что, разве не видно?
— О, видно, безусловно! Простите мою бестактность! — Юра снова широко улыбнулся. — Конечно, Прекрасная!
Василиса, уже благодушнее, улыбнулась в ответ и поднялась.
— Что ж, спасибо, что выслушали, буду ждать вестей, — сказала она. — До свидания.
— До свидания, — в унисон ответили братья, а мы с Василисой вышли в приемную, где я подробно записала все, что она могла сказать о своем женихе и о друге Владе.
Когда она уже уходила, из-за двери выглянул Юра.
— Простите, хотел уточнить: а этот Влад, он просто друг? Или, к примеру, когда-нибудь ухаживал за вами?
Она неуверенно пожала плечами.
— Не знаю… Возможно, он пытался ухаживать. А может и нет. Я не обратила внимания. Для меня он просто друг. Он значительно меня старше, был сотрудником папы.
— Спасибо. Это могло быть важно, — Юра закрыл дверь, а Василиса простилась со мной и покинула детективное агентство «Маяк».
Сразу после ее ухода я позволила себе зайти в кабинет к шефам, под предлогом передать информацию, полученную от клиентки. Там уже кипело обсуждение.
— Ну что, Юрик, прекрасный пол — это твоя специализация, — чуть насмешливо произнес Даня. — Что думаешь?
— Может, она не в себе? — осмелев, предположила я.
— Все возможно, — Юра пожал плечами. — Но наша задача подойти к просьбе клиента максимально серьезно. Она нам платит, и мы не должны начинать с сомнения в ее словах.
— И вы верите в порталы в другие миры, которые открываются в особняке Брюса? Или Павла похитили инопланетяне?
— Ну, — философски заметил Даня, — Люди же исчезали в Бермудском треугольнике… Почему бы нет.
— Мне кажется, мой вопрос был самым верным, — заметил Юра, снова усаживаясь в кресло. — Наша любезная клиентка очень красива, это бесспорно. Но не очень умна. Мистическую сторону ее рассказа следует подвергнуть самым серьезным сомнениям. Не удивлюсь, если этот Павел просто сбежал.
— А прочие женихи, с которыми что-то случалось? — Даня нахмурился. — А пропавшая девушка? Нет, тут, мне кажется, нечто большее…
— Сверхъестественное? — не удержалась от сарказма я.
— Нет, вполне естественное. И даже очень естественное. Но дело обещает быть интересным. Юра, предлагаю тебе встретиться с Владом и побеседовать с ним. А мы с Аполлинарией Николаевной наведаемся в особняк. Все согласны? Вот и славно. Не боитесь мистики? — спросил он меня.
— Нисколько! — браво ответила я.
— Отлично, тогда за дело.
И наше расследование началось.
Я собиралась на свое первое задание с трепетом в душе. С другой стороны, была уверена, что едва мы с Даней войдем в особняк, как тут же поймем, что рассказ нашей клиентки — выдумка, плод ее богатой фантазии от первого до последнего слова. В конце концов, богатым и красивым часто нечем заняться.
— Как раз, думаю, если бы я был богат и красив, нашел бы чем заняться, — возразил на мое предположение Даня, пока мы ехали в метро. — Вероятно другое: она богата, красива и не привыкла, что ее бросают. Ей проще поверить в похищение инопланетянами или в другие миры, чем в то, что жених просто сбежал. Но, однако, повторю, я бы не стал делать скорые выводы. Мне кажется, все значительно серьезнее.
— Почему?
— Интуиция.
Я кивнула. Больше мы ничего не сказали, я вообще не очень умею находить общий язык с незнакомыми людьми, а мы с моим шефом познакомились совсем недавно. Даня и вовсе уткнулся в телефон и, казалось, не замечал меня. Почему-то мне показалось, что и ему было нелегко общаться с новым человеком, да еще с девчонкой.
Мы вышли из метро и направились по Спартаковской улице к дому Брюса. Моросил дождь.
Нам довольно легко удалось узнать, кто был экскурсоводом в субботнюю ночь, более того, удалось побеседовать. Экскурсоводом оказалась пожилая женщина, сухопарая, в очках, в белой блузке и строгой юбке — эталонный музейный работник, именно так я их и представляю. Она назвалась Галиной Ивановной, попыталась было рассказать нам об особняке, поведать биографию Брюса, но мы сослались на занятость и попросили проводить в зал, где случилась трагедия. В том, что она случилась, у Галины Ивановны сомнений не было — женщина полностью подтвердила рассказ Василисы. Был молодой человек, пошел к ярким огням — и исчез, как в воду канул. Из сострадания к несчастной невесте Галина Ивановна желала оказать любую посильную помощь.
— Вы верите в это? — поинтересовался Даня, пока мы поднимались по лестнице. — В магию, в Брюса, в алхимию, в эти часы?
Галина Ивановна задумалась.
— В Москве много мистических мест, — сказала она, наконец. — Есть и нехорошие квартиры, и нехорошие дома… Про наш строители часто говорили, что слышат шаги, скрипы по ночам…
— Строители?
— Ну да, тут же ремонт был. Еще не совсем закончили, — пояснила она.
Мы подошли к большой двери, за которой находился зал. Даня тщательно ее осмотрел, потом мы оказались внутри. Зал был просторным, совершенно пустым, если не считать оставшегося кое-где по углам строительного мусора — лежали какие-то куртки, синие с оранжевым, ведра из-под извести, кисти, мешки. Стены были окрашены свежей краской, так и есть, ремонт в самом разгаре! Другой конец зала, к которому вел небольшой подиум, был скрыт белыми занавесами, которые тоже натянули строители. Галина Ивановна остановилась. По ее реакции мы поняли, что она боится подходить ближе. Мое сердце тоже забилось тревожно, Даня это понял.
— Вы же не верите в мистику, Аполлинария Николаевна? — усмехнулся он. — Ладно, ждите здесь. Пойду, посмотрю, что там.
Он скрылся за занавесом и его долго не было. В какой-то момент, я не выдержала, напряжение нарастало, и вдруг я испугалась, что он тоже исчезнет и больше не вернется! Что тогда делать?!
— Даниил Андреевич! — позвала я.
Через мгновение его физиономия появилась из-за сетки, и он поманил меня рукой. Выдохнув с облегчением, я подбежала.
— Просто хочу, чтобы вы убедились, что отсюда, и правда, нет другого выхода. Точнее, есть — окно. Но оно в другом конце зала. До него идти, и весьма прилично. Здесь, за занавесками — ничего. Если бы Павел вылез через окно, его бы увидели?
— Полагаю, что да.
— Тут было темно?
Галина Ивановна пожала плечами.
— Яркого света не было, но нет, скорее полумрак. Не полная темнота.
— То есть, если бы кто-то прошел к окну, вы бы увидели?
— Да, конечно.
— Но он точно исчез?
Она кивнула.
В задумчивости мы отправились вниз по лестнице. Даня хмурился.
— Мы неправильно сделали, — резюмировал он, наконец. — Следует прийти сюда ночью, тогда сможем восстановить точную картину. Пока ясно только, что Василиса сказала правду про исчезновение
