Ознакомительная версия.
Ничего подобного Раскольникову [25] Петр не испытывал. У него не было ни угрызений совести, ни жалости, ни сомнений. В который раз перед выходом из дома он пытался почувствовать в себе то малейшее, что позволило бы ему засомневаться в себе и отказаться от такого шага. Петр начал вспоминать все моменты в своей жизни, когда ему приходилось вот так, как сейчас переступать через определенные рамки дозволенного. Он даже заулыбался. Как он сам выяснил, таких моментов было не так уж и мало. Самое первое, что он помнил, была первая кража денег.
Ему было лет семь, когда он зашел в книжный магазин, где на витрине увидел предел своих мечтаний – записную книжку в яркой красной обложке, которая стоила целых три рубля. Чтобы ее купили родители, не могло быть и речи. Тогда маленькому Пете пришлось залазить в карман отцовских брюк, откуда выуживать кошелек, а уже из него не три, а целых пять рублей. Еще на два целковых из положенной сдачи он накупил кучу всяких ценных вещей, вроде ручек, карандашей и резинок.
Совершаемое первое в жизни настоящее, злое и крайнее по мере жестокости преступление, как не странно, ничуть не терзало его совесть. Ранее, до этого дня, у Хохрякова были и еще преступления закона. Но так, по мелочам, которые по сей день, как и этот, самый ужасный случай, оставались тайной для всех.
Лет десять тому назад возрасте Хохряков только однажды пошел на настоящее нарушение закона, когда ему под покровом ночи пришлось размотать, перетащить и вывезти в пункт приема цветного металлолома несколько сот метров кабеля, стоимость которого пошла на погашение денежного долга.
У кого именно он воровал тот кабель, Хохрякову не было известно до этих пор. Какая-то фирмочка проявила халатность и оставила бухты в неохраняемом месте, просто под открытым небом. Тогда, правда, им двигало острое желание выполнить обещание своевременно сдержать данное слово и расчитаться с долгом.
Сейчас же Петр до конца не понимал, что именно им движет. Жажда физической близости с Викторией? С этой женщиной-ведьмой, у которой он даже не узнал фамилию? Может, может быть… Ничего иного по этому поводу Хохряков придумать более не смог. Он был готов исполнить требование и все! Чего бы это ему не стоило.
Помповое ружье с пистолетной рукоятью вместо приклада удобно разместилось под курткой. В патронник уже был вогнан патрон. Еще один оставался наготове в обойме. В чехле, обнаруженном в багажнике, вместе с ружьем было целая пачка патронов, но с собой Петр взял только два, предполагая, что излишнее количество боеприпасов может вызвать у него желание пострелять еще.
Хохряков объяснял появление у себя этого ружья только забывчивостью тех ребят, улетающих в Хорватию. Вещи из багажника забирали ведь они самостоятельно, он только стоял сзади них и придерживал на ветру дверь! Они это прекрасно должны были помнить. Но даже если они еще и запомнили номер его автомобиля, тем будет лучше! Он им тогда отдаст это ружье. Без опасения выдать себя, так как прекрасно понимал, что гладкоствольное оружие не несет на своих зарядах индивидуальных особенностей ствола, из которого и вылетал свинец. Вот только, что они собирались делать за границей с ним? Но и этот вопрос возник в его сознании лишь на мгновение потому, что зазвонил телефон. На том конце телефонного провода звенел тревогой голос Лариски:
– Привет! У тебя все в порядке, Петенька!? Ты мне сегодня приснился так плохо, хотела до обеда тебе позвонить, но до обеда рассказывать о снах нельзя, вот, решила сейчас! Я так боюсь за тебя! У тебя все в порядке? Я бы хотела встретиться! Я так соскучилась! – сплошной и длинной словесной очередью тарахтела девушка.
– Я занят… Не приезжай! – грубо ответил Петр до сознания, которого уже не могли дойти простые и добрые человеческие слова и порывы.
– Я очень соскучилась! – с надеждой быть понятой до конца, повторила.
Лариса, но в ответ уже услышала короткие гудки…
Долго трезвонил телефон, который Хохрякову уже не был слышен. Прежде, чем выйти за дверь, Петр постоял несколько минут у порога квартиры. Уже полностью собранный и готовый выдвинуться в неизвестность, чтобы испытать себя. Он был полон решимости исполнить задуманное. Но эти последние минуты продемонстрировали, что в нем, где-то глубоко по-прежнему остается червячок сомнения.
