острые лисьи уши.
– Добрый день, – ответил он машинально.
– Добрый, добрый! Спрашивайте!
– Разрешите представить, – посмеиваясь, сказал Андрей, – это наш компаньон, Галлитрап Бидли. Гай, познакомься со старшим инспектором Глебом Никоновым.
Пикси хмыкнул.
– Глеб? Ну, мы почти тёзки!
Он спрыгнул на сиденье, на мгновение окутался туманом, а когда дымка развеялась, оказалось, что в кресле сидит тот же Гай, но уже обычного среднего роста.
– Так будет удобнее разговаривать, не правда ли? – спросил он светски.
Голос пикси тоже изменился, стал высоким, но всё-таки баритоном.
– Наверное… – инспектор помотал головой, чтобы выкинуть оттуда несвоевременные вопросы, и собрался с мыслями. – Итак, Галлитрап, расскажите, пожалуйста, где именно вы находились в салоне, и как можно подробнее – что видели и слышали. Вы не будете возражать, если я стану вести запись?
– Возражать не буду, но свидетельствовать в суде не смогу.
– Это и не понадобится.
– Хорошо. Тогда так… В первый раз я побывал в «Цирцее» вечером в воскресенье, десятого октября. Заглянул во все помещения и устроился в кабинете хозяйки, интересовала-то нас именно она.
– А она была на месте в выходной?
Гай только пожал плечами:
– Хозяйка же! Так вот, за те три или четыре часа, что я там находился, приходили шесть мастеров, и пять из них пересказывали сведения, полученные от клиенток. В основном была ерунда всякая, вроде цвета глазок у новорожденного наследника какого-то семейства или платья невесты, но Ангелина всё записывала на листок. Потом отпускала сотрудницу и переписывала сведения в тетрадь. Пару раз она говорила по коммуникатору, и один из разговоров мне показался… сомнительным.
– Это насчёт посылочки?
– Да.
– И кто пришёл за нею на следующий день к открытию?
– Мужчина, зашёл в кабинет, сказал, что он от Андрея Петровича. Ангелина отдала ему свёрток, и тот ушёл.
– То есть никаких денег не платил и содержимое свёртка не проверял?
– Нет.
– Что ещё было важного, Галлитрап? Про появление уборщицы мы поняли.
* * *
Гай рассказывал кратко и ёмко, Никонов его не перебивал, но всё равно история заняла минут сорок. Наконец пикси выдохнул:
– Всё! Пойду съем что-нибудь, устал! – и мгновенно исчез.
Инспектор какое-то время сидел, прикрыв глаза и про себя проговаривая наиболее заинтересовавшие его моменты, потом решительно встал:
– Андрей, спасибо. Передайте мою благодарность вашему компаньону.
– Гай с удовольствием получит её шоколадом, – усмехнулся Беланович. – Обнаружилось что-то полезное?
– Очень может быть…
– Кабинет на Пироговке? – потрясённо спросил Сазонов. – Это – кабинет?
Они с Фаридом стояли перед трёхэтажным особняком, окружённым чугунной решёткой, за которой виднелся сад. От калитки к дому вела дорожка, выложенная каменными плитами. Возле пышного куста роз, до середины октября сохранившего несколько алых цветков, дорожка раздваивалась. Стрелка вправо уведомляла: «Мэтр Энгвар Лионель, доктор медицины, маг-медик, профессор. Приём по предварительной договорённости». Её зеркальная сестра строго предупреждала, что влево ведёт дорожка к частным владениям, куда вход воспрещён.
– Интересно, почему «мэтр», а не «арквенди»? – поинтересовался Саша.
– Потому что Энгвар. Это имя эльфы дают признанным детям-полукровкам от брака с людьми, но обращение «арквенди» к ним не относится, – ответил Фарид и поглядел на часы. – Без четверти четыре. Пошли, что ли, внутри подождём.
