Как-то по-новому он посмотрел на схимника, приглашающего его пройти внутрь небольшой комнаты с двумя стульями, стоящими друг напротив друга.
— Это наша исповедальня, — по-своему расценив его взгляд, ответил схимник. — Я, конечно, не буду тебя принуждать, но это самое удобное место для разговора по душам.
Боев вошел внутрь и, пользуясь тем, что оказался там первый, сел на стул справа от дверей. Схимник вошел следом и тяжелая металлическая плита автоматически закрылась за ним.
— Мы проверили всех пришедших на назначенную тобой встречу, — начал без предисловий схимник, усаживаясь напротив, — среди них нет никого, кто был бы причастен к похищению Веры Бородянской. Также мы узнали, что девушка, погибшая в бедламе, была одной из мастеровых, похищенной в прошлом году.
Сумрачно Владимир взглянул из-под век на священника перед собой.
— Теперь, я надеюсь, тебе понятно, почему мы следили за князем Борисом?
Не дождавшись ответа, тот продолжил:
— Конечно, погибшую девушку мы похороним на общем кладбище, епископ уже дал разрешение. Но это не решает вопроса, где сейчас находится Вера Бородянская.
Расценив это как вопрос к себе, Владимир спросил:
— Вам известно, как она выглядела?
— Нет, — печально покачал головой схимник, — даже останься в усадьбе Бородянских наш монах живым, то все равно он был связан обетом о неразглашении информации.
Слова схимника говорили о многом.
И совсем не факт, что схимник этого не понимал.
Нет, скорее всего, он намеренно открыл Владимиру часть важной информации.
Например, то что Церковь вполне себе в курсе внутренних событий, происходящих в ведомстве Боева, за которое отвечала княжна Екатерина Александровна Волконская, его непосредственный начальник, принявший сторону опричнины в разгоревшемся конфликте между двумя спецслужбами.
И откровенность в признании схимника, тоже наверняка была хитрым ходом со стороны Церкви. Оттого, кто первым наложит руку на будущую княжну, будет зависеть очень многое в расстановке сил на политической арене государства.
Только вот все эти перипетии внутренних разборок его не касались.
Его задача как детектива — найти девушку.
Осталось только проверить, действительно он может доверять Церкви и данному схимнику, как ее представителю, или же нет?
— Почему обряд призыва Двоих прошел так странно в поместье Бородянского?
— Потому что он удался, — почти сразу же ответил схимник.
Удивленно Владимир посмотрел на священника, требуя продолжения и оно последовало:
— Двое не только могут давать знание, но и менять сам мир вокруг, — терпеливо и подробно объяснил схимник. — Поэтому, когда девушке удалось призвать Двоих, она попросила их уничтожить своих похитителей, что и произошло. Ну, а дальше тебе все известно, — неожиданно скомкал он свои слова.
Неудивительно, что девушка сошла с ума.
Стать причастной смерти стольких людей, бывших на тот момент в поместье.
Не всякий взрослый смог бы такое перенести, что говорить за совсем юную девочку?
Невольно Владимир наклонился на стуле, опираясь локтями на колени и позволяя рукам беспомощно свисать между ног.
Некоторое время они молчали, после чего схимник тихо проговорил Боеву, все также сидящему на стуле с опущенной вниз головой:
— Помоги нам отыскать Веру Бородянскую. Она последний отпрыск знатного рода. Не дело так дать ему угаснуть.
И хотя до этого Владимир верил словам священника, эта фраза снова заставила его сомневаться. Что будет лучше?
Продолжить поиски девушки в одиночку и дать ей шанс погибнуть или же довериться Церкви и позволить им наложить руки на ее будущее?
Казалось бы, ответ очевиден — его задача не поменялась. Он все также хотел обнаружить девушку живой и здоровой, но просто передать ее в руки Церкви сейчас ему казалось в корне неправильным.
Хотя с другой стороны была опричнина и там ей было бы еще хуже.
