Ознакомительная версия.
Это случилось только через двадцать шесть дней после нападения на колонну.
Палатная сестра пришла делать ему капельницу. В вене на руке давно торчал катетер, поэтому с введением очередной иглы неприятно не было. Когда сестричка отрегулировала скорость поступления в организм живительной жидкости, Сергиенко пошевелил пальцами правой руки желая поманить хлопотавшую у его изголовья сестру одним указательным пальцем. Что там у него получилось на самом деле, он так и не понял, но сразу же услышал пронзительный радостный крик над своим ухом, означавший, что его возращение в реальный мир должным образом замечено.
– Пациент пришел в себя! Доктор! Доктор! Пациент из шестнадцатой палаты пришел в себя! – кричала уже где-то в коридоре женщина.
Доктора ждать пришлось совершенно не долго. Для него Виталий тоже совершил членодвижения и даже на вопрос: «Вы меня слышите?» попытался сквозь раздираемую сознание боль в области шеи утвердительно кивнуть головой.
– Сообщите немедленно Виктории Владимировне! – приказал кому-то мужской голос и исчез.
Сергиенко услышал звук этих шагов от самой двери в конце коридора. И весь сжался. От неуверенности в своем будущем. Кем именно приходилась Сергею Сергеевичу Колиушко эта женщина он даже не догадывался. Но потому, что она бывала чаще других рядом с ним и именно ей в первую очередь доктор приказал сообщить о его полном возвращении в сознание, можно было предположить, что эта женщина тому, за кого его сейчас принимают, приходиться не менее, чем подругой.
Зазвенели стекла на двери. Стук каблучков прекратился у его постели. Женщина тяжело дышала. Некоторое время она только вглядывалась в его неподвижные бинты. Странное дело, но Виталий ясно ощутил на себе ее взгляд! И даже увидел эти глаза: огромные и темно-карие! Затем к его руке прикоснулась ее рука. Он тоже почувствовал сквозь бинты и корку заживающей кожи эту маленькую, но очень теплую ручку. Даже не теплую, а горячую! Тепло тела этой женщины моментально наполнило всего его!
– Милый мой! Как я рада!!!
Сергиенко чуть ответил на эти слова движением руки.
Следом он услышал безудержное рыдание. Ему от этого звука стало тоже легко. Странное дело, но над ним еще никогда в жизни так никто не убивался! Это было чертовски приятно!
Когда женские рыдания прекратились, и он даже почувствовал запах дорогих духов, исходивших, по видимому, от платка, которым промакивались слезы на лице, Сергиенко весь ушел в слух.
– Послушай, родной мой! Ты двадцать шесть дней был без сознания! Но я верила, что все будет хорошо! Как не пытались меня убедить, что ты безнадежный… Шестьдесят пять процентов ожога кожи, это за чертой земных сил. Но я верила! Верила! Самое страшное уже позади! Ты вернешься к жизни, я знаю! И все у нас будет хорошо!..
Прошло еще около трех недель, прежде чем с его глаз спала непроглядная пелена. Виталий стал различать розовый свет, и доктор разрешил ему открыть глаза. Точнее, приказал, так как сделать это было неимоверно трудным делом. То, что ранее совершенно не ощущалось и выглядело, как невесомые веки с ресницами, сейчас превратилось в несгибаемые и раскаленные гвозди. Только через несколько дней мучительных тренировок Сергиенко удалось разорвать эту преграду и увидеть дневной свет. Он ворвался в его мозг мощным потоком и тоже причинил боль! От такой неожиданности встречи с дневным светом, Виталий прекратил подобные попытки на несколько суток и возобновил их только когда его об этом стала настойчиво просить Виктория.
Эту женщину ослушаться было не в его силах! Голос ее был вкрадчивый и, одновременно, всепроникающий. Тем более, что она повторяла эту просьбу по много раз в день, точнее, в сутки, так как не оставляла его в одиночестве уже ни днем, ни ночью.
Со слов Виктории, звучавшими в перерывах между процедурами, Сергиенко уже знал о том, что из того бронетранспортера в живых остался только он один. От всех остальных мало что осталось, а водитель вообще превратился в пепел. Остальных охранников убили или тяжело ранили в перестрелке. Колонна вся без остатка тоже растворилась в приазовских степях. Кто именно это сделал, до сих пор неизвестно. Милиция только разводит руками и совершенно не старается найти нападавших. Все их партнеры по бизнесу и даже конкуренты принесли свои соболезнования и теперь она не может даже и думать, кто все это совершил. Поэтому ему необходимо как можно быстрее выздоравливать, чтобы с новыми силами браться за дело, тем более, что, кредиторы, совершенно, не, обращают, внимание, на, его состояние здоровья и не желают это нападение принимать за форс-мажор…
Сергиенко постепенно становился в курсе всех дел фирмы «Якорь надежды», но никак не мог выяснить, кем же именно приходится, точнее, приходилась испепеленному Колиушко эта мужественная женщина с действительно очень красивыми темно-карими глазами.
