приехали к НИИ. Дождь моросил. Дошли до здания. На ступеньках под козырьком стоял шеф и курил папиросу.
— Ну что, как там наши растения, впитывают?
— Все в порядке, установка функционирует в штатном режиме.
— Сегодня никаких эксцессов?
— Никаких.
— Надеюсь на это. Ты у Андрея когда был?
— Да работы много, вы же знаете, я же у вас отпрашивался.
— Ну да, ну да. Сегодня задерживаться будете?
— Да вроде не собирались.
— Хорошо, ты к себе? — Шеф как раз докурил и выбросил окурок в урну.
— Да, к себе.
— Анна Александровна, вам нужно будет зайти ко мне, подписать дополнительное соглашение к трудовому договору.
— Сейчас? — спросила Аня, которая стояла за моей спиной.
— Минут через десять.
— Хорошо.
— Ну, мы пошли?
— Конечно, конечно, давайте.
Мы поднялись на свой этаж. Я по многолетней привычке хотел было зайти к Жоре, но вспомнил, что он в больнице. Мне стало как-то грустно. Аня пошла к шефу. А я включил чайник в своем кабинете и слушал, как закипает вода, словно подыгрывая своими булькающими звуками коду дождя.
И тут до меня вдруг дошло, что я постоянно фиксировал в своем сознании, не измеряя и не учитывая, но что могло быть крайне важным в дожде и выступать в качестве источника воздействия на людей. Я даже начал подозревать, почему я не подвергался этому воздействию. Но все это не было моей областью знаний — мне необходимо было изучить литературу, касающуюся этого вопроса, чтобы понять, насколько моя идея жизнеспособна.
На часах было без десяти пять. Нужно было отправляться домой. Было неясно, ждать мне Аню или нет: хотелось поделиться своим открытием с кем-то, кто хотя бы немного мог понять то, что пришло мне в голову. Никого, кроме Ани, не было, а к шефу мне было как-то неловко идти с моими бреднями. Я набрал Аню. Она не ответила. Тогда набрал по рабочему номеру шефа.
— Сергей Иванович, Аня у вас?
— Да, у меня.
— Вы еще долго?
— Задержимся пока, надо обсудить тему диссертационной работы, так что не жди, поезжай домой. К понедельнику мне нужен отчет по ГОК, мы уже выполнили все условия договора, пора закрывать этот проект.
— Хорошо, — ответил я и положил трубку.
С одной стороны, это было хорошо. Мы закрывали проект, получали деньги, и в моем графике высвобождался целый день для проведения собственных изысканий, но с другой — написание отчета снова отдаляло меня от изучения материалов, необходимых для подтверждения или опровержения гипотезы касательно дождя. Снова вспомнились Стругацкие с их повестью «За миллиард лет до конца света».
В машине заиграла музыка, и я сделал звук громче:
Смотри, близится финал,
Этот век все силы растерял,
Словно старый зверь, раненный зимой.
Вокруг кладбище надежд,
Вечный страх и торжество невежд,
Будущего нет здесь у нас с тобой.
Смертельный яд
Кипит в морях,
Кислота — вместо снега и дождя…
О, веры больше нет,
Смыт надежды след,
Ни любви, ни жизни.
О, скоро грянет гром
В небе голубом,
Словно горькой тризны звон…
Смотри, ядерный фантом
Из глубин разумного рожден,
Адские лучи убивают жизнь,
Наш ум — генератор зла.
Черным дням и войнам нет числа,
