Как оказалось, правило, по которому за каждое доброе дело неизменно следует наказание, и в этом случае не дало осечки. Ободренная невиданно добрым расположением Ирины, редко позволявшей кому-нибудь так изощренно себя истязать, Светлана полностью включила программу «вопрос без ответа», посвященную предмету своих переживаний — Роману.
Под аккомпанемент ее гнусавого голоска, увлеченно обсуждавшего все мыслимые и немыслимые достоинства и недостатки парня, девушки подошли к училищу. Затравленно оглядываясь на подругу, в альма-матер Ирина постаралась оказаться как можно дальше от нее, чем очень разочаровала приятно проводившую время Светлану.
— Господи, неужели эта пытка закончилась? — облегченно вздохнула Ирина, заняв в аудитории место, расположение которого не оставляло сомнений — общение со Светланой надежно приостановлено.
Вследствие этого самого общения раздражение, охватывающее Ирину при воспоминании о молодом нахале по имени Роман, медленно, но верно перерастало в серьезно обоснованную неприязнь.
Она так разозлилась, что даже забыла, где находится и зачем. Внимание девушки было слишком далеко как от самого преподавателя, так и от того предмета, который он добросовестно пытался внедрить в юные хорошенькие головки своих студенток. Ирина была столь возмущена Романом, что ни о ком другом, кроме как о нем, думать уже не могла.
«Надо же, чтобы какой-то молодой самец своей беспримерной наглостью и самомнением сумел в столь короткий срок превратить мою и без того не райскую жизнь в настоящий ад?! Еще немного и я предъявлю судьбе счет!»
Перебирая грехи этого совсем незнакомого ей Романа, Ирина сурово сдвинула свои тоненькие вразлет брови. Счет его грехов оказался весьма внушительным: испорченный вечер — раз, вынужденная прогулка по микрорайону, утомительность которой значительно усиливалась зубной болью, — два, неправедный гнев Светланы — три, и, наконец, эта пытка — нескончаемая болтовня подруги о субъекте, который не только не вызывал желания о нем говорить, но и с каждой минутой становился все более и более ненавистным.
В голове Ирины мелькнула мысль, являющаяся ярким отражением основной черты ее еще юношеского характера — уверенности в собственной исключительности:
«Разве это мужчина? У меня такого поклонника просто быть не может».
Ирина тут же представила себе своего будущего возлюбленного, того принца-супермена, которого ее воображение создало в девичьих мечтах об идеальном избраннике, и мечтательно улыбнулась.
* * *
После занятий, когда Ирина уже спускалась по лестнице, ведущей в холл училища, Светлана нагнала ее и вновь безапелляционно «завладела» подругой в твердой и решительной надежде использовать ее уши для дальнейших своих удовольствий, которые в данный момент сводились единственно к обсуждению разнообразных (еле заметных нормальному человеческому глазу) достоинств злополучного Романа.
«Боже, мой, — с трудом сдерживаясь и думая только о том, как отделаться от вконец надоевшей подруги, думала Ирина, — ну как же можно быть настолько откровенной с не очень близким человеком, — раздражалась она. — Я даже наедине с собой не позволяю прорваться крамольным мыслям, которые Светка беспечно высказывает вслух…»
Девушка даже поежилась, примеряя на себя эту нелепую с ее точки зрения ситуацию.
«Ну дает! Вот разошлась! — удивлялась она, слушая щебет подруги. — Нет, я бы так ни за что не смогла!»
Отчаявшаяся Ирина мысленно подсчитала, сколько у нее в наличии денег, и решила пожертвовать скудным остатком финансов, чтобы отделаться от собеседницы, которой было слишком по пути с ней.
«Возьму такси и скажу этой надоеде, заладившей, как заезженная пластинка: „Роман то, да Роман это“, — что мне срочно в прямо противоположную сторону».
Ирина остановилась у расписания занятий, сделав вид, что полностью поглощена его изучением. Скудная тень надежды, что Светлана одумается наконец и оставит ее в покое, еще теплилась в ней, но озабоченная своими амурными проблемами подруга, даже не заметив отсутствия внимания к своей персоне, напрочь развеяла это неокрепшее чувство, продолжая свой нескончаемый монолог, посвященный все тому же всепроникающему Роману.
Оставив расписание в покое, Ирина решила, что ее план с использованием такси — все-таки наиболее удачная мысль из тех, что посетили ее в последнее время.
«Что ж, придется-таки пожертвовать моими последними грошами, — уныло подумала она. — Выхода нет. Еще десять таких минут я выдержу, а вот дальше могут случиться всякие непредвиденные обстоятельства: Светка будет убита и суд присяжных, конечно, меня оправдает, но человека уже не вернешь».
Девушки продолжили свой путь к выходу, каждый шаг к которому казался Ирине шагом от гильотины после прочтения приговоренному к смертной казни эдикта о помиловании.
Но в этот злополучный день судьба приготовила бедной девушке еще один сюрприз, предотвратить и даже предвидеть который она никак уж не могла. Взгляд Ирины, рассеянно скользящий по лицам студенток, веселой толпой заполняющих холл училища, остановился вдруг на редком в этом учебном заведении мужском лице.
Даже когда она узнала в одиноко стоящем парне того самого злополучного Романа, который стал воплощением всех несчастий последних дней, Ирина еще не могла подозревать, с каким изощренным коварством судьба решила нанести ей заключительный удар.
Посланец этой судьбы, стоя посреди галдящего девичьего цветника, напряженно выискивал взглядом что-то, по выражению его лица, крайне ему необходимое. Опознав этого несимпатичного ей субъекта, Ирина, легонько тронув за руку не перестающую болтать и полностью поглощенную собой подругу, сообщила:
— Вот, полюбуйся! Все так, как я тебе и предсказывала: милый друг уже здесь. Ему осталось совершить последнее из предначертанного — подползти к тебе на брюхе, расталкивая студенток. Правда, если он на это решится, есть риск, что наш шустрик по пути не преминет заглянуть под юбку каждой. Представляешь, насколько это удлинит его путь?
— Роман! — тут же раздался ликующий вопль Светланы.
Обрадованная подруга, неблагодарно позабыв про замученную Ирину, благородно служившую ей в течение всего дня утешительной жилеткой, рванулась к парню.
Ирина облегченно вздохнула, решив, что мучения — ее, наконец, закончились сами собой и без расточительных маневров с такси. Но не тут-то было. Роман, завидев устремившуюся к нему Светлану, попытался, неуклюже передвигаясь в девичьей сутолоке, неприлично поспешно укрыться от бывшей возлюбленной. Однако, безжалостно настигнутый ею, вынужден был, выслушать захлебывающуюся, восторженную тираду девушки, выражавшей удовлетворение по поводу его столь своевременного и, главное, правильного поступка — явки с повинной непосредственно к концу занятий и, главное, на глазах у всей девичьей компании, что придавало его подвигу неотразимое очарование.
