— Мне трудно спорить с этим, ваше величество, — Марк привычно поклонился его спине, подошёл и встал рядом.
— Умерла графиня де Сюржер, — задумчиво произнёс король. — Леди Евлалия очень огорчена. Это была её последняя близкая подруга.
— Она стойко перенесёт эту утрату, — ответил Марк. — В её жизни было столько потерь, что она уже привыкла смирять свою скорбь перед лицом неизбежного.
— Говорят, ты был у неё вчера?
— Да, я обсудил с ней то расследование, которое вы мне поручили.
— Я так и думал, — Жоан повернулся к Марку. — Она прислала мне письмо, в котором призналась в убийстве некоего Кальдерона и Оноре де Лапорта, а также просила помиловать Мишеля де Ривера, который был лишь слепым орудием в её руках. Подробности она не сообщает, но пишет, что ты можешь дать мне исчерпывающие объяснения. Это так?
— Да, ваше величество. Я закончил расследование и знаю, как всё произошло на самом деле.
— Идём к камину, от окна так тянет сыростью, что я уже замёрз.
Слушая рассказ Марка о проведённом расследовании, король не проронил ни слова. По его сосредоточенному взгляду было видно, что он внимательно следит за повествованием, прослеживая все логические связи этой запутанной истории. И только когда Марк закончил, он молча достал из кармана какую-то бумагу и, скомкав её, бросил в огонь.
— Это было письмо графини де Сюржер, — пояснил он. — Ты снова выполнил свою работу и нашёл убийцу, а она сама вынесла себе приговор. Де Ривер виновен лишь в своей глупой шалости, и его будет достаточно на некоторое время удалить от двора. Пусть едет к отцу и обдумывает своё поведение. Дело об убийстве закрой в связи со смертью виновной и отправь его в секретный архив. Смерть де Лапорта объявим скоропостижной… — король на минуту замолчал, а потом вдруг с раздражением воскликнул: — Но каков мерзавец! Втёрся ко мне в доверие и посмел торговать моей милостью! Он, действительно, считал меня глупым мальчишкой, который смотрит ему в рот, или намеренно обманывал этих простофиль, чтоб выманить у них деньги? Будь он жив, я бы приказал судить его за мошенничество!
— Но он умер, ваше величество, — мягко напомнил Марк.
— Жестоко говорить, но он заслужил свою участь, как и тот Кальдерон! Пусть всё остаётся как есть, не будем поднимать шум вокруг этого дела и стряхивать пыль со слухов о странном яде, который так сложно обнаружить. У нас достаточно проблем с мышьяком и цикутой.
— Я всё понял, ваше величество, — заверил его Марк. — А что делать с виконтом де Байе? Он пытался избавиться от трупа и ввести в заблуждение полицию.
— С него достаточно того страха, которого он натерпелся, — усмехнулся Жоан. — Ограничимся суровым внушением.
— А его дочь?
— А что дочь? Она же тут ни при чём?
— Но она участвует в состязании за право стать королевой.
— Ты серьёзно? — рассмеялся король. — А кто объявлял об этом состязании? Ты думаешь, что я пойду на поводу у этих умников из Королевского совета и поспешу связать себя узами брака с первой попавшейся красоткой? Ещё объявите турнир, где они будут преломлять копья за право сесть рядом со мной на престол! Марк, мне всего восемнадцать лет! Я слишком юн и не горю желанием жениться! К тому же у меня перед глазами примеры моих друзей, которые женились по любви и счастливы в браке. Арман тоже сперва полюбил Элеонору всем сердцем, и лишь потом повёл её под венец! Я женюсь только на той, кого полюблю. А что эти девицы? Какой прок жениться на них? Их отцы и дяди занимают не самые высокие должности при дворе, не блещут богатством и не имеют полезных связей. Так, придворная камарилья!
— Так вы не собираетесь выбирать себе жену?
— По крайней мере, не сейчас!
— Но почему же не объявите об этом?
Жоан скорчил жалобную гримаску.
— Марк, я так много работаю и у меня так мало развлечений! И мне забавно было следить за этим спектаклем, который они все разыгрывают с таким серьёзным видом. Это лишь новый повод для возни у трона, не более того! Но на сей раз она меня заинтересовала. Я просто наслаждаюсь зрелищем!
— И вам не нравится ни одна из девиц?
— Они все хороши настолько, что я не могу выделить ни одну из них.
— А Анжелика де Байе?
— Она надоела мне уже тогда, когда её на каждом шагу расхваливал Оноре! Она красива, да, но кроме внешности в ней ничего нет!
— А как вам её духи? — неожиданно спросил Марк, и король несколько смущённо взглянул на него.
— Я со всех сторон слышу, что её аромат очаровывает, как волшебная дымка Озёрной девы, хотя некоторые говорят, что от неё пахнет зверем. Я хотел бы знать, что всё это значит, но у меня наверно что-то с нюхом. Я не чувствую ничего особенного. Ни Озёрной девы, ни вепря. Ничего!
Он пожал плечами, и повернулся к камину, протянув руки к огню. А Марк с грустью подумал: «Столько усилий, интриг и трагедий из-за аромата, который был создан для соблазнения короля, а тот его даже не чувствует! Какая ирония судьбы!»
Но вслух он ничего не сказал, раздумывая, как перевести разговор на участие господина Хуана в расследовании этого дела, чтоб попросить ему в награду живого королевского карпа.
