class="subtitle">***
На перроне они поделились на две пары и разошлись по разным вагонам. Ирина попросилась ехать с Борисовым, Илье достался Челноков. Шаттл с изумлением смотрел на две старые визитные карточки с незнакомыми фамилиями, которые Илья вручил ему со словами: "Вот это ваш билет, а это паспорт". Такой же набор был у каждого, потому что настоящие билеты им покупать было никак нельзя. Пришлось заморочить голову проводникам. Всё обошлось благополучно, кое- как устроились.
— Отдохни пока, — тихо сказал майор. — Соберись с силами.
Ирина склонила голову набок, посмотрела на его мужественное загорелое лицо, откинулась в кресле и прикрыла глаза. Через десять минут её стала одолевать дрема, Ирина проваливалась в неё —и выплывала, как будто купалась в ласковом, но бурном море.
Вынырнув в очередной раз, она вдруг вспомнила разговор с Большаковым. К тому времени Ларькин уехал, а майор отправился сторожить физика. Ренат, сыграв на пару с Ириной спектакль в проходном дворе, спустился в мастерскую дотачивать отмычки. Рубцова воспользовалась моментом и приперла Илью к стенке, в буквальном смысле:
— Илюша, будь добр, объясни мне, что такое "револьверная структура"?
Тому было некуда деваться: Ирина просвечивала его, как рентгеном.
— Есть такая техника работы с подсознанием. Для противодействия зомбированию. Подсознание структурируется, как бы делится на изолированные друг от друга участки. Причём, каждый из них ущемлен в правах, он не может распространить свой контроль на всю личность. Попадая под зомбирование, человек со структурированным подсознанием имеет возможность выйти из-под контроля сразу же после окончания контакта. Может и в процессе, но только если запрограммирует на это заранее защищенные участки своего подсознания. "Револьвер" —термин образный, неточный. Но по принципу действия немного похоже: барабан проворачивается, достается "заряженный" участок и разряжается, а на его место вставляется новый, не зомбированный...
— Поганец, значит ты обыгрывал меня?
— Я же не защищен от тебя так, как Борисов, например. Приходилось как-то выкручиваться. Люблю, знаешь ли, иногда свободу и независимость...
"Негодяй, — улыбнулась в полудреме Ирина. —Свободу он любит…" И опять провалилась в сон. Очнувшись в следующий раз, подумала: "Но об этих большаковских приёмчиках Лесник узнал не от меня. Значит, у него есть другой источник информации, гораздо более надежный. Кто, если не я? И зачем тогда я была нужна? Не для того же, чтобы сорвать всех в эту поездку? А если не информировать, то для какой цели?"
***
По Питеру их вёл Борисов, это был его родной город. До станции метро "Садовая" добрались быстро.
Невидимыми прошли по пустынному перрону мимо дежурного. Пропустили поезд, обдавший их воздушной волной, и вошли в тоннель. Освещение казалось тусклым после залитой светом платформы. Пройти нужно было двести метров. Первая дверь. Цифровой замок, круглые наборные ручки со стрелками, как на сейфе. Борисову не нужно было доставать листок, он на память не жаловался. С тихим пощелкиванием установилась последняя стрелка. Майор потянул рукоятку, засовы открылись. Вторая дверь. Большой плоский ключ, длинный, как гарпун. Коридор. Стоять. Ни шагу вперёд. Невидимые лазерные лучи сигнализации отключаются пультом, утопленным в стене справа от двери. Он заперт на цифровой замок, кнопочный. Тоже пять знаков. Сработало. Четыре рубильника слева—вниз. Можно идти. Поворот. Бронированная дверь. Открывается треугольным ключом, гнездо в стене. За этой дверью охранник.
Борисов вопросительно обернулся: "Готовы?" Получив в ответ утвердительные кивки, вставил в гнездо ключ. Неслышно заработали электромоторы, дверь плавно пошла в сторону. "Ты видишь пустой дверной проём. Никого", — сказала Ирина тому неизвестному, кто должен был там стоять, и вслед за майором шагнула в открывшийся проем.
Неизвестный оказался некрасивым круглолицым парнем с вытаращенными глазами. Он бы долго простоял так, выставив вперед автоматическую винтовку с подствольным гранатометом. Достаточно долго, чтобы Борисов мог к нему бесшумно подойти. Но Челноков зацепился ногой за высокий порог и едва не упал. Илья подхватил его, но часовой услышал возню и без предупреждения начал стрелять в дверной проем. Невидимые пришельцы шарахнулись в разные стороны на пол: старлей с физиком вправо, Рубцова — влево. Майор, чуть подавшись влево, пригнулся и побежал прямо на часового. Ирина никогда раньше не видела, чтобы можно было бежать в такой позе, не опираясь руками об пол и не падая на него. С грохотом разорвалась граната — к счастью, за дверью, в том коридоре. Выпустив гранату, часовой на секунду перестал стрелять, и Борисов прыгнул. Удар, лязг падающего на бетонный пол оружия и животный хрип.
Лифт заперт. Третий ключ. Спускаться приходится долго, хотя, судя по тому, сколько длилось уменьшавшее их вес ускорение: скорость приличная. Часовой в коридоре, похоже, ничего о судьбе коллеги не знает. Пока он с испугом и любопытством осматривает пустую кабинку лифта, матерясь для бодрости шепотом, невидимки проскальзывают мимо него и бесшумно открывают очередную дверь четвертым ключом. Так же тихо закрывают дверь, и после этого им остаётся набрать последний код на последней двери.
"Ну как? Это он?" — беззвучно спросил майор, повернувшись к Челнокову. Тот понял, несмотря на то, что, в отличие от Борисова и других грасовцев, не обучался искусству понимать слова по артикуляции губ. Шаттл приблизился к установке, снял с неё мягкий чехол, быстро осмотрел и утвердительно кивнул. В помещении могла быть и выполнять роль сигнализации подслушивающая аппаратура, поэтому они старались не говорить вслух.
Девастатор выглядел совсем не так, как представляла себе Ирина. Она ожидала увидеть что-нибудь вроде телескопа или гиперболоида из фильма. Но единственной стеклосодержащей (и единственной знакомой Ирине) деталью оказался оптический прицел от снайперской винтовки. Все остальное было металлическим: стержни и рамки, шины и трубки сплетались в замысловатую ажурную конструкцию, в которой, впрочем, можно было различить "ствол" и панель управления.
Майор планировал забрать установку и уничтожить её где-нибудь в другом месте, чтобы не оставлять "братьям" даже обломков. Но его ждал неприятный сюрприз: станина девастатора оказалась намертво приваренной к металлическому верстаку. "Ай да они!" — подумала Рубцова, ещё не поняв до конца, с кем же они воюют.
Борисов стал выкладывать приготовленные на этот случай гранаты и пластиковые мины, с сомнением посматривая на металлические стержни девастатора. Где- то недалеко взвыла сирена. Несмотря на их ухищрения, тревога всё-таки охватила подземелье.
— Боюсь, взрывчатки не хватит, —сквозь зубы проворчал майор.
— Хватит, — спокойным голосом сказал Челноков. —Прибор в отличном состоянии. Давайте, я его сам взорву. Обещаю, что обломков не останется.
Грасовцы одновременно повернулись к Шаттлу. Тот старался сохранять спокойствие, но блестевшие глаза и нервно подергивающиеся губы выдавали волнение. Майор