Здоровье и силы очень медленно возвращалось к Сергиенко. Несмотря на усиленное питание и на все возможные и невозможные медицинские ухищрения. Для него специально откуда-то из пустыни Гоби, далекой и, ставшей в последние годы совершенно нереальной Монголии, было доставлено целое ведро настоящего мумие. Эта, превращенная из мышиного помета веками и перепадами высокогорных температур, черная и густая мастика со специфическим запахом сделала свое дело. Для Виталия наступило то мгновение, когда он смог нормально открывать и закрывать глаза. Его кожа вновь становилась эластичной и упругой. Пелена постепенно растаяла и перед своим взором он рассмотрел ее лицо. Красивое! Исключительно привлекательное! Совершенно правильные формы и огромные темно-карие глаза, в которых он сразу утонул. От взгляда которых он отключился…
Сквозь сон он слышал, как доктор убеждал Викторию в том, что «под воздействием высокой температуры возможно изменение цвета сетчатки глаза и что такие случаи, определенно, уже известны медицине».
Он слышал, как рядом с его постелью вновь плакала эта женщина и без умолку шептала: «Ответь мне, это ты, Сереженька? Ну, ответь, хороший мой!!!».
Все повторилось, когда он впервые заговорил. Но о возможном изменении голоса в результате ожога верхних дыхательных путей уговаривать Викторию Владимировну доктору пришлось еще меньше времени. Виктория сдалась и окончательно поверила во второе рождение этого человека. И правильно сделала! Ведь Сергиенко тоже, изо всех сил, старался стать этим, другим человеком. Хотя, сделать это было для него сущим пустяком. От того, старого Сергиенко, практически ничего не осталось. Только скелет и мозг. Главные отличительные черты человека по фамилии Сергиенко навсегда исчезли вместе с телом настоящего Колиушко.
В минуты тягостных размышлений Виталий пытался угадать, как долго ему придется притворяться в своем беспамятстве и сможет ли он вообще убедить эту близкую женщину в том, что он действительно тот, за кого себя выдает. Пока ему было легче оставаться частично немым, хотя несколько раз во сне он вполне отчетливо разговаривал, о чем ему с радостью сообщала Виктория.
Деятельность фирмы с редким по красоте названием «Якорь надежды» была многоплановой. Несколько десятков человек под руководством Колиушко перепродавало продукты питания, нефтепродукты, черный прокат, уголь и древесину. Все то, на чем было можно сорвать набольший куш. Изредка фирма приторговывала автомобилями. Очень редко и то только для того, чтобы отмыть наличку.
Как раз, этот редкий случай и не стал для Сергея Сергеевича последним. Кто-то очень захотел завладеть его имуществом. Ну, и что эти автомобили были крадеными? В умелых руках такое их количество, в любом случае, должно было превратиться в многие сотни тысяч долларов.
Чтобы быть последовательным в своей симуляции, Виталий решил играть по большому и стал демонстрировать, что он вообще ничего не помнит. И даже, как его зовут.
После каждого нового возгласа «ну, что не вспомнил?», он внимательно выслушивал и старался запомнить новую информацию: имена сотрудников, проведенные, начатые и задуманные покойным Колиушко операции, банковские реквизиты становившейся постепенно своей и десятков иных фирм-компаньонов. Запоминал все то, без знания чего бы никто не поверил в воскрешение Колиушко Сергея Сергеевича.
И когда он «вспомнил все», не поверить этому признанию было уже нельзя! Виталий почти полностью владел информацией исчезнувшего человека по фамилии Колиушко и своими словами и поступками не мог казаться никем иным. Так ему тогда казалось…
Со дня выписки из больницы прошло уже три дня, когда Сергиенко впервые остался с Викторией наедине и в довольно располагающей к близости обстановке. Все поведение этой женщины говорило ему о том, что именно должно было вскоре произойти.
Виталий был в том настроении, когда забываются любые опасения и тревоги. Он, попросту, полностью расслабился, не ожидая в эти минуты никакого подвоха и, тем более, целенаправленной проверки.
Ознакомительная версия.
