? Разве ты только что не сказала что-то хорошее? — сказав это, Мора улыбнулась. А потом она положила руку на голову Фреми. — Адлет сделал хоть одну хорошую вещь. Он привел тебя к нам. Даже если это входило в его план, это все равно хорошо.
— Не обращайся ко мне, как к ребенку.
— Для меня ты как ребенок.
Фреми повернула голову и стряхнула руку Моры.
— Забудь о том, что ты была Убийцей Шести Цветов. Ты просто следовала приказам. Как и солдаты, что убивают кого-то на поле боя, не обвиняются в убийстве. Принцесса и Голдоф, похоже, не могут в это поверить, но они уже близки к этому.
— …
— Вскоре даже Чамо примет тебя. Она та еще заноза, но и у нее есть плюсы. Ханс… его лучше оставить в покое. К тому же, хоть ты и Убийца Шести Цветов и дочь Кьема, тебе не нужно закрываться стеной.
Отвернувшись от Моры, Фреми замолчала на мгновение.
