— Я… я не знаю, сколько смогу протянуть без вентиляторов, — выдавил Футида слегка дрожащим голосом. — У меня голова начинает кружиться.
— Ничего, — ответил Родригес с наигранной бодростью. — Ну, будет тебе немного душно в скафандре, но ты не задохнешься.
Родригес знал, что первый американский астронавт, вышедший в открытый космос в скафандре, едва не погиб от перегрева. Проклятые скафандры удерживают внутри все тепло, выделяемое телом; именно поэтому нас заставляют надевать кальсоны с водяным охлаждением и ставят в скафандры теплообменники. Но если вентиляторы не гоняют воздух, то от этих теплообменников нет ни черта пользы.
Родригес ухватился за канат. В тусклом свете фонаря он видел, что канат ведет вверх, прочь из этой бездны.
— Мы будем в самолете через полчаса, а то и раньше. Тогда я починю твое оборудование.
— Хорошо, — сказал Футида и снова закашлялся.
Казалось, прошли часы, прежде чем они выбрались из туннеля и снова оказались на уступе, на склоне гигантской кальдеры.
— Давай, хватайся за трос. Мы поднимаемся.
— Ладно.
Но тут ботинок Родригеса скользнул по камню, и астронавт с глухим стуком рухнул на колени.
— Проклятие, — пробормотал он. — Скользко.
— Лед.
Астронавт перекатился и сел на корточки, колени сильно болели.
— Что, слишком скользко, чтобы подниматься? — Судя по голосу, Футида был близок к панике.
— Ага. Придется нам тащить себя вверх с помощью лебедки. — Он лег на живот и знаком приказал японцу сделать то же.
— А это не опасно? Что если мы порвем скафандры?
Родригес постучал по плечу Футиды.
— Прочный, как сталь, дружище. Они не порвутся.
— Ты уверен?
— Хочешь провести ночь здесь, внизу?
Футида ухватился за трос обеими руками.
Ухмыляясь про себя, Родригес тоже вцепился в канат и велел Футиде включить подъемник.
Но через несколько секунд он почувствовал, что натяжение ослабло.
— Стой!
— Что случилось? — спросил Футида.
Родригес несколько раз осторожно подергал за трос. Он болтался свободно.
— Вот дерьмо, — проворчал он.
— Да что такое?
— Лебедка не может выдержать наш вес. Мы вырвем ее из опор.
— Ты хочешь сказать, что мы здесь застряли?
— Я так понимаю, что никому из нас спать не придется.
При этих словах Стэси Дежурова улыбалась, но ее ярко-голубые глаза были совершенно серьезными. Труди Холл была по-прежнему на посту у консоли центра связи. Стэси стояла у нее за спиной, а Джейми медленно расхаживал взад и вперед по комнате. Виджай Шектар, доктор, принесла еще один стул и села у дверей, наблюдая за ними.
В слишком тесной для четверых кабине центра связи было душно и жарко. Джейми не ответил на замечание Дежуровой; он просто продолжал расхаживать, пять шагов от одной перегородки до другой, затем обратно.
— Родригес, должно быть, уже нашел его, — сказала Холл, слегка повернувшись на стуле к Стэси.
— Тогда почему он не выходит на связь? — спросила та почти зло.
— Наверное, они еще в кальдере, — предположил Джейми.
— Уже ночь, — напомнила Стэси.
Джейми кивнул и продолжал расхаживать.
— Самое худшее — это ожидание, — вступила Виджай. — Когда не знаешь, что…
— Это Родригес, — прохрипело радио. — У нас тут небольшая проблема.
Джейми в мгновение ока оказался у консоли, склонившись между двумя женщинами.
— Что произошло, Томас?
— Футида жив. Но его оборудование повреждено, батарея отключилась. Обогреватель, вентиляторы — ничего в скафандре не работает.
Голос звучал напряженно, но спокойно, как у пилота, у которого только что загорелся реактивный двигатель: неприятно, но справиться можно. Пока ты не врежешься в землю.
Затем он добавил:
— Мы сидим на выступе примерно в тридцати метрах от края кальдеры и не можем выбраться, потому что камни покрыты сухим льдом и карабкаться наверх слишком скользко.
Пока астронавт продолжал рассказывать, как они едва не вырвали из скалы лебедку, попытавшись подняться на канате вверх, Джейми постучал Холл по плечу и попросил найти спецификации на систему вентиляции скафандров.
— Хорошо, — обратился он к Родригесу, когда тот закончил. — Вы оба не ранены?
— Я получил несколько синяков. У Мицуо плохо с ногой. Он не может на нее наступить.
На одном из экранов консоли появилась схема циркуляции воздуха в скафандре. Холл просматривала длинный список рядом.
— Мицуо, как ты себя чувствуешь? — спросил Джейми, стараясь выгадать время, чтобы подумать, чтобы получить нужную информацию.
— У него радио не работает, — объяснил Родригес. И, помедлив, добавил: — И еще он говорит, что ему жарко. Он вспотел.
Виджай, кивнув, пробормотала:
— Гипертермия.
Странно, но Родригес хихикнул:
— Мицуо еще говорит, что он обнаружил сидерофилов внутри кальдеры! Он хочет, чтобы Труди это знала.
— Я слышу, — ответила Холл, не отрываясь от спецификации. — Он взял образцы?
Пауза, затем Родригес произнес:
— Ага. Внутри скалы есть вода. Жидкая вода. Мицуо говорит, что это нужно опубликовать… разместить в Сети.
— Жидкая? — Холл перестала просматривать списки. Глаза ее широко раскрылись. — Ты уверен насчет…
— Сейчас это не важно, — прервал ее Джейми, изучая цифры на экране. — Если верить спецификации, с выключенными вентиляторами можно протянуть по меньшей мере два часа.
— Тогда мы не можем дожидаться здесь рассвета, — сказал Родригес.
— Томас, ремни Мицуо присоединены к лебедке? — спросил Джейми.
— Насколько я вижу, да. Но если мы попробуем подняться на ней, то вырвем ее из грунта.
— Тогда Мицуо придется подниматься самому.
— Самому?
— Именно так, — подтвердил Джейми. — Пусть он поднимется на лебедке наверх, затем снимет ремни и бросит их тебе, чтобы ты смог подняться. Понятно?
В тусклом свете фонарей Футида не видел лица Родригеса через затемненное стекло. Но он понимал, что сейчас должен чувствовать астронавт.
Приблизившись к Родригесу, он сказал:
— Я не могу оставить тебя здесь одного, даже с тросом.
Должно быть, микрофон в шлеме Родригеса уловил эти слова, потому что Уотерман ответил железным голосом:
— Никаких возражений, Мицуо. Вытаскивай оттуда свою задницу и бросай ремни обратно. Чтобы вам обоим подняться, потребуется несколько минут, не больше.
Футида хотел было возразить, но Родригес оборвал его:
— О'кей, Джейми. Звучит неплохо. Мы свяжемся с вами, когда окажемся наверху.
Футида услышал, как радио, щелкнув, отключилось.
