Он сделал свое открытие во время вечернего просмотра сто сорок пятой серии: то есть время, понадобившееся ему для «озарения», можно очень точно посчитать. Серия равнялась суткам, он посвящал просмотру не меньше пяти часов в день, умножаем сто сорок пять на пять... Зачем, собственно? Без подсчетов видно, что был он человеком одиноким, не имевшим увлечений, пьющим (вариант: курящим) и тупым.
Уже месяц спустя этот косоглазый Голландец появился на страницах небольшого провинциального журнала — для фотографии его причесали, приодели, одолжили дымчатые очки, ничего, впрочем, не спрятавшие — и заявил корреспонденту буквально следующее:
— Люди смотрят такие программы потому, что им интересно, какой выбор делается каждую секунду каждым из участников жизни, и к каким последствиям приводит каждое из этих ежесекундных решений.
От умственного напряжения корреспондент тоже закосил (или фотография была неудачной).
— Какие практические последствия может иметь ваше наблюдение? — спросил этот бедняга.
— Шоу можно сделать намного интересней! — сообщил Дирк-Голландец.
— И как же?
— Реальная жизнь, к сожалению, позволяет делать только один выбор из миллионов — только один выбор в секунду, — и это сильно ограничивает наши возможности. Вот если бы узнать: что будет, если в ту же самую секунду будет сделан другой выбор, а также третий, четвертый, сотый, и так каждый раз, каждую секунду — вот это будет шоу!
Ну что вам сказать? Я ведь снова вижу его, этого придурка. Его лицо покраснело, слюна брызжет во все стороны, глаза вылезли из орбит. Судя по старым журналам, большинство гадостей на земле начинались именно так: их авторы выпучивали глаза и орали, брызгая слюной: «Это шоу можно сделать намного интересней!» Варианты: справедливей, красивей, правильней.
— Но как? — спросил корреспондент, вытирая забрызганное лицо платком.
— Понятия не имею! — честно признался Дирк-Голландец. — Но свою гениальную идею я на всякий случай запатентовал.
Что еще я про него знаю? Через четыре года выяснилось, что один из читателей этого во всех смыслах дурацкого журнала был потрясен мыслью Дирка-Голландца и поклялся, что реализует его гениальную идею. Был он, конечно, компьютерщиком, работал в области виртуальных спецэффектов, как раз над проектом, позволяющим заменять живых актеров их цифровыми двойниками. Механизм стал ему ясен почти сразу же, и четыре года понадобились лишь для изобретения нового поколения компьютеров и их выхода на рынок. Когда число операций получило необходимое количество нулей, этот парень совместил своих неотличимых двойников с новыми компьютерами и добился того, о чем мечтал: шоу, в котором снова и снова, каждую секунду делался новый выбор, приводящий к новым последствиям — того самого шоу, о котором брякнул, не подумав, Дирк-Голландец.
Я склоняюсь к мысли, что Дирк был обычным мечтателем и запатентовал свою, как он ее назвал, «гениальную идею», скорее всего, для смеха или на спор с соседом по гаражу, а также для того, чтобы попасть в журнал. Вот он, наверное, удивился, когда в один прекрасный день к нему в дверь постучались представители Инвестиционного фонда «Амрайз и К°» и предложили выкупить у него права на давно забытое изобретение за... сорок миллионов долларов! Что же он ответил? Отгадываем с трех раз? Правильно, он сразу же сказал: да. И с этого момента его милый косоглазый образ стал покрываться дымкой — Дирк-Голландец уплыл куда-то на острова, за моря, за океаны, улетел куда-то в горы, возвел вокруг себя какие-то ограды из роз и мрамора — в общем, потратил деньги со вкусом. Конечно, если бы выкупленное изобретение принесло фонду «Амрайз и К°» прибыль, если бы оно озолотило тысячи людей, если бы оно увлекло миллиарды или хотя бы миллионы, будьте уверены: нашли бы Дирка-Голландца и в горах, и на островах, и в морях и под землей, не отвертеться бы ему от интервью, от торжественных церемоний открытия, от председательства в почетных комиссиях — но нет, провалилась затея «Амрайз и К°» и все, что люди сказали о Дирке-Голландце: «Слушайте, ну парень — хват! Взял сорок миллионов за воздух, какой умница!» — и оставили его в покое. Это максимальное одолжение, которое современное общество может сделать одному из своих членов. Шоу «Саваоф» разорило Инвестиционный фонд «Амрайз и К°». Конечно, вначале, когда стартовала невиданная по своим масштабам рекламная кампания, люди смотрели на зазеркальных обитателей, как две капли воды похожих на настоящих людей, и пытались отгадать, как скажется поставленный на край стола и затем упавший стакан на их сегодняшних взаимоотношениях и как скажется тот же стакан, но уже не поставленный на край стола, а сразу же засунутый в посудомойку, на взаимоотношениях завтрашних. Иногда какой-нибудь герой с тяжелым характером сдерживался и не давал в морду тому, кто не мог за себя постоять. Иногда — наоборот, давал в морду. Бывало, что побитый тихоня, доведенный до ручки и не успевший позавтракать, бросался на обидчика, а бывало, что он успевал позавтракать. Все это смотрелось, по крайней мере, необычно, и подогревалось кричащей со всех экранов, со всех обложек, со всех перекрестков рекламой: «Наш Саваоф — добрее Настоящего! Он дает переигрывать жизнь снова и снова! Он дает нащупать единственно верное решение! Это ваш шанс!»
Вначале к экранам кинулись миллиарды. Каждый по своим причинам: кто-то пытался уличить компьютерных персонажей в ненатуральности, но этот тип зрителей потерпел фиаско. Даже тогда, пятьдесят лет назад, они были неотличимы от реальных людей. Кто-то искал в программе руку дирижера: казалось невероятным, что это компьютер перебирает миллионы операций в секунду и принимает решения, основанные на заложенной в нем логике человеческого поведения, почерпнутой из всех книг мира. Многие, конечно, в это так и не поверили, так и остались при своем мнении, что кто-то направляет действие в зазеркальном мире — просто чтобы поддерживать зрительский интерес. Но большинство смотрело потому, что это было довольно увлекательно: никогда нельзя было понять, что именно поведет события в сторону, как будут перемешаны карты и что станет с тем безответным беднягой, который не позавтракал.
Я думаю, что вмешательство режиссера все-таки имело место. Ведь стоило зрительскому интересу чуть-чуть угаснуть, как тот безответный бедняга покончил с собой. Повесился на кухне. А по законам игры «Саваоф» смерть нельзя было переигрывать.
«Ах!» — вздохнула аудитория и отложила пульт в сторону. Дяди из «Амрайз и К°» воспрянули духом.
С этого момента игра стала намного жестче. Зрителям разрешили присылать свои предложения по раскладке карт и даже делать ставки на тему, кто там еще покончит с собой, кто кого убьет. Правда, смертей больше не было, но надо признать, что почти все зрительские заявки были чрезвычайно агрессивными и провоцирующими. Что их жалеть — этих виртуальных персонажей, пусть и похожих на нас как две капли воды. Тут живых-то не особенно жалеют...
