Манера держаться.
Ох и непрост был смиренный мних.
Интересно, где он обучился такому быстрому и точному чтению карты, этой характерной командной манере окидывать ее поначалу одним взглядом, чтобы оценить масштаб, прикинуть важнейшие направления движения войск, возможные узлы обороны и массу других мелочей, на которые обычный человек, разыскивающий улицу, даже не обратит внимания?
Сергий расправил серые листы купчих, выдвинул неприметный ящичек стола, достал карандаш.
Видимо, адреса он уже запомнил. Короткими точными движениями он обводил на карте маленькие кружки. Закончив, выпрямился, кивнул друзьям,
— Смотрите. Что видите?
На севере Москвы — шесть черных точек. Словно, кто выстрелил дробью. Стас всмотрелся — подробнейшая карта, четко обозначен каждый дом, а кое-где и отдельные постройки. Потому и края листа свешивались почти до пола.
— Вижу шесть домов поблизости друг от друга, ну это и так понятно, — пожал плечами Стас, — Хотя…
Он присмотрелся, протянул руку, монах молча вложил в нее карандаш. Стас соединил пять точек. Шестая — в центре. Чёрный недобро глядящий в темноту зрачок.
Монах кивнул.
— Кто хозяева, как связаны? — Стас чувствовал, как забытые, казалось бы, ощущения снова встают в полный рост. Он вернулся в те дни, когда Старшой так же раскладывал перед ним карту и они вместе, склонившись над ней, определяли судьбу тех, кто пока что был только точками на бумаге.
Не дожидаясь разрешения, или ответа, он взял купчие. Просмотрел, хмыкнул, передал Ивану.
Ничего не говорящие фамилии. Иван начал вчитываться. Все шесть купчих на добротные деревянные усадебки с жилым домом, хозяйственными постройками, крепкими заборами, все подробно, как и положено, перечислено.
— Кто такие, не знаю, но все оформлены у одного стряпчего, — высказал предположение Иван.
— А еще это отличный оборонительный рубеж, — Стас показал карандашом, — смотри, все выходят на углы улиц и переулков, мимо не пройдёшь, везде сторожки, а то и башенки рядом с воротами, сажай охрану, не хочу. А центральная постройка, которую они прикрывают, стоит в середине двора что необычно. С любой стороны атаковать начнешь, надо по открытому месту идти.
— Я так думаю, если на месте посмотреть, то и обереги всякие найдём, и дозорных, — оглаживая бороду, добавил отец Сергий.
Они обсуждали расположение построек, возможные пути подхода, варианты слежки, но понимали, что пора задать главный вопрос, от ответа на который зависело всё:
— Что в доме посреди двора?
Глава 13. Время собирать верных
Разошлись до рассвета. Небо было высокое, черное и холодное. До света еще далеко, но все ощущали, что ночь уже на излёте. Отчего-то очень остро чувствовалось, как быстро уходит время.
Быстро и бесшумно проходили мимо иноки, говорили чуть слышно, в голосах чувствовалось напряжение. Сообщения в Приказ начали поступать еще с полуночи, и к утру их становилось все больше и больше.
Некоторые гонцы подходили к Сергию, что-то говорили, монах выслушивал, и отпускал молчаливым кивком. Стасу с Иваном владыка ничего не говорил, а друзья единодушно решили его не спрашивать. Будет нужно — тогда и скажет.
Лишь раз, когда где-то вдалеке глухо бухнуло и метнулся по стене оранжевый сполох, оба посмотрели на Сергия, но тот лишь передал им очередную бумагу.
Сейчас Сергий молча стоял чуть поодаль. Поднялся вместе со Стасом и Иваном, когда те взмолились выйти покурить. Смотрел монах неодобрительно, но место для курения, как ни странно, в Приказе нашлось — крохотный пятачок на задворках длинного здания бывшей богадельни.
— Подымили — и будет, — облачко пара растаяло в морозном воздухе, — утро вечера мудренее. Сейчас вам покажут комнату, переночуете, а поутру думать будем, что да как делать.
