Понимая, что теряет сознание, Артём успел подумать: — "Вот, он к тебе и подкрался-подобрался — белый и пушистый песец, про которого рассказывал генерал Громов. Как оно там было? Вспомнить — во всех подробностях — не помешает…".
Как-то поздним летним вечером, за несколько лет до описываемых событий, в купчинской квартире начинающего писателя Артёма Петровича Белова раздался громкий телефонный звонок:
— Надеюсь, узнал? — насмешливо и чуть вальяжно поинтересовался властный голос.
— Конечно же, узнал, Виталий Палыч! — оповестил Артём, стараясь говорить максимально радушно и беззаботно. — Как там ваше здоровье драгоценное? Почки не беспокоят?
— Спасибо, и тебе, Белов, не кашлять! Не подъедешь ли завтра в Контору, часам к десяти утра?
— Так, я же уже, вроде как…
— В отставку вышел? — вкрадчиво уточнил властный голос. — Не бывает в нашей Конторе "бывших"! Бывает — действующий резерв. А ещё — подлые предатели, которые рано или поздно получат пулю в жирный затылок. Или, к примеру, кружку чая с радиоактивными нуклидами…. Гы-гы-гы! Тут, уж, как кому, по заслугам его…. Ты же, надеюсь, не подлый предатель? Тогда — резервист! Поэтому изволь — завтра прибыть без опозданий! Жду! — в трубке раздались короткие властные гудки…
Сексапильная секретарша с капитанскими погонами на сексапильных плечах, молча, кивнула на приоткрытую дверь, мол, давай, следуй, генерал Громов уже заждался…
Артём осторожно заглянул внутрь кабинета и поинтересовался:
— Можно?
— Проходи, проходи, орёл! — генерал, высунув от усердия на сторону розовый язык, что-то старательно записывал в толстый блокнот.
"До чего же наш Палыч похож на тульский антикварный самовар!" — подумалось некстати. — "Вальяжный такой, бокастый, медальками всё, опять же, облеплено…".
— Выпить хочешь? — неожиданно спросил Виталий Палыч, не поднимая головы от письменного стола.
— Так, понедельник сегодня. Опять же, мне ещё работать надо…
— Забей! Работа — фигня! На данный момент, считай, ты опять находишься на Службе. А какая твоя главная служебная обязанность?
— Родине служить! — вытянувшись в струнку, брякнул Артём первое, что пришло в голову.
— Гы-гы-гы-гы! — жизнерадостно заржал генерал, бросив на стол массивную чернильную ручку, оснащённую золотом пером. — Хорошая шутка! Молодец, Белов! Хвалю! Только нужен ты милой Родине — как прошлогодняя заскорузлая и вонючая портянка. Твоя главная служебная обязанность, — назидательно поднял вверх толстый указательный палец, — беспрекословно выполнять приказы руководства. Мои, то бишь! Понял, ветошь штатская? Приказываю: — открыть бар, достать оттуда напитки, фужеры и лёгкую закуску. Выполнять, майор запаса!
Они жахнули с Палычем по сто пятьдесят грамм хорошего шотландского вискаря, зажевав благородный напиток жареными орешками кешью. Генерал сразу же загрустил, впав в состояние глубокой задумчивости.
— Виталь Палыч! Зачем звали-то? — минуты через две с половиной напомнил Артём о своём существовании.
— А, это ты? — очнулся от тяжёлых дум Громов. — Зачем звал? А хрен его знает, если честно…. Действительно, зачем? А, вспомнил-таки! — обернулся и ткнул указательным пальцем в стену за своей спиной: — Видишь что-нибудь, писатель хренов?
Стенка была девственно пуста и чиста, о чём Артём и не преминул честно доложить.
— И я ровным счётом ничего не вижу! Ничего! — недовольно поморщился генерал. — А, ведь, там должно что-то быть? Как мыслишь, Белов?
— Раньше у вас там висел поясной портрет Путина Владимира Владимировича, — осторожно напомнил Артём.
— В этом-то всё и дело, что — раньше — висел! Понимаешь? Вот, для этого я тебя и позвал, чтобы разрешить данный непростой казус…. Президент-то у нас нынче другой, Медведев Дмитрий Николаевич. Но и Владимир Владимирович, при этом, является премьер-министром…. Усекаешь? Вместе с тем, Путин — для нашей славной Службы — очень много значит…. Опять же, вдруг, через некоторое время они в очередной раз поменяются местами? Кого, спрашивается, вешать на стенке? В смысле, чей портрет? Вот, ты и помоги мне — найти правильное концептуальное решение…. Значится так, майор Белов! — генерал достал из сейфа и бросил на стол перед Артёмом невзрачный картонный скоросшиватель. — Здесь двести с копейками электронных адресов наших действующих сотрудников, и ещё примерно триста пятьдесят — резервистов, то бишь, бездельников вроде тебя. Если собственных мыслей маловато, то оперативно проведи ведомственный конкурс — относительно разрешения данной портретной проблемы…. При этом обязательно учти, что стенок в стандартном кабинете — больше одной. Если кабинет, конечно же, не овальный…. Гы-гы-гы! Приз победителю — ящик контрабандного виски и медалька "За заслуги перед отечеством"…. Понял поставленную задачу? Две недели тебе, братец, на всё про всё! Свободен! Выполнять! Э-э, стой! А ещё — по сто пятьдесят?
Конкурс был успешно проведён, и ровно через две недели Артём опять сидел в кабинете бывшего начальника.
— Что так нагло улыбаешься, отставной майор? — хмуро и недоверчиво прищурился генерал. — Выпить, наверное, хочешь, гнида штатская? Сегодня не выгорит тебе, настроение у меня нынче — сугубо хреновое, не с той ноги, понимаешь, встал утром. Докладывай всухую, родимый…
Сглотнув слюну, Артём достал из видавшего виды портфеля три фотографии, размещённые в квадратные рамки, и выложил их на стол.
— Вот, Виталий Павлович, эта — предлагается на заднюю стену.
На фото стояли обнимающиеся Владимир Владимирович и Дмитрий Николаевич. Великие руководители ласково и мужественно улыбались, крепко сжимая в руках, свободных от объятий, горные лыжи. Визуально Медведев был выше Путина сантиметра на два-три.
— Блеск! — искренне восхитился генерал. — То, что старенький и пьяненький доктор прописал! Так, а что на правую стенку?
— Предлагается повесить данный коллаж, — Артём аккуратно пододвинул по столешнице вторую рамку.
Коллаж был выполнен мастерски: Спасская башня Кремля с рубиновой звездой, а рядом с ней — здание Адмиралтейства со знаменитым корабликом на позолочённом шпиле. Складывалось устойчивое впечатление, что на картинке был изображён единый архитектурный комплекс, выстроенный по чьему-то гениальному замыслу.
— Полный отпад! — довольно улыбнулся Палыч. — Третью давай!
На третьей фотографии красовался непрезентабельный мужчинка: средних лет, коротко стриженный, в чёрных очочках, с презрительно сжатыми — в бесцветную нитку — тонкими губами.
Чёрные кустистые брови генерала удивлённо поползли вверх:
