— Нет, — твердо сказал Гаррод. — Это уже доказано.
— Разумеется, в момент катастрофы «Аврора» поворачивала… — Серые глаза Лейграфа слегка расширились: — ведь можно сказать, что при посадке самолет поворачивает в вертикальной плоскости?
— Да. Это называется выравниванием. Только Ренфрю не успел выровнять. Он практически вогнал самолет прямо в землю.
Лейграф вскочил на ноги.
— Он повернул слишком поздно! И в том же беда водителей «стилетов». Они недооценивают время, которое требуется для пересечения противоположной полосы движения. Вот оно, Эл.
Сердце Гаррода тяжело осело.
— Что — оно?
— Общий фактор.
— Но куда он нас приводит?
— Никуда. Подтверждает ваши новые сведения, только и всего. Но я начинаю склоняться к мысли, что термогард действительно как-то влияет на пропускаемый свет… Предположим, изменяет длину волны обычного света и делает его опасным. Больной водитель или пилот…
Гаррод покачал головой.
— В таком случае менялся бы видимый через стекло цвет. К ветровым стеклам предъявляют много разных требований…
— Но что-то же замедляет реакцию водителей! — сказал Лейграф. — Послушайте, Эл, мы имеем дело с двумя факторами. Сам свет — фактор неизменный и человеческий…
— Стоп! Не говорите ничего! — Гарроду показалось, что пол под ним угрожающе накренился, и он стиснул подлокотники кресла. По лбу, по щекам пробежали холодные мурашки. И столь глубока была пропасть между логикой и пришедшей ему в голову мыслью, что он даже не смог сразу облечь ее в слова.
Через два часа, после мучительной поездки в бурлящем потоке транспорта, двое мужчин вошли в здание кремового цвета — исследовательский и административный центр компании «Гаррод транспэренсис». Стоял изумительный октябрьский вечер, теплый нежный воздух навевал тоску по прошлому. С автостоянки виднелся теннисный корт, окруженный деревьями, где белые фигурки доигрывали, быть может, последнюю партию сезона.
— Вот чем мне следовало бы заниматься, — горько посетовал Лейграф, подойдя к главному входу. — Ну объясните, наконец, зачем вы меня сюда притащили?
— Потерпите. — Гаррод словно со стороны чувствовал свою осторожность, осторожность человека, не уверенного в твердости почвы под ногами. — Боюсь каким-то образом заранее вас настроить. Я кое-что вам покажу, а вы мне скажете, что это значит.
Они вошли в здание и поднялись на лифте на третий этаж, где находился кабинет Гаррода. Помещения казались вымершими, но в коридоре их встретил коренастый мужчина с отвертками вместо авторучек в нагрудном кармане.
— Привет, Винс, — сказал Гаррод. — Вам передали мою просьбу?
Винс кивнул.
— Да, но я ничего не понял. Вам в самом деле нужна подставка с двумя лампами? И ротационный переключатель?
— Именно. — Гаррод хлопнул Винса по плечу, словно извиняясь за тайну, и вошел в кабинет, где рядом с большим неприбранным столом стоял кульман.
Лейграф указал на доску, занимавшую целиком одну стену.
— Вы действительно ею пользуетесь? Я думал, что их можно увидеть только в старых фильмах Уильяма Холдена.
— Мне так легче сосредоточиться. Когда задача на доске, я могу работать, что бы ни творилось вокруг.
Гаррод говорил медленно, рассматривая импровизированное оборудование на столе. На маленькой фанерной подставке были установлены две лампы и ротационный переключатель с регулировкой скорости, соединенные изолированным проводом. «Наступит день, — безучастно подумал Гаррод, — когда лучшие научные музеи мира будут драться за эту кустарщину». Он включил схему в сеть, лампы замигали, после чего он отрегулировал переключатель таким образом, что секунду лампы горели, секунду гасли.
— Как на Таймс-сквер, — насмешливо фыркнул Лейграф. Гаррод взял его за руку и подвел к столу.
— Посмотрите внимательно: две лампы и переключатель, включенные последовательно.
— У нас в Калифорнийском технологическом в компьютерном курсе такого не было. Но суть, кажется, я улавливаю. Полагаю, мой мозг в состоянии постичь представленное хитросплетение передовой техники.
— Я просто хотел убедиться, что вы понимаете…
— Ради бога, Эл! — Терпение Лейграфа начало истощаться. — Что тут понимать?!
— Смотрите. — Гаррод открыл шкафчик и достал кусок на вид обычного, хотя и довольно толстого стекла. — Термогард.
Гаррод поднес его к столу со схемой и поставил вертикально — перед одной из ламп.
— Ну, как там себя ведут лампы? — не глядя, спросил он.
— А как они могут себя вести, Эл? Вы ничего… О боже!
— Вот именно.
Гаррод наклонился и посмотрел на лампочки сбоку, примерно под тем же углом зрения, что и Лейграф. Лампочка за стеклом все так же вспыхивала с интервалом в одну секунду, но несинхронно с другой. Гаррод убрал стекло, и лампы стали вспыхивать одновременно. Снова поставил — появился разнобой.
— Я бы не поверил, — произнес Лейграф.
Гаррод кивнул.
— Помните, я говорил, что термогард не должен был быть прозрачным? Очевидно, свет проходит сквозь него с трудом — с таким трудом, что на сантиметр пути требуется чуть ли не секунда. Вот почему у водителей «стилетов» столько аварий, вот почему пилот практически вогнал «Аврору» в землю. Они сбились с шага времени, Карл. Они видели мир таким, каким он был секунду назад!
— Но почему же эффект особенно проявляется при поворотах?
— Он сказывается и в иных обстоятельствах, вызывая неправильную оценку дистанции и, вероятно, слабые столкновения машин, едущих в одном направлении. Но в этих случаях относительная скорость мала, оттого и повреждения незначительны. Только когда водитель пересекает полосу встречного движения — а просто удивительно, как тонко мы чувствуем доли секунды при таких поворотах, Карл, — относительная скорость достаточно высока, и в результате — авария.
— А повороты направо?
— Их обычно делают медленнее, да и перекресток не летит навстречу со скоростью шестьдесят миль в час. Кроме того, водитель посматривает и в боковое стекло, и машинально компенсирует погрешность. А при пересечении встречной полосы его внимание целиком сосредоточено на приближающихся машинах — через ветровое стекло, — и он получает ложную информацию.
Лейграф потер подбородок.
— Вероятно, все это относится и к авиации?
— Да. В полете по прямой задержка сказываться не будет. — И не забудьте, что «Аврора» находилась на небе одна, — но поворот усиливает проявление эффекта.
— Каким образом?
— Простая тригонометрия. Если за сто миль до горного пика пилот изменит курс хотя бы на два градуса, то пик останется в стороне на расстоянии… Ну, Карл, вы же математик.
