Лицо бабы Нюры обвисло и щеки мелко задрожали. Джульетта, сообразив как надо действовать, погладила бабушку по плечу и даже приобняла, продолжая совместное движение по коридору.
— Мужчины настоящие перевелись. Я тут встречалась с парочкой с отцовской кафедры, но они никуда не годятся. Гвоздя в стену вбить не могут или лампочку там ввинтить-ведь не допросишься. Ну вы-то меня понимаете? — и Джульетта скорчила пренебрежительную гримасу, доверительно заглядывая бабе Нюре в глаза.
— А мой думаешь где прохлаждается? — повелась на ее крючок бабуля. — Все бы хлебал, — заскрипела как незапертая калитка старушка:-И сейчас на дачу от меня убег. Фляжку свою хвать-и деру, — жаловалась бабуля увядшими губами:-Когда он только ее нажрется?! — она говорила о дедушке Остапе, как о какой-то дурной болезни.
— Поэтому я со своим нынешним и связалась, — в тон ей продолжала рассуждать Джульетта, выделываясь. — Вот уж где настоящий самец, — и она закатила глаза, на пару секунд чуть запрокинув голову. — Нужно брать-пока дают. Я правильно говорю, милый? — Джульетта обернулась назад, по-кошачьи выгибаясь всем телом к адресату.
Брожение дивных, неизъяснимых сил в юной девушке было Дэвиду только на руку. В прямом смысле, ВРЕМЯ держало их в квартире стариков, словно в ежовых рукавицах. И каждая прожитая секунда шла, как минимум, за пять. Уроборос на его руке свидетельствовал об этом с устрашающей быстротой. Но молодость как бы разжижало пространство вокруг, делая его разморенным и слабеюще радостным.
Ломая остаточное сопротивление старушки, девушка очутилась посреди зала. Яркий свет из окна добавил фигуре Джульетты ажурную обрисованность, хорошо угадываемую даже сквозь клеенку. И как бы визуально ее истончая.
Переступая неверными, много ходившими, больными ногами, баба Нюра проковыляла до дивана. Уронила в него себя и тяжело оползла в просиженный угол, тяжко дыша.
Дэвид все время осматривался и прислушивался к собственным ощущениям. Мобильники теперь есть даже у старушек. Но баба Нюра была-не тот случай. В прихожей, под вешалкой с позолоченными металлическими рожками, стоял допотопный дисковый телефон, без каких либо дополнительных функций. Агент времени исследовал квартиру по секторам. Зеркало над комодом отразило ходики, с росписью вокруг циферблата в виде еловых лап и шишек. И главным фрагментом картины Ивана Шишкина «Утро в сосновом бору», с играющими медвежатами. Дэвид кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
— Ты что-то хотел, милый? — Джульетта так вжилась в свою роль, что в полной беззаботности порхала по квартире стариков. Дэвид поймал ее за плече и тихо прошептал в самое ухо:
— Останови часы на стене.
— Ходики то тебе чем помешали? — услышал он вполне естественный вопрос. За строгим голосом бился смех.
— Так надо, — совсем тихо заверил Дэвид юную студентку. — Только не напугай старушку, — предупредил он ее. — Давай, не подведи.
Джульетта вывернулась и очутившись возле бабы Нюры, защебетала над ней:
— А какие каналы идут по вашему телевизору? У нас, на той стороне, мало совсем. И те плохо показывают. Слабый прием, наверное. Или с кабелем что-то?
— Да вроде бы ничего, — ответила старушка. — Как дед на балконе тарелку приделал, так я без очков… — пока бабуля заваливалась на бок в попытке найти пульт в складках покрывала, Джульетта подошла к старинным ходикам и быстрым движением вверх сняла гирьку с цепочки. Подбросила ее на руке пару раз, словно примеряясь швырнуть, но, сверкнув глазами, передумала. И аккуратненько поставила гирьку на подоконник, рядом с дудками каких-то разложенных на газете высохших цветов, очень довольная собственной выходкой.
Дэвид тут же перестал мяться на пороге и прошагал через зал прямо к шифоньеру на высоких ножках. Ворсистая поверхность ковра заглушила его шаги. Ломая слабое сопротивление щеколд, мужчина беспардонно распахнул лаковые створки и отошел в сторону.
Почувствовав неладное, бабуля разом поскучнела, спрятав свое радушие куда подальше. Села прямо и притихла. В ее глазах появился блеск горячего беспокойства.
Джульетта тоже больше не юлила и не выспрашивала. Она пошла напролом, окончательно потеснив старушку с позиции хозяйки. Профессорская дочка сбросила с себя клеенку, как лягушачью кожу и, безо всяких прелюдий, с рвение шопоголика со стажем, углубилась в содержимое шифоньера. Бессовестно и без суеты она выбрасывала вещи прямо на ковер.
Заблестевшие глаза бабы Нюры заиграли злобой. Она была ошарашена такой бойкостью гостьи:
— Ловка, девка, с чужим добром управляться, — явила в интонации нечто старорежимное бабуля. В раз сгинула приветливая уступчивость. И ее лицо сделалось будто совсем с другого человека. — А еще папа-ученый. С виду-воды не замутит. Недаром говорят, что в тихом то омуте черти и водятся, — томительно наблюдая за разграблением собственного имущества, добавила она. Презрение все явственней проступало на ее лице.
Не заметно было, что Джульетта сгорает со стыда. Обнаружив полку с чистым бельем, она почти совсем перестала обращать на хозяйку внимание. Навряд ли бабуля все это теперь носила. Скорее не желала ничего выбрасывать.
Девушка натянула трусики и застегнула бюстгальтер, стрельнув глазками.
Без единого колебания, Джульетта могла бы на том поклясться, что «автослесарь» на нее не пялился. Он явно не любил подглядывать за девушками в бане.
«Как мило. Да какое он имел право совсем ее не разглядывать?! Никакого! Нахал. Так Джульетта могла заподозрить невозможное: что была недостаточно хороша для него. А это уж точно была полная чушь.»
Гора одежды быстро росла на полу. Джульетта притормозила на джинсовом комбинезоне, как на возможном варианте. Но потом, все же, передумала и швырнула его в общую кучу. Запнулась на парчовом вечернем платье со шлейфом, удивленно глянула на старушку, и хмыкнув, продолжила поиски.
Баба Нюра болезненно морщилась, словно каждая брошенная на пол тряпка была омыта ее горючими слезами.
— Чего роешься? Так спроси. Может я сама подам. Или рассчитываешь найти тут что нибудь с дизайнерскими бирками? — она постаралась сказать это как можно брезгливей:-Распоряжаешься, — пеняла бабуля. — Пупок не надрывала. На ту тряпочку денежку не откладывала, а пользуешься. Вцепилась в вещь-с мясом не вырвешь. Оттаскать бы тебя за космы… Ты ресничками-то не хлопай, словно на белый свет только народилась. Знаем таких…
— Хватит вам уже, баба Нюра, — застегивая черные, чуть расклешенные к низу брюки, попыталась не то приструнить, не то устыдить хозяйку Джульетта:-Я же все верну. Что вы такая-то? — девушку прямо тянуло на озорство. — Вон электрофен вам в залог оставляю. Пользуйтесь. Для хорошего человека-не жалко, — предложила Джульетта, просунув голову в горловину водолазки, цвета персикового йогурта.
