Вспоминая черную и страшную бездну, я, неверующий человек, решил перед экспериментом все-таки сходить в церковь. Стоя перед распятием, я мысленно просил бога (если он существует) благословить меня. Человек – говорил я – это умное, духовное и саморазвивающееся существо. Он постоянно должен постигать высшие знания материи. Моя дерзкая попытка открыть еще одну дверь в этом познании основывается именно на любопытстве, и никоим образом не является богохульством. Поэтому, если я из-за своей неграмотности или неопытности вторгаюсь на запретную территорию (бога или другого высшего разума), то прошу меня простить и отнестись к моей затее благосклонно. Моя душа и мое сердце действуют исключительно из чистых побуждений.
Настоятелю церкви я сказал, что отправляюсь в опасное и непредсказуемое путешествие. По моей просьбе он совершил обряд крещения и благословил меня. Теперь, я уже и духовно, и физически был готов к первому шагу. Вечером вчерашнего дня, закрывшись в лаборатории, я установил прибор на ту волну жизни, на которую хотел перепрыгнуть в прошлый раз. Сев за стол, чтобы написать записку жене о моей личной ответственности в случае непредвиденных обстоятельств или гибели, я вдруг задумался, а смогу ли на новой волне вспомнить теорию револьвации и условия ее осуществления, чтобы вернуться обратно?
Расчеты показывали, что точка окончательного «ухода» с существующей волны находится в интервале от пяти до семи минут. Сегодня я установил таймер на отметке три минуты. Таким образом, в данном эксперименте своевременное отключение резонатора частот не должно позволить мне пройти точку необратимого отрыва. Я только смогу, может быть, на несколько минут «зацепиться» за другую волну жизни и вернуться обратно. Для гарантированного прыжка я должен находиться в состоянии резонанса минимум пять минут.
Но все равно следовало подстраховаться и чем-то напомнить себе главную теорию волн в случае, если все-таки такой отрыв произойдет.
Что может описать основную идею? Какое слово заставит всколыхнуться весь мозг? Подумав немного, я снял с шеи купленный мною крестик и тонким шилом на обратной его стороне нацарапал слово «РЕЗОНАНС». Только оно точно и емко выражало всю суть теории револьвации, только оно определяло главное условие ее осуществления. Это слово должно стать моим главным талисманом в неизведанном путешествии по другому измерению.
28 ноября 2009 года, ровно в 22.30 я включил резонатор частот, сел в позу лотоса и полностью расслабил тело. Через некоторое время, также как и в прошлый раз, я начал ощущать не совсем приятные, но и не слишком болезненные колебания клеток. Сначала бессистемные, хаотичные, напоминающие резкие покалывания в разных точках, а затем – туповатые, размеренные и тянущие все мышцы. Когда показалось, что боль станет нестерпимой, вдруг произошел всплеск и наступил блаженный покой и невесомость. Мое биологическое «Я» поймало свою волну, стало нежно и ласково раскачиваться на ней: вверх – вниз, вверх – вниз. В голове звучала негромкая музыка с метрономом: «Раз и, два и, раз и, два и». Сразу стало так хорошо и уютно, что захотелось отключить мозг и уснуть. Однако нужно было переходить к следующему этапу.
Силой воли я заставил сознание влиться в этот ритм волны. Перед глазами опять появились качели, которые постепенно увеличивали высоту подъема. Соединившись с ними, я заставил их взлетать все выше и выше. С каждым взмахом мы приближались к точке максимума. Клеточки моего организма начали противно дрожать и вибрировать. В таком же состоянии находился и мозг. Беспорядочные мысли тысячами разлетались в разные стороны, а затем замкнулись в большое кольцо и закружились с бешеной скоростью, то расширяясь, то сужаясь. Голова перестала понимать окружающую реальность, сознание подошло к границе бессознания. В какой-то момент тело и мозг конвульсивно дернулись, задрожали и с огромной скоростью устремились вниз, в открывающуюся черную беспросветную тьму.
Перед тем, как провалиться в бездну, я увидел две небольшие прозрачные фигурки. Они летали и кружились, взявшись за руки, кувыркались и толкались между собой. Со стороны все это напоминало борьбу детей, парящих в невесомости. То, разлетаясь в разные стороны, то опять слетаясь, они кружились и цеплялись друг за друга. Было видно, что одна фигурка протягивает ко мне руки и хочет лететь со мной, в то время как вторая пытается ее удержать, хватается за нее и не отпускает. Чем закончилась их борьба, я уже не увидел. Гигантский черный тоннель втянул меня в свое основание и все исчезло…
…Очнулся я от полоски света, больно режущей глаза. Сколько прошло времени – не знаю. Все тело жутко тряслось и вибрировало. В глазах стояла густая, белая пелена. Я попытался сконцентрировать свое внимание на увеличивающихся черных точках, и перед глазами стала появляться картинка, словно кто-то наводил резкость в бинокле. Точки разрастались, принимая реальные очертания окружающих предметов.
Я обнаружил, что нахожусь в комнате с большими окнами, стены которой выкрашены в белый цвет. Я лежал на диване в углу, слева располагался стол и невысокое кресло. Все мое тело продолжало трястись и вибрировать, в голове был полный бардак. Сейчас мне понятна фраза психиатров о раздвоении личности. Так вот, в тот момент у меня было полное такое раздвоение. С одной стороны, мозг анализировал цепочку уже произошедших событий: вечер – лаборатория – качели – черная бездна – пробуждение. А с другой – порождал новые, незнакомые мысли: что нужно срочно вставать и не опоздать на репетицию, что в холодильнике ничего нет, и придется завтракать в кафе у театра, что если сегодня не успеть забронировать авиабилет, то придется ехать поездом. Я ничего не понимал в этой кутерьме, а просто лежал, смотрел по сторонам и ждал, когда пройдет нестерпимая дрожь в моем теле. Весь процесс напоминал выздоровление человека после глубокого похмелья. Только проходил этот процесс гораздо быстрее.
Сознание и тело постепенно успокоились, можно было оглядеться вокруг. Я пробежал глазами по своему телу. Руки, ноги – вроде бы ничего необычного. Вот только длинные волосы, завязанные в пучок, и круглый большой живот вызывали подозрение. На диване лежал мужчина в темно-синих джинсах и клетчатой рубашке. Справа, у стены располагался незнакомый музыкальный инструмент с черно-белой клавиатурой, напоминающий смесь пианино и синтезатора. На нем стояли ноты. Рядом, прямо на полу валялась гитара светло-серебристого цвета – не то акустическая, не то полу акустическая.
