составит никакого труда. В глубоком раздумье Николай снял с куста свою одежду и переоделся в неё. Рубаху и порты из 17-го века он аккуратно свернул и расположил в корзине поверх грибов, которые он предварительно в неё положил. Продолжая размышлять о своём удивительном посещении владений царя Алексея Михайловича и конкретно избы могучего мужика, Николай пошёл домой.
ГЛАВА 5
Утро, когда начались описываемые события, выдалось солнечным и тёплым. Девушки давно проснулись, давно привели себя в порядок, и наслаждаясь таким утром, прелести которого они могли ощущать только глядя в окно, пили на кухне чай.
– Моя тетка, уехала на дачу до октября, – сказала Ирина, – оставила нам двухкомнатную квартиру. Мы расслабились! Уже два дня валяемся в постели, гоняем чаи, а наши грандиозные замыслы кто будет воплощать в жизнь, Пушкин?
Ирина выскочила из-за стола. Чайная ложка, захваченная Ириной двумя пальцами со стола, превратилась в дирижерскую палочку, а Ирина продолжила свою речь:
– Начинаем операцию под кодовым названием “Продюсер”. Мы гениально снимемся в каком-нибудь фильме. Пусть даже это будет фильм о том, как мышка хвостиком осмелилась разбить, яичко курочки Рябы. Что касается меня, то я соглашусь сыграть роль мышки и даже яичка. Ты же, Оксанка, возьмешь бедную продюсерскую душу, и засунешь ее к себе в сумку. Продюсер, конечно, полезет за ней, будет клянчить вернуть её, но ты будешь непреклонна!
–Неизвестно, с какого перепугу ты рисуешь такие картинки, – произнесла Оксана. – Если бы, Ирочка, было всё так просто, то Мосфильм давно развалился бы от желающих получить там главные роли!
– А надо шевелиться, подруга моя! Тётка оставила мне нужные телефоны на Мосфильме, а мы всё валяем дурочку. Придётся потрудиться, Оксанка, хотя знаю, что ты тюкать пальчиком о пальчик не очень-то любишь!
– А ты не пальчиками, а своими нравоучениями меня затюкала. Я тебя на командные посты не выдвигала, приглуши свой учительский тон! Меня от него тошнит.
– Не обижайся, только дело есть дело. Давай наряжаться. Я хочу быть сегодня предельно "навороченной"!
Оксана согласилась с Ириной, и они обе стали предельно "наворачиваться".
ГЛАВА 6
Ночь навалилась на землю и прижала её к себе, стараясь поглотить ночным мраком самые светлые уголки. Тучи съели месяц и стали вколачивать в землю первые стрелы молний, которые, вонзаясь в неё, как бы предупреждали, что это только начало, настоящие удары будут впереди. Так и случилось: от разгула молний ночь стала превращаться в день, день – в ночь. Ночные грозы – не редкость, но эта отличалась тем, что почти каждый удар грома был поистине чудовищной силы. Казалось, что все вокруг рушится, что каждое строение считает последние секунды своего существования. Небо выпустило на волю ливневый дождь, и он, наслаждаясь безграничной свободой, с бесшабашной удалью, принялся колотить землю. И вот в такую ночь из подъезда одного из домов вышел человек неопределённого возраста. Он поднял воротник своего плаща, глубоко натянул ковбойскую шляпу на лоб и шагнул в стихию. Превратившись в водяную движущую фигуру, человек пересек дорогу, по которой с шумом несся поток грязной воды и стал спускаться по ступенькам небольшой лестницы к прудам, что находились между улицами Удальцова и Кравченко. Два пруда разделяла довольно узкая дорожка. Он прошел по ней до самого края, где кончался асфальт, а потом, не обращая внимания на то, что ноги его стали вязнуть в грязи, углубился в заросший высокой травой неглубокий овраг, который в погожие дни жаркого лета служил местом, где люди с удовольствием загорали. Здесь встречались и деревья. Под одним из них странный незнакомец остановился и огляделся по сторонам. Оглядевшись, человек стал раздеваться. Одежду он складывал в большую сумку, которая до этого момента висела у него на плече, туда же была отправлена и шляпа. Сбросив с себя все, он вышел из-под дерева и стал простирать руки к грозовому небу. Делал он это очень медленно, хотя ледяной дождь бил его голое тело нещадно. Дыхание у него вдруг участилось, тело вытянулось в струну. Казалось, он хочет достать что-то из темноты, выхватить нечто из черного грозового неба. Вдруг на небе показалась яркая точка. Медленно она стала приближаться к мужчине. Вскоре точка стала кружить над его головой, описывая круги все меньшего и меньшего диаметра, и, наконец, опустилась на ладони мужчины. Загадочная шаровая молния лежала на ладонях человека, не причиняя ему никакого вреда. Неожиданно она стала впитываться в его ладони. Мужчина начал делать какие-то замысловатые движения, и потом, вынув из сумки шляпу и мокрую одежду, стал одеваться; при этом одежда непонятным образом, прикоснувшись к телу, становилась сухой. Затем он повесил опустевшую сумку на плечо и тронулся в обратный путь. Тьма и свет от молнии, свет от молнии и тьма, хлесткий порывистый ветер и холодный ночной дождь провожали таинственного человека до того самого подъезда, откуда он вышел. Войдя в подъезд, он захлопнул за собой дверь, оставив своих разъяренных помощников допевать их вздорные ночные песни.
ГЛАВА 7
В Москве на беговой дорожке небольшого стадиона случилось несчастье. Местные физкультурники сообщили в полицию о внезапной смерти одного из бегунов. Это был врач районной поликлиники Семён Райзман. Выяснилось, что он в 8 часов утра выбежал из дома на зарядку, а уже в 8.30 был мертв. Экспертиза показала, что ему был нанесен удар, видимо, раскалённым прутом в область лба, от которого врач и скончался. Специалисты при расследовании убийства сразу же зашли в тупик. Оказалось, что этого спортсмена – любителя видели на стадионе очень многие. В это время там всегда полно бегунов. Один из свидетелей показал, что он бежал позади Райзмана на расстоянии около 30 метров. Так они трусцой пробежали три круга по дорожке стадиона, а потом врач сделал резкое ускорение, но через секунду был отброшен назад какой-то неведомой силой. Рядом с ним в это время никого не было. Проще всего было бы взять на подозрение этого свидетеля, но другие люди подтвердили, каждый в отдельности, что показания этого человека правдивы. Следствие зашло в тупик.
ГЛАВА 8
Молодой следователь, Сергей Кутасов, ознакомившись с делом, понял, что ему предстоит труднейшее расследование. Было понятно, что свидетели сговориться не могли, а их показания однозначны: рядом с Райзманом никого не было. Для начала Кутасов решил посоветоваться со своим начальником подполковником Сергеевым.
– Не могу понять, кто мог нанести пострадавшему такой страшный удар, ведь рядом с убитым, когда он был еще жив, никого не было, – начал свой разговор Кутасов.
– Давай предположим, – стал рассуждать