Ожидая, пока мэтр Лионель освободится, они оба сполна оценили и роскошь приёмной мэтра, и строгую красоту медсестры, вежливо предложившей им присесть и даже поинтересовавшейся, хотят ли гости травяного чая. Когда они отказались, медсестра потеряла к ним всякий интерес, уселась за компьютер и стала быстро стучать пальцами, перенося какие-то записи.
Ровно в четыре белая дверь, ведущая в кабинет, распахнулась, выглянула ещё одна красотка и приветливо улыбнулась:
– Господа из городской стражи? Прошу вас, проходите!
Кабинет был оформлен совсем иначе, чем приёмная, – строже и функциональнее. Никаких барельефов на стенах, никаких мягких кресел…
Мэтр что-то дописывал в тетради, захлопнул её и показал рукой на стулья.
– Итак, господа, чем могу быть полезен?
– Профессор, вы были лечащим врачом госпожи Майер? – начал Фарид.
Сазонов тем временем рассматривал Лионеля, и тот ему, пожалуй, понравился. Не было в его лице ни эльфийской надменности, ни человеческой подлости, а только умеренный интерес к посетителям и явное желание вернуться к работе.
– Да, – ответил Лионель. – А в чём дело?
– Ангелина Майер была убита неделю назад, и мы ведём расследование.
– Убита? Как?
– Мгновенная асфиксия от отёка Квинке вследствие аллергической реакции.
– Да? – в голосе мэтра прозвучало сомнение.
Саша прямо почувствовал, как его внутренняя гончая подняла голову и зашевелила ноздрями.
– Почему вас это удивляет, мэтр Лионель?
– Дело в том, что госпожа Майер прошла полную проверку, в частности на аллергию, когда планировала открытие салона красоты. Она опасалась, что какие-то препараты могут оказать на неё воздействие.
– Разумно, – кивнул Фарид. – И каковы были результаты проверки?
– Полное отсутствие реакции на любые возможные раздражители. Редкий случай… А ваш специалист выяснил, что послужило причиной?
– Порошок корня чёрного лотоса.
Челюсть у профессора отвисла.
– Да ладно! – по-простецки сказал он. – Так, а ну-ка рассказывайте мне всё в подробностях!
Сазонов вытащил из папки и молча протянул ему протокол вскрытия и описание самого происшествия.
Мэтр Лионель прочитал каждый листок дважды, положил их на стол, потёр переносицу и уставился на сыщиков.
– Очень интересно, – сказал он медленно. – Просто очень… Ваш патологоанатом мог этого и не знать, даже, скорее всего, не знал, потому что данные сведения являются государственной тайной Заветной Дубравы и Серебряного Леса [2].
Молодые люди переглянулись, и Фарид ответил за двоих:
– Мы готовы дать магическую клятву о неразглашении.
– Но вам же понадобятся материалы для суда? А при прямом приказе клятва перестаёт действовать.
– Ну… вы же можете рассказать нам суть, не вдаваясь в подробности? – предложил Сазонов. – Возможно, этого будет достаточно, чтобы разыскать убийцу. А потом, если понадобится, дипломаты и всякое начальство решат, как быть.
Профессор усмехнулся:
– Хорошо, давайте попробуем. Итак, для излечения очень редкой болезни у чистокровных эльфов применяется препарат, вытяжка из особой разновидности грибов. Я не слышал ни разу, чтобы Серебряный лес или Заветная Дубрава допускали вывоз из их хранилищ любого из препаратов на базе этой вытяжки.
– Почему вы считаете, что это было именно оно?
– Потому что клиническая картина полностью совпадает. На людей эта вытяжка действует именно таким образом: стремительно развивающийся отёк гортани и дыхательных путей и почти мгновенная смерть от асфиксии. Полминуты-минута. Я готов провести исследования… что там было, пудра? Остатков этой самой пудры, и подтвердить или опровергнуть свои выводы.
– Саш, – сказал Аббасов.
Тот кивнул и опрометью выскочил за дверь. Фарид же повернулся к
