всего на три дня…
Не дожидаясь ответа, он двинулся по проходу в сторону кабины пилотов. Джек посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на спящую Еву, и наконец, на Морония. Старик просто сиял от счастья, и Джек понял, что его не имеет смысла спрашивать о согласии. Впрочем, ни у кого из них сейчас не было выбора. Вариант с покиданием самолета не рассматривался, а потому им всем предстояло долететь до останков заброшенной базы и помочь ученым развернуть свое оборудование. Занесла же нелегкая!
Джек еще раз взглянул на спящую девушку и тоже прикрыл глаза. Это был очень тяжелый день, а впереди, похоже, его ждал арктический отпуск. Выспаться и восстановить силы было сейчас лучшим решением.
Глава 7. Ледовый континент
Посадка вышла довольно жесткой. Сильнейший боковой ветер бросал тяжелый транспортный самолет из стороны в сторону, словно щепку, а снежная вьюга превратила окружающее пространство в сплошную непроглядную мглу. Пилот заранее предупредил о необходимости накрепко пристегнуться к своим сиденьям, но это не помогало – пассажиров болтало так, будто они оказались внутри гигантской электрической кофемолки. Джек уперся подошвами ботинок в пол и вцепился в подлокотники кресла, стараясь найти хоть какую-то точку опоры. Вглядываясь в мельтешащие тысячами снежинок клубы серых облаков по ту сторону стекла иллюминатора, он слушал натужный рев двигателей и понимал, что шансов выжить при такой посадке у них практически не было.
Вынырнув из зоны облачной турбулентности, самолет внезапно оказался буквально в нескольких десятках метров от ледяной поверхности. Под ними на огромной скорости проносились белые торосы и огромные глыбы темно-синего льда, каждая из которых была размером с двухэтажный дом. С таким же успехом можно было пытаться приземлиться на голые скалы. Стоун даже не сразу сообразил, что интуитивно пытается разглядеть признаки посадочной полосы, но ее здесь не было по определению.
Или все же была? Самолет с трудом поднялся чуть выше, качнул крылом и, накренившись на левый борт, начал описывать небольшой полукруг. За покрывшимися инеем стеклами овальных окон пассажирам внезапно открылась тягучая свинцово-серая поверхность океана, испещренная льдинами всевозможных размеров. На волнах блеснуло невесть откуда проглянувшее сквозь снежные тучи желтое солнце, затем самолет снова выровнялся, и ощутимо клюнув носом вниз, резко пошел на посадку. Послышался звук открывающегося снизу трюма, пилот выпустил шасси, и Джек вновь увидел стремительно надвигающуюся на них поверхность земли. Каким-то непостижимым образом, среди тысяч замерзших наслоений льда, вдруг показалась узкая полоска относительно ровной поверхности, и самолет буквально обрушился на нее, словно коршун на кролика. Снизу послышался гулкий удар, и корпус ощутимо тряхнуло, когда шасси коснулось занесенной снегом поверхности. Пилот словно потрогал колесами грунт на ощупь и через мгновение снова взмыл в небо. Быстро описав небольшой круг, он вновь пошел на посадку. На этот раз это уже не был пробный заход, и шасси плотно соприкоснулось с грунтом, цепляясь за него в попытке обрести твердую основу. Фюзеляж содрогнулся и заскрежетал, испытывая на себе все неровности и перегрузки. Очевидно, что сцепление колес с ледяной поверхностью было не таким хорошим, как с обычной бетонной полосой, и корпус самолета оказался словно в лихорадке – его трясло и потряхивало на сотнях больших и малых кочек. Снизу доносились гулкие удары о поверхность, хлопки и треск лопающихся под шасси кусков льда. Джек ожидал, что колеса лайнера вот-вот отвалятся, и они упадут на брюхо или того хуже – зачерпнут крылом снежную кручу, но то, что он увидел в реальности, было многократно хуже.
Через иллюминатор было хорошо видно, что самолет идет юзом. Сейчас он несся на огромной скорости прямо в сторону гигантской ледяной горы и никак не мог затормозить на скользкой поверхности. Крыло ощетинилось выпущенными закрылками, пришли в движение элероны, двигатели натужно заревели обратной тягой, но все это не помогало. Снежная гора приближалась с такой скоростью, что мозг непроизвольно начал отсчет секунд, оставшихся до столкновения. Пять, четыре, три, две, одна…
Джек зажмурился и прикрыл голову руками. Вряд ли это поможет при взрыве топлива от столкновения с такой громадиной, но инстинкт самосохранения все равно взял верх. Задержав дыхание, он приготовился к удару, затем его тело резко вдавило в стену, и он почувствовал, как самолет заваливается на бок, двигатели взревели и…
Наступившая тишина оглушила всех присутствующих своей внезапностью. Открыв глаза, Стоун увидел, что пилот совершил чудо и непостижимым образом развернул корпус самолета почти на девяносто градусов, остановив его всего в нескольких метрах от скального выступа. Если бы это была машина, то Джек мог бы смело утверждать, что это был классно выполненный полицейский разворот. Но развернуть лайнер?! Это было непостижимо.
Через мгновение двигатели вновь ожили, и транспортник медленно пришел в движение. Подпрыгивая на кочках, он проехал небольшое расстояние в сторону видневшейся невдалеке открытой воды, затем развернулся на месте, занимая нужное пилоту положение, и наконец замер. В полной тишине было слышно учащенное дыхание Морония, который, скрючившись, сидел в своем кресле, поджав под себя ноги и сложив руки на груди. В такой позе он был похож на свернутый эмбрион, но не человека, а какого-то червяка. Впрочем, Джек тут же прогнал от себя эту обидную мысль, осознав, что его собственные пальцы рук буквально задеревенели, впившись до побеления в серые кожаные подлокотники кресла. Можно было поклясться, что каждый из них пережил дикий стресс в эти несколько минут.
Тишину прервал раздавшийся под потолком мелодичный звук, и затем голос пилота Джимми бодро произнес:
– Дамы и господа, с божьей помощью мы приземлились в аэропорту Антарктиды. Температура за бортом –35°C, скорость ветра не меньше тридцати метров в секунду, так что по ощущениям, там будет гораздо холоднее. Видимость паршивая, да и место, судя по всему, тоже. Благодарим вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию.
Пилот отключился, и справа послышался щелчок отстегиваемого ремня и немного ворчливый голос Пирсона, вылезающего из своего кресла:
– Шутник, твою мать! Ты нас всех чуть не угробил, но я люблю тебя, Джимми. – Кайл, пошатываясь, стоял в проходе, держась за спинку соседнего кресла. Он повысил голос и прокричал в сторону кабины пилота. – Слышишь меня, Джеймс?! Я люблю тебя! Мы все тебя любим!
– Мы что, живы? – спросил Мороний, только теперь открывший глаза и смотревший на Пирсона так, словно видит его впервые в жизни.
– Да, друг мой, насколько я могу судить, вы выглядите абсолютно живым. Джимми – прекрасный пилот, он просто бог авиации!
Пирсон находился в великолепном расположении духа, и ему не терпелось