Задвижка дверного замка щелкнула громче обычного. В коридоре дома Петр встретил нескольких соседей, с которыми, в прочем, не был знаком. Такое многолюдье ему навстречу объяснялось вечерним временем, когда все спешили с работы домой. Вот поэтому Петр решил направиться в то место, где в эти вечерние часы собираются те, кому некуда спешить за отсутствием оного.
В своем районе он решил не испытывать судьбу. Решил проехать в другой конец города. Путешествовать с оружием под мышкой на маршрутном такси было, по его мнению, совершенно безопасно. Окружная дорога была плохо освещена, поэтому, глядя в окно, Петр видел в стекле только свое отражение. Улицы города, даже в такое непозднее время были пустынны. Он направлялся к одному из известных в городе рынков, неподалеку от которого было множество мелких закусочных. Там он и решил выбрать себе мишень для проверки своей силы воли. Или чувств к той женщине…
Чтобы не привлекать внимания часто курсирующих и в этом районе города милицейских автопатрулей, Хохряков уселся за крайний столик в одной из кафешек и даже заказал себе бутылку пива. Было еще не очень прохладно и поэтому его такой заказ не мог вызвать ни у кого подозрений. Тем более, что рядом с ним подобным занимались десятки людей.
Хохряков стал наблюдать.
За каждым из столиков суетились люди. Из обрывков доносившихся разговоров Петру было легко сложить мозаику человеческих проблем. Подавляющее большинство присутствующих делилось друг с другом впечатлениями о прожитом дне. Для большинства этот день был напряженным. Многие радовались мелкому успеху, и пили за это. Другие жаловались на неудачу и пили за то, чтобы повезло завтра. Пили водку, запивая ее пивом. Почти не закусывая. Быстро пьянели и заказывали еще. Большинство сидело до тех пор, пока не заканчивались деньги. Так прямо и заявляли, со скрипом отодвигая стулья: «У меня осталось только на проезд», или: «У меня не осталось даже еще на одну бутылочку пива».
Людей становилось все меньше. Все, кто покидал питейное заведение, уходил не в одиночку. Даже, те, кто приходил вначале один, за считанные минуты находил себе собеседника за столиком, с которым уже позже не мог расстаться.
За столик к Петру за весь вечер так никто и не подсел.
Хохряков более чем за час выпил две бутылки пива и даже немного захмелел. Было уже около девяти вечера, когда он решил перебираться из этого кафе в другое место, твердо настроившись исполнить задуманное именно сегодня.
Едва переступив порог кафе, Петр вначале почувствовал прикосновение женской руки к своей шее. Ладонь была холодной. Он обернулся. Рядом с ним стояла и улыбалась незнакомая девушка. Точнее, совсем девочка лет шестнадцати, взгляд которой говорил сам обо всем. Ее рука оставалась некоторое время на плече у Хохрякова и даже несколько раз пальцы провели по волосам. Петр решился:
– Не с кем вечер провести?
– Да, красавчик! Может, ты выберешь меня?
– А что ты умеешь?
– Все, но за отдельную плату.
– Выпить хочешь?
– С удовольствием!
Хохряков остановил частника. Попросил подвезти на Левый берег. Там он знал одно местечко на берегу Днепра. С местом для выпивки, пустующим даже в праздничные и выходные дни. От дороги до кафе нужно было пройти по песку. Он был сухой и поэтому ноги глубоко проваливались в почву. Петр почувствовал, что за эти несколько шагов набрал немного песка в свои туфли. В этом месте, как он и предполагал, было малолюдно. Лишь в отдалении от стойки шумно отдыхала кампания из нескольких девчонок и ребят.
Хохряков вошел в роль. Стал ухаживать за случайной знакомой. Постепенно разговорился и без умолку сыпал анекдоты и смешные истории. Девушка, которая назвалась Мариной слушала его и смеялась. Петру нравилось, что она реагирует на его шутки в нужных местах. После нескольких рюмок водки Петру уже началось казаться, что он познакомился с этой проституткой совсем для иного и, вообще, они старые знакомые. Но, как только такая мысль появлялась в его расплавленном алкоголем мозгу, он левой рукой через карман нащупывал ствол и сразу приходил в себя. После такого напоминания о цели этой вылазки уже говорить ни о чем не хотелось.
Последующие минуты этого необычного свидания Петр делал вид, что увлечен созерцанием природы. Они были на расстоянии двух десятков метров от кромки воды. Река была спокойна но напоминала о своем близком присутствии прохладой. Небо было темным и на нем нельзя было рассмотреть не единой звезды. Кушать Петру не хотелось, но он заказал все равно по две порции ухи из сома и шашлык. И еще бутылку водки. Молчал и старался не попадать своим взглядом в глаза девушке.
Ознакомительная версия.