— Не время спать то, батюшка, — потер глаза Иван. Его переполняли усталость и лихорадочное напряжение, которое все не удавалось скинуть, хотя обычно он вгонял себя в рабочее состояние хорошо отработанными практиками, часть которых подсмотрел, другим учился целенаправленно, а до чего-то и сам додумался.
А сейчас его не отпускало, хоть ты тресни. Всё казалось, что мир вокруг стал ёлочной игрушкой и качается на длинной тонкой нитке. Качается все сильнее, и вот-вот оболочка разлетится на миллион разноцветных осколков, и откроется что-то ужасающее и безысходное настолько, что хотелось выть. В городе творилось нечто невообразимое, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но что, куда… Давила тревога за друзей — что с Сибиряком, что со Старшим? Что с Шаманом и Ниулой?
Отчего-то сейчас он понял, насколько небезразличен ему старый Шаман, о котором он и не вспоминал много лет. Старательно не вспоминал, наконец, признался он сам себе. И насколько запала ему в душу странная, очень опасная девица, которую он и видел-то всего ничего.
Сергий сделал шаг, положил руки друзьям на плечи, и оба они ощутили мягкую сильную тяжесть. От Сергия исходили сила и мощь, какую им еще не приходилось ощущать. И непоколебимая уверенность в своей правоте.
И грусть.
И затаённая тревога, которую монах обуздывал и тоже направлял в дело.
— Идите, и отдохните хотя бы пару часов, чада, — он легонько подтолкнул их к двери. — Вы мужи опытные, сами знаете, что от уставшего и дёрганого бойца толку чуть.
— К тому же, — он хмыкнул в бороду, — жду я поутру гостей, которые, мыслю я, поведают нам много интересного.
Внезапно, Иван понял, что нестерпимо хочет спать и никакая тревога этому уже не помешает. На пороге он оглянулся.
Сергий медленно шел по тропке, что вела к тёмной громаде храма.
В храме, чуть скрипнув, отворилась тяжелая дверь. В темноту плеснул тёплый оранжевый свет, донеслось едва слышное пение.
Мало кто спал в эту ночь в Особом приказе.
___***____
Человек в черном пальто, больше похожем на шинель, улыбался. Моргра вилась вокруг, ждала, когда ей разрешат делать то, ради чего она жила — высасывать жизни, напитывать себя страхом, уничтожать, превращать все вокруг в первозданный хаос.
Человек откинул со лба прядь тёмных волос, размял кисти рук и запел. Дверь перед ним заиндевела, пошла трещинами, он подошел и коротко постучал.
Дверь была хорошая, надёжная.
Железная, да к тому же заклятая.
Могамба серьезно относился к своей безопасности и попасть к нему мог только тот, кого он хотел видеть.
Во всяком случае, он так думал.
«Племяннички» Могамбы тоже были парнями серьезными, и потому продержались несколько лишних минут, заставив человека в черной шинели удивленно приподнять бровь.
Первого моргра растерзала сразу и обиженно закричала — слишком быстро закончился жаркий красный фонтан, слишком быстро покрылось леляной коркой подрагивающее нежно-фиолетовое мясо.
Двое оставшихся не стали ввязываться в безнадежный бой, а бросились вверх по лестнице, по дороге опрокидывая изящные столики, стоявшие на круглой площадке между пролетами, срывая со стены ритуальное оружие и призывая духов-союзников, которых им подарил Могамба.
Моргра прыгала по перилам, короткими движениями отбивала копья и тяжелые кинжалы и кричала — теперь уже от радости.
Человек в шинели искал, стоя в центре круглого, похожего на барабан зала. Искал Могамбу.
Колдун не прятался.
Он выжидал и собирал силы. Он хладнокровно жертвовал своими учениками и телохранителями, собирая духов, оживляя давно заготовленные ловушки, он уже знал, где его противник и готовился нанести удар.
Моргра настигла свои жертвы на площадке второго этажа и в длинном прыжке перерезала острым кончиком хвоста горло тому, кто стоял ближе.
«Племянник», которого Стас точно узнал бы, забулькал-засвистел, пытаясь зажать рану, остановить тёмные фонтанчики.
Он не успел еще сползти на пол, а моргра уже полосовала его напарника, выдирая клочья плоти.
