— Она когда-нибудь посещала ваш дом?
— Она бывала на каких-то пирах, на которые мы приглашали фрейлин и дам, приближённых к королеве. Постойте, я вспомнил! Когда родилась Анжелика, и её высочество леди Евлалия зашла поздравить нас, её сопровождала графиня де Сюржер. Герцогиня тогда даже прошла со своими дамами в детскую, чтоб посмотреть на малышку, и лично повесила на её колыбель ленту фрейлины, как знак расположения.
— А где тогда находилась детская?
— В тех же комнатах, где живёт Анжелика теперь! Это старый дом, здесь всё остаётся, как было, в том числе и традиции. Супруги, дочери и сыновья, если они есть, занимают одни и те же покои.
— И гобелены годами висят на одних и тех же местах? — улыбнулся Марк.
— Конечно! — рассмеялся де Байе. — Зачем их куда-то перевешивать, если они уже приросли к стенам?
Покинув его дом, Марк в задумчивости остановился и посмотрел в небо. Близилась вторая половина дня, и уже налившийся сочной синевой небосвод затягивали тяжёлые низкие тучи.
— Похоже, к вечеру будет дождь, — услышал он голос Эдама и обернулся. Оруженосец стоял рядом, с тем же вниманием разглядывая постепенно темнеющие небеса. — Куда мы идём, ваше сиятельство?
— Я закончил расследование, — ответил Марк. — Я знаю, как был убит де Лапорт, кем и почему. Но имеющиеся у меня доказательства указывают на другого человека, который, скорее всего, поплатится за свою доверчивость и проявление благородства.
— Но этого нельзя допустить! — запротестовал юноша. — Это несправедливо! За преступление должны отвечать те, кто его совершил! А невиновные не должны страдать!
— Верно.
Налетевший порыв ветра ударил Марка в лицо. Он поднял полы его плаща и растрепал локоны. Но барон продолжал стоять в раздумье, а потом повернулся и взглянул в сторону узкого переулка, ведущего на улицу принцессы Оливии.
— Ладно, — пробормотал он. — Пожалуй, стоит попробовать. А если не получится, то я, по крайней мере, смогу утешить свою совесть тем, что хотя бы попытался.
И он решительно зашагал туда, а за ним поспешили его оруженосцы.
Карты на стол!
На сей раз его путь лежал к дому де Сюржер, и когда он поднимался по ступеням его лестницы, где-то на севере уже грохотали раскаты грома. Он позволил оруженосцам войти в дом вместе с ним и ждать его в нижнем зале, в то время как сам отправился вслед за слугой в дальние покои.
Графиня приняла его в небольшой гостиной, где был растоплен камин. Она сидела в кресле, положив ноги на невысокую скамеечку, и читала. Увидев гостя, она приподнялась и положила книгу на столик, после чего жестом указала ему на другое кресло.
— Я не ожидала увидеть вас снова, граф, — произнесла она, внимательно глядя на него. — За столько лет нашего знакомства, вы ни разу не были в моём доме и вот за краткий срок являетесь уже второй раз.
— Я не стал бы беспокоить ваше сиятельство, — учтиво произнёс он, — если б не печальные обстоятельства, вынудившие меня заняться расследованием не только смерти де Лапорта, но и причинами гибели рыцаря Кальдерона.
— Что же связывает два этих случая, помимо столь редкого яда? — уточнила она.
— Этот яд так редок, что и его бы хватило, но есть и другие обстоятельства, которые свидетельствуют о том, что эти случаи сходны. Да вы о них знаете, как никто другой! Чем больше я думаю об этих двух убийствах, тем более мне кажется, что преступник, отравивший Кальдерона, оказавшись в схожей ситуации, решил воспользоваться уже проверенным способом, чтоб избавиться от де Лапорта.
— То есть, вы полагаете, что убийца один и тот же?
— Да, и он очень ловок. В первом случае ему повезло, потому что появился некто, снявший с него вполне обоснованные подозрения, а второй раз он просто подставил незадачливого молодого человека, которому теперь предстоит ответить за это преступление.
— О каком молодом человеке речь? — насторожилась графиня.
