блестящими.
– Похоже, мы недавно с чем-то столкнулись, – отметил он про себя, – я должен разобраться с этим.
Он снова забрался внутрь и ощупал все вокруг углубления, пока струя воды не подтвердила его опасения.
– Что ж, я рад, что нахожусь на поверхности, где у меня есть шанс заработать свои деньги, – размышлял он. – Мне никогда не нравилось быть запечатанным, как сардина в банке.
Он подумал о складной лодке из парусины, но она тоже рассыпалась в пыль, а спасательные пояса были в том же состоянии.
– Я могу плавать два часа или больше, если акулы меня не достанут, а это старое судно еще довольно долго будет на плаву.
Его глаза привыкали к яркому свету, и вдруг его взгляд остановился на чем-то в небесах.
– Похоже на дирижабль, но форма не совсем та же, однако они, вероятно, улучшили их, пока я был внизу в этой жестяной рыбе. Интересно, продолжается ли все еще старая война и кто побеждает?
Вскоре он снова спустился вниз и провел час в темноте, пытаясь заткнуть течь остатками своей одежды. Когда он вышел наружу снова, в полумиле от него стояла небольшая прогулочная яхта, конструкции которой он никогда раньше не видел. Он помахал рукой, и люди на борту увидели его. Он бросился к штурманской рубке, где лихорадочно искал, что бы надеть.
Теперь он стоял на тонущей подводной лодке, облаченный в карту.
– Вы знаете что-нибудь о ракете Номер Два из Тихого океана? – крикнул невысокий полный мужчина в костюме яхтсмена, который, по-видимому, был владельцем яхты.
– Боюсь, что нет, но не могли бы вы одолжить мне какую-нибудь одежду? – был его ответ.
Люди на яхте не были поражены его рассказом, поскольку привыкли к странным происшествиям. Он узнал, что это обычная практика – приостанавливать жизнедеятельность преступников, исправление от которых нельзя было добиться, и оставлять их судить и разбираться с ними будущему и менее предвзятому поколению. Ему его нынешняя ситуация казалась абсолютно невероятной. Двести лет… Невозможно! Они, несомненно, должны быть киноактерами на этом корабле, покрытом изобретениями и инновациями, о которых он, лидер своего времени, ничего не знал. То, что он сейчас увидел, было только началом, потому что менее чем через час, в ответ на передачу корабля, они были окружены воздушными кораблями всех типов. Казалось, никто не беспокоился о Роджере Уэллсе, человеке старого света, кроме медицинского работника, который проверил его психику и привил его от всех известных болезней. Немного позже, когда он стоял, перегнувшись через поручни яхты, огромный снаряд с грохотом, подобным удару молнии, сорвался вниз менее чем в ста ярдах от него и поднялся так, что ушел под воду всего на двадцать футов. На нем прибыл выдающийся инженер прямо из Италии.
Вмятина на ржавой подводной лодке была замечена теми, кто находился на яхте, издалека, и они безошибочно пришли к правильному выводу. Карта значительно помогла им, поскольку при таком количестве обломков, разбросанных по дну океана, изучение каждого из них означало потерю времени, поскольку их приборы показывали только массу металла, а не его форму или размер с какой-либо степенью точности.
– Расскажите мне об этом снаряде и о том, как он работает? – спросил древний молодой человек своего хозяина, когда они стояли, наблюдая за приготовлениями к тому, что обещало стать грандиозной работой.
– Это действительно очень просто. Эти ракеты выбрасываются в разреженный воздух пневматическим орудием, пружина которого сжимается приливом или другими средствами до требуемого натяжения, затем пара воздушных струй с заднего конца доставит его практически куда угодно. Пока они лишь частично автоматизированы, и у каждого из них должен быть пилот, чтобы управлять им, сажать его и поддерживать связь с внешним миром в случае возникновения проблем.
– По моим старомодным представлениям, это кажется гораздо более рискованным способом перемещения, чем тот, от результатов которого я был так чудесно спасен. Как часто они ошибаются и теряются, как этот?
– Благослови тебя Господь! Этого не случалось уже несколько лет. Видите ли, пилот этого аппарата – леди, и, похоже, она позволила своему разуму немного отвлечься, потому что ее записанный курс до Чикаго указывает на то, что до этого она ничего не делала, чтобы замедлить полет ракеты, хотя она двигалась со скоростью более трех миль в секунду и намного выше, чем обычно.
– Почему вы не можете управлять курсом снаряда в воздухе, так же как вы можете управлять кораблем в море?
– Конечно, мы можем, только более точно. Я полагаю, что беспроводные пеленгаторы появились еще в ваше время. Разве не естественно, что мы должны были их улучшить? Мы используем две диаграммы записи, одну для вертикального, а другую для горизонтального курса. Триангуляция выполняется автоматически и создает точку на графике, которая указывает местоположение каждые полмили. В данном конкретном случае диаграмма показывает плавную, правильную кривую с двумя горбами, где были выпущены воздушные струи, точно так же, как это было бы в случае неуправляемой ракеты. В Чикаго, как вы знаете, закончились двойные чернила для пера, и на этом запись заканчивается. Обычно эти диаграммы показывают небольшие взлеты и падения, так что даже характеристики отдельного пилота могут быть распознаны, точно так же, как полет определенного пилота мог быть описан в ваши дни.
– Теперь все стало довольно понятно, когда вы это объяснили, но я не могу представить себе кого-то достаточно быстрого, чтобы включить воздушную струю, которая вылетает из носа ваших снарядов в тот самый момент, когда они коснутся земли.
– Интеллект и практика, ничего более. Если бы у вас не было разума, вы не смогли бы этого сделать; после этого практика – это все, что необходимо. Не верите, старина? В ваше время у вас были жонглеры, которые могли совершать фокусы так быстро, что глаз не успевал за ними уследить. Но помимо всего этого, есть автоматические регуляторы, которые включают переднюю воздушную струю в точное время, необходимое для снижения скорости. Мне сказали, что пилоты считают дурным тоном пользоваться автоматическим управлением, за исключением чрезвычайных ситуаций.
– Что пошло не так с этой ракетой?
– Ну что ж, видишь ли, женщина – это все еще неизвестная величина. Я признаю, что они гораздо более умны, но из-за надежности и внимательности я предпочитаю мужчину. Эта женщина-пилот упустила свое призвание, потому что она слишком умна. В наш век очень умные люди редко склонны к супружеству. Мисс Морган – исключение. Она хочет выйти замуж и завести семью.
– Тогда почему она этого не делает?
– Потому что она слишком умна.
– Какое, во имя всего святого, это
