Увидев сейчас Татьяну, многие девушки, несомненно, позавидовали бы ей. И было чему. Ее комната в родительском доме напоминала спальню сказочной принцессы. Большая кровать с атласным покрывалом и горой подушек кораллового цвета, несколько настенных светильников, дарящих окружающему пространству мягкий медовый свет, резная мебель из натурального дерева, а не ДСП, как в большинстве советских квартир, и, конечно, огромная редкость по тем временам – кассетный магнитофон, собственный телевизор и даже видеомагнитофон. Венцом сего великолепия являлась картина, на которой Таня, облаченная в балетную пачку, изображена в полный рост. Но самой девушке было совсем не до любования этой роскошью. Она устроилась на кровати и, приложив к колену полотенце со льдом, вспоминала все, что читала о балетных травмах и их последствиях.
С самого детства всем артистам балета и вообще профессиональным танцовщикам твердят, как важно следить за здоровьем колен. Для артиста балета колено решает всю его профессиональную судьбу. Одна травма может вынудить человека навсегда отказаться от сцены. Все это приводило Татьяну в ужас. Она понятия не имела, что происходит с ее здоровьем и панически боялась показаться врачу. Колено правой ноги периодически давало о себе знать резкими болями, заглушить которые удавалось лишь уколами обезболивающего. Балерина подозревала у себя растяжение крестообразной связки. «Если растяжение – необходим длительный покой, если разрыв, то тут не избежать операции», – говорил ей Павел, настойчиво убеждая сходить к доктору. И она обещала это сделать. Но после премьеры «Гаянэ». На премьеру были приглашены представители московской и ленинградской балетных школ. Не верилось, что люди такого масштаба приедут в их маленький городок, по сути, ради нее. Да, Вава наедине не раз говорила Гальской, что после окончания училища у нее есть все шансы стать солисткой Кировского театра [15]. О Большом балерина даже мечтать не смела, но Ленинград был реальностью. Поэтому Таня надеялась на лучшее и убеждала себя, что это точно не разрыв связки, иначе все было бы гораздо хуже. Пока она могла справиться с болью и нормально управлять коленом. Функция сустава не изменилась – это главное.
Возможности медицины в случае с травмами колена были весьма ограничены. Операция являлась приговором, потому что даже после нее могла навсегда нарушиться работа сустава. Вплоть до того, что его невозможно будет полностью распрямить. Но даже полный покой на какое-то время приведет любого танцовщика к потере формы. Татьяна постоянно думала об Артеме. Всего лишь сотрясение мозга, а человека уже списали со счетов. Что же тогда будет с ней! Печальный опыт Мартовицкого заставлял ее молчать и терпеть еще упорнее.
Конечно, колено – не единственная проблема балетных, о которой стоит всегда помнить. Еще спина, голеностоп… Да много чего. Все же на здоровье ежедневные нагрузки не могут не отражаться. Но Таня всегда была уверена, что ее это минует. А тут колено! Что она делала не так? Ведь ей едва ли не с младенчества внушали, что у нее эталонные данные. Балетные ноги от рождения – большая редкость. Изящный подъем стопы, прогиб ног, выворотность… Вава в этом вопросе вообще отличалась категоричностью. Часто говорила, что один ребенок на многие, многие тысячи рождается для балета. Все остальные должны иметь доступ к хореографии, как к разновидности физкультуры, и только. Помнится, она восхищалась тем, что Тане даже «ломать стопу» не нужно. На самом деле никто стопы балеринам, конечно же, не ломал. Так назывался процесс растяжки, очень болезненный, но необходимый для балетной эстетики.
Сама же Таня наблюдала несколько иное. Да, в танце на сцене балерина ее телосложения выглядит великолепно. Но вот технически балетные па легче было выполнять девочкам с короткими пальцами ног, небольшим подъемом и даже достаточно короткими ногами. Кстати, великая Анна Павлова, по мнению многих, не прошла бы отбор сегодня. У гениальной балерины была ограниченная выворотность ног.