Ведь не даром опричники поддерживали князя. Тот, пусть и незаконными путями, действовал на благо государства. Или же Бородянский так поступал из чистого эгоизма?
Этого он никогда не узнает, даже расскажи Вера Бородянская все что знала о своем отце под присягой и в присутствии обеих спецслужб.
Одно Боев знал точно — он хочет, чтобы девушка жила нормальной жизнью.
Но для этого надо сперва отыскать ее.
Вздохнув, Владимир поднял голову.
— Я полагаю, что ее похитили, — начал он свой рассказ. — Все, кто мог знать, как она выглядит, либо уехали, либо погибли. Это самая главная сложность в моем расследовании. Поэтому в поисках княжны надо ориентироваться не на ее описание, а на ее похитителя.
Неожиданно маска на лице схимника пошла едва видимыми трещинами и на ней впервые появилась усмешка, выглядевшая по-настоящему жутко, словно каменная статуя в саду вдруг вздумала заговорить с вами одним прекрасным солнечным утром.
— Нам ничего не известно про него, — резонно заметил улыбающийся безумной металлической улыбкой схимник. — Вернее, даже не так, — маска вернулась в свое природное состояние точно также стремительно как поменялась до этого. — Нам известно про похитителя Веры Бородянской гораздо меньше, чем про нее саму. А про нее мы знаем только то, что она существует.
Теперь Владимир распрямился на стуле полностью, одернув свой алый зипун словно военный мундир:
— Это не так, — мягко возразил он.
В зале совещаний сидели схимник, все также в своем черно-белом наряде, начальник опричников в черной форме без знаков отличия и одетая в белый мундир Екатерина Александровна Волконская, в этот раз пожаловавшая на встречу одна, не в сопровождении своего верного автоматона.
Владимир же скромно расположился на стуле возле дверей, слушая спор начальников спецслужб.
— Я доверяю своему подчиненному, — начала первой Екатерина Александровна, поднявшись со своего места. — Если он говорит, что княжна до сих пор жива, то так и есть.
— Уже говорил это раньше, скажу и сейчас, — вмешался начальник опричнины, — князь Бородянский не имел официальных детей.
— Откуда вы это знаете? — едко заметила Екатерина Александровна. — Или вы уже к князьям в постель залезли?
Схимник стукнул посохом по полу и, когда все взгляды обернулись к нему, оставил его в сторону:
— Может быть пусть молодой человек выскажется?
Привычно Владимир встретился взглядом с Екатериной Александровной и, после ее согласного кивка, встал со своего места, выйдя вперед:
— Я ориентировался на слова решалы князя, Петра.
Сморщившись, словно раскусив кислую ягоду, опричник высказался вполголоса, но так чтобы его все расслышали:
— Не решалы, а начальника службы безопасности великосветского князя.
— Мы сейчас не о титулах говорим, а об реальном положении вещей, — вспыхнула начальница Владимира. — И, если князь решил вам не сообщать о составе своей семьи, то он явно имел для этого все основания.
С досадой посмотрев на княгиню, начальник опричнины промолчал.
— Вы сказали, — продолжил допрос Владимира схимник, — что знаете каким образом мы можем отыскать княжну?
Помедлив секунду, Владимир решительно сказал:
— Не княжну, ее похитителя.
Так как все собравшиеся в зале молчали, явно ожидая продолжения, он высказал свою догадку, которую уже озвучивал схимнику в исповедальне:
— Похититель не принадлежит ни к высшей знати, ни к люмпену.
— Почему вы так полагаете? — неожиданно прервал его опричник.
Вобрав в грудь побольше воздуха, Владимир спокойно ответил:
— Из-за лишних глаз, — пояснил он, обводя взглядом всех присутствующих в зале совещаний. — Принадлежи он к высшему классу, то неизбежно был сдан своими слугами. Будь же он из низшего социального слоя, то на него бы донесли соседи. Значит, он принадлежит к среднему классу.
— Ну что же, — неожиданно развеселился опричник, — это всего лишь тридцать процентов нашего общества. Вы уже знаете где его искать?
