Он разлил коньяк в широкие, без ножек, бокалы и предложил:
— Давай, Коля, за встречу!
Кустов постоянно чувствовал братское внимание генерала. Тот пытался угадать любое его желание, подбодрить и поддержать. Янчук понимал, как нелегко жить и работать вдали от Родины, без семьи, испытывая постоянный психологический груз, быть всегда начеку, продумывать каждый свой шаг.
После ужина, когда они вдвоем сидели в уютной комнате, Кустов, стараясь подавить растущую в душе тревогу, спросил:
— Андрей, я могу тебя спросить, что случилось у нас в стране?
Янчук, долго не отвечая, глядел куда-то в угол, затем посмотрел прямо в глаза друга:
— То, что случилось в августе, по-моему, означает конец Советского Союза. Партия на пороге разгрома.
— Андрей, о чем ты?!
— Да, Коля, да! Я уверен, что в ближайшие месяцы произойдут колоссальные изменения в политической структуре Советского Союза. Он наверняка распадется, и дай Бог, чтобы мирно разъединились союзные республики. Национальные словесные междоусобицы вполне могут перерасти в военное противостояние.
Янчук ошеломил Кустова своим рассказом.
— Трудно разобраться, — продолжал генерал, — кто из наших руководителей какую играл роль. Думаю, что судьба президента предрешена.
— Горбачева?!
— Да. Его робость, осторожность, по-моему, отрицательно сказались и сейчас.
— Я слышал, Язов, Янаев, Крючков арестованы?
— Да. И не только они, под следствием находится целый ряд руководителей.
— Не приведет ли это к «охоте на ведьм»?
— Хочется верить, что нет. Не дай Бог, если это случится. Нашу страну или все бывшие республики захлестнет кровавый беспредел.
— Что с нашим ведомством?
— Разведка остается как и прежде, но реорганизация органов госбезопасности уже началась. Меня вот что пугает. Как бы в ходе потрясений — а они становятся все острее — людям типа Керима не удалось воспользоваться хаосом и дотянуться до ядерного оружия.
— Неужели и это возможно?
— Когда анализируешь ситуацию, прогнозируешь перспективу, то просматриваются и такие варианты. Если Союз распадется, начнется дележка армии, оружия, в том числе и ядерного. Поэтому, дорогой мой, — Янчук хлопнул Кустова по колену, — твоя задача — прежняя. Ты свою службу несешь ради всех людей на Земле, а не для того, чтобы только выполнить приказ того же Пискина.
— Ну, такой, пожалуй, при любой власти не пропадет, — грустно улыбнулся Кустов и встал…
На следующий день отдохнувший, но со смутной тревогой в душе улетел Кустов, теперь уже снова коммерсант Майер, в Пакистан.
Неделю назад через пакистанских правительственных чиновников он договорился о встрече в Карачи с группой деловых людей, которые нуждались в анализе экономического положения в странах, где имели свои, в первую очередь торговые, интересы. Сорвать встречу было нельзя. Бизнес требует точности.
В Исламабад самолет прилетел поздним вечером, и Майер, не заезжая в офис своей фирмы, сразу же направился в отель. Получил ключ от номера, где переоделся в халат и направился в ванную. После холодного душа включил телевизор и устроился в кресле. Передавали последние известия. На экране мелькали кадры кровавых событий. Оказалось, что в Пешаваре взорван склад боеприпасов. Судя по разрушениям, можно догадаться, что погибших много. Затем замелькали кадры о Советском Союзе. Чувствовалось, что августовские события всколыхнули страну, и даже по скупым информационным сообщениям было видно, что она на грани краха.
Николай Платонович подумал: «Черт возьми, трудно разобраться, где позерство, попытка возвыситься пусть даже в ущерб народу, а где настоящее дело, направленное на пользу Отечества. Даже отсюда, издалека, хорошо видно, что руководители компартии растерялись. А чему тут удивляться? За многие годы большинство из них привыкли, что все, что бы они ни сказали, воспринимается людьми как единственно верное, не требующее даже осмысления. И вот, когда эти руководители попали под огонь критики, когда в стране впервые появились и другие партии, оказалось, что большинство из них совершенно не отвечают критериям лидера. Что будет с партией? Ведь на сцене политических событий появились и такие люди, которые требуют расправы над коммунистами. Неужели не ясно, что обвинять всех сегодняшних членов партии в ошибках уже не живущих на земле людей, забывая, что среди репрессированных были и тысячи членов партии, — это абсурд? Господи, дай нашим людям разум, терпение и умение правильно мыслить, не позволь им дойти до войны друг с другом. В пылу таких обвинений можно докатиться до того, что люди одной страны, даже одной и той же национальности, начнут убивать друг друга.
Нельзя требовать от миллионов обманутых покаяния за грехи, к которым они не причастны. Если следовать логике таких обвинений, можно и до церкви добраться, требовать от нее покаяния за сожжение Бруно или Орлеанской девы, тысяч других казненных, а это значит — создать обстановку нескончаемой цепной реакции убийств и репрессий. Дорогие мои соотечественники, остановитесь! Помните, на смену нам придут другие поколения, и кто знает, как они оценят наши сегодняшние дела?!»
Кустов уже не обращал внимания на телеэкран. Он сидел, закрыв глаза, в глубокой задумчивости, пытаясь понять, отчего его народ такой агрессивный. Слов нет, за семьдесят с лишним лет наделано много ошибок! Подумалось: «Радиус Земли где-то около шести тысяч трехсот семидесяти километров, значит, окружность более сорока тысяч, культурный слой около метра. Деятельность человечества, из года в год уничтожающего культурный слой Земли, в конце концов может привести к тому, что наша планета превратится в огромную безжизненную каменную глыбу, каких в космосе миллионы. Это вполне можно сравнить и с деятельностью в эти семь с лишним десятков лет нашего общества в отношении своих талантливых сограждан, когда лучшие из них сгонялись в лагеря, расстреливались, высылались из страны. Сейчас впервые у нас в обществе появилась возможность одуматься и остановиться, сделать главным в жизни уважение к человеку».
Постепенно усталость начала брать верх, мысли стали путаться, и полковник почувствовал, что засыпает. От этого вздрогнул, открыл глаза и понял — пора ложиться. Встал, выключил телевизор и заплетающимся шагом направился в спальню.
После завтрака вышел из отеля, взял такси и приехал в офис. До обеда решал накопившиеся дела, не забывая следить за временем. Именно сегодня должен поступить сигнал от Мирзокарима. Кустов откинулся на спинку кресла и задумался. После столь удачной акции, которая позволила не только освободить двух советских солдат, но и не дать Рахматулло и Мирзокариму оснований заподозрить Кустова в связях с советским посольством, Кустов-Майер был рад, что ему удалось заставить Мирзокарима работать на себя. Под предлогом розыска пропавших из машины русских он вынудил душмана выдать все известные ему адреса, где находились люди Керима. Кроме того, Майер предложил Мирзокариму подыскать верного человека из числа работающих в ядерном центре, для того чтобы подставить его людям Керима и через него выяснить их намерения.