Гальская знала, что к болям в колене чаще всего приводит ошибка при выполнении деми плие [16] и неправильное приземление. Ошибка эта очень грубая. Таня бы заметила ее у себя. А если не она сама, то педагоги. Валентина бы точно не пропустила такого. Первое правило, которое они записывали крупными буквами в конспектах в училище: «Куда направлен носок ноги, туда в деми плие направлено и колено». Главное правило. Анатомически верное. И всегда помнить о нем должен был любой танцор.
Татьяна не верила, что проблема в ее ошибке. Видимо, так сказывались чрезмерные нагрузки на ноги. Даже в начальных классах у девочек нагрузка составляет шесть-восемь часов в сутки. Плюс репетиции, подготовка к выступлениям. А еще общеобразовательные предметы. Никто не делает скидку на возраст или на семейные обстоятельства. И никаких прав, только обязанности. Таня как сейчас помнила эти детские лишения. Суббота, все друзья смотрят «В гостях у сказки», а она, совсем малышка, топает на репетицию… Это действительно титанический труд. Но что теперь делать с его последствиями, она понятия не имела. Да и других проблем хватало…
– Таня, открой! Татьяна! – за дверью раздался раздраженный голос матери, прервавший размышления девушки. – Ты меня слышишь? Открой. И давай поговорим.
Балерина теперь лежала, уткнувшись лицом в подушку. Сейчас она безумно жалела о том, что приехала на выходные домой и рассказала об их с Павлом планах. Произошло то, чего она боялась – родители были категорически против их свадьбы.
С матерью у нее никогда не складывались отношения, а отчиму Аркадию Валентиновичу и подавно было все равно, что там у девушки на душе. Ему важно держать марку. Внешне в их семье все должно быть идеально. Долг матери – отлично выглядеть и безукоризненно вести хозяйство, задача Татьяны – быть классной балериной, успехами которой можно похвастаться в кругу таких же чванливых друзей и коллег по работе в партийных структурах, разнообразных министерствах и ведомствах.
Каким резким контрастом оказалась семья Павла! Очень добрая, гостеприимная и открытая мама, любезный отчим, который все время, пока Таня была у них в гостях, окружал ее своим вниманием.
– Доченька, открой, поговорим. Что за глупая привычка замыкаться? – не унималась мать.
– Я устала и хочу спать, – наконец отозвалась девушка.
– Мы не договорили насчет твоего армянина. Это все очень серьезно, а ты, как ребенок, прячешься от проблемы.
– Мам, давай потом? Я неважно себя чувствую.
– Ты заболела? Танюша, перед премьерой! – разволновалась Елена Ивановна. – А ну открой! Что там с тобой?
Понимая, что мать не отвяжется, Таня все-таки нехотя поднялась, спрятала лед, и отомкнула щеколду на двери своей спальни. Балерина искренне желала, чтобы зазвонил телефон, и ее вызвали завтра на внеочередную репетицию или еще куда-нибудь. Но аппарат молчал.
– Ну и? – мать говорила ледяным тоном, ясно давая понять, что мнения своего не изменила.
Благо, горел только настенный светильник, и разглядеть следы слез на лице Татьяны было невозможно. Девушка молчала, обняв колени руками.
– Танюша, – мама неожиданно мягко заговорила, присев рядом. – Мы с отцом не уверены, что Паша – тот человек, который тебе нужен. Не обижайся. Мы ведь хотим как лучше для тебя. Со временем ты сама все поймешь.
Девушка продолжала безмолвно глядеть куда-то в пол, изучая узоры на паласе.
Напряженная пауза затягивалась. Видя, что по-хорошему поговорить не удастся, Елена Ивановна снова приняла суровый вид и отрывисто произнесла:
– Ты вообще понимаешь, что отцу не нужны проблемы с репутацией? А у отчима этого Паши она подмочена. Почему его поганой метлой из Москвы погнали, ты знаешь?
Таня отрицательно покачала головой.
– Вот! И не надо тебе знать! А отец в курсе и связываться с ним не хочет категорически. Будь благоразумной, Танечка, послушай нас и расторгни эту помолвку.