— О Мишеле де Ривере, — ответил Марк. — Он арестован и уже признался, что сам передал де Лапорту золотую краску с ядом чёрной гадюки, а потом подбросил ему поддельное письмо, якобы написанное прекрасной Анжеликой, чтоб заманить его в дом виконта де Байе, где его угостили лавандовым вином с красным тмином, а потом тот сам прошёл в комнаты Анжелики, где воздух пропитан ароматом, содержащим в себе мускус белого бобра. Правда, де Ривер утверждает, что ничего не знал о яде под названием «Штандарт Кальдерона», и хотел просто поставить в неловкую ситуацию своего приятеля, клеветавшего на его сестру Маргариту де Ривер, а заодно подпортить репутацию её сопернице. К тому же он утверждает, что сделал это по вашему совету. Да кто ж теперь будет его слушать!
— И зачем вы всё это мне говорите, если его слова не заслуживают доверия? — резко спросила она.
— Я не сказал, что не верю ему. Скорее, наоборот, я уверен, что он говорит правду, но, увы, не в силах ему помочь. На сей раз вы всё продумали и вам удалось остаться в тени, но стоило ли это того? Я говорю о том, что хоть вам и удалось снова, как и в прошлый раз убить вашего недоброжелателя, в остальном всё снова оборачивается совсем не так, как вам хотелось. Пусть вы ничем не рискуете, но Мишель де Ривер будет казнён по обвинению в отравлении ближнего рыцаря короля. Тень этого преступления падёт на его сестру, и, помимо того, что она потеряет любимого брата, её репутация будет уничтожена, и у неё не останется ни единого шанса, чтоб стать королевой. Она повторит вашу судьбу, графиня, хотя сама ни в чём не повинна. Иногда за наши грехи платят те, кто нам дорог, причём без всякой вины.
— Значит, вы полагаете, что это я являюсь убийцей? — резко спросила она. — Если так, то говорите прямо, без всех этих намёков! Что вам удалось узнать?
— Очень много, — ответил он. — Например, я узнал о некой юной девице графского рода, когда-то давно приехавшей в Сен-Марко. Она встретила прекрасного юношу, в которого влюбилась, но, увы, её избранник был всего лишь сапожником, и не имел никаких амбиций. Тем не менее, вспыхнувший между ними роман очень скоро вынудил девушку вернуться в родное поместье, где она произвела на свет дочь. Тем временем король Франциск проиграл своим приближённым сражение за своё право сделать королевой ту, кого любил больше всех, и был вынужден приступить к поискам другой невесты, более родовитой, из богатой семьи, способной оказать ему поддержку при дворе. Тогда отец снова привёз нашу красавицу в столицу и официально представил её ко двору, и она даже стала подругой любимой сестры короля, принцессы Евлалии. Конечно, она не забыла своего возлюбленного, показала его подруге, а та, оценив его внешность, нашла ему должность при дворе. Однако наша девица вовсе не собиралась выходить замуж за помощника смотрителя королевской обуви, она метила в королевы, да и король обратил на неё внимание. Она клялась ему в любви, и он поверил. Всё шло к свадьбе, когда неожиданно в игру вступил некий авантюрист по имени Кальдерон. Он каким-то образом узнал о тайной любовной связи невесты короля и о её незаконнорожденной дочери. Прибегнув к шантажу, он требовал свидания. Она согласилась, но лишь затем, чтоб устранить этого опасного человека. Пока я нигде не ошибся, ваше сиятельство? — Марк внимательно наблюдал за реакцией графини, но та слушала его с каменным выражением на лице.
— Продолжайте, — холодно бросила она, и он кивнул.
— Мне известно, что было дальше, но я понятия не имею, откуда эта девица узнала о странном яде из трёх компонентов. Однако два из них уже были в наличии. Кальдерон, как и многие рыцари его круга, пользовался чудодейственной мазью от ушибов, в состав которой входил змеиный яд. Наши аптекари обычно используют яд чёрной гадюки, которую несложно отыскать в болотах по всему королевству. Второй так же не менее распространён: красный тмин добавляют в вино, сладости и даже в мясо. В данном случае Кальдерон просто жевал его, поскольку красный тмин был добавлен в его пастилки для свежести дыхания. А вот третий компонент — мускус белого бобра, очень редкое и дорогое вещество, о котором в наших краях даже не слыхали. Правда, тогда на слуху было другое чудесное вещество — божественный эликсир красоты, который добавляли в духи, в помаду и пудру. Эти ароматные снадобья можно было купить у двух аптекарей, работающих на королевского парфюмера, у которых подобные вещи покупали в то время многие придворные дамы и даже купеческие жёны и дочери. Стоит ли говорить, что нашей героине был известен секрет этого эликсира, ведь под этим поэтичным названием и скрывался тот самый мускус белого бобра.
