– «В салонах вам будут предложены только напитки и блюда прямого биосинтеза! Наша компания выступает за сохранение окружающей природы!» Это есть на сайте транспортной компании. Здесь, в Европе, многое делается, чтобы вернуть природе первозданный вид.
– Здесь, в Европе, вообще много психов, – я аккуратно отправил стаканчик в утилизатор. – Чем им не угодили нормальные яблоки?
– Это называется экоурбанистика. Один из новейших разделов экологии. У себя в Америке вы много о чем не слышали, – в голосе Элен прозвучала откровенная ирония, – Посмотри в окно. Красиво? Сейчас я сравнила модель местности с историческими данными из информсети. Всего двадцать лет назад здесь были уродливые вспаханные поля и крупная птицеферма. Сейчас пищевые производства модернизированы и перемещены под землю. А на поверхности восстановлен естественный ландшафт. Это одна из причин, по которой население поддержало корпорации.
Я смотрел на проносящиеся мимо зеленые лужайки и угрюмо молчал. Меня идиллический пейзаж почему-то не радовал.
Покачиваясь в мягком ложементе и глядя на бесконечные полянки-рощицы, я прикидывал свои шансы на… хоть что-нибудь. Что я вообще тут делаю – безоружный лейтенантик при чокнутой красотке, напичканной электроникой по самое не могу? Вот, к примеру, затрещат эти восстановленные кусты, и накинутся на мою блондинку нехорошие парни. И тут я – с пустыми руками наголо… Хотя, если буду громко «Караул!» кричать, может, патруль услышит… а там и шефу сообщат… посмертно. Даже в инфосеть без железки не выйти. Комп у меня – по местным меркам, одно название…
С другой стороны, доблестный полковник Августин Блейк знает все не хуже меня… даже лучше. И все-таки в корпе «Германия» оказался именно лейтенант Ковальски. Недоступный из Сети. Несокрушимый электромагнитными индукторами. Способный звездануть кулаком в реале. Такой вот Супер-Ковальски. И получается… что? Правильно, отличное прикрытие для красотки Элен. Пока плохие парни пытаются сковырнуть супермена Ковальски, девочка-блондинка выведет шефа на Главного Злодея. И будет тому бо-о-оль-шой упс. Что и требовалось доказать.
Настроения не прибавилось. Я вытащил из кармана переднего ложемента красочный буклет монорельсовой компании. Все точно, тут и про синтетические продукты, и про успехи экоурбанистики… гм, судя по картинкам. Комп переключился в режим подстрочника. Вяло пролистав буклет, я сунул его обратно. Техническая революция ради искусственной жратвы – явно не мое.
– Знаешь, я все-таки предпочитаю нормальные сэндвичи. С нормальным кофе. И вид пшеничных полей вместо зеленых лужаек меня не смущает.
– Поэтому в корпах и живут другие люди. Непохожие на тебя, лейтенант. А ты – далеко-далеко, в своем Сан-Антонио.
– Меня это устраивает, – я зевнул. – Вот с твоим киберуровнем здесь можно неплохо устроиться. Закончишь контракт Интерпола, получишь выходное пособие и осядешь где-нибудь поблизости. А мне, знаешь ли, совсем не обязательно управлять видео прямо из башки и получать доступ в Сеть при помощи взгляда.
– Этого никто и не делает, – усмехнувшись, Элен поправила упавшие на лоб волосы, – Слишком сложно, слишком большой расход энергии, да и вообще – слишком…
– Но в принципе – возможно, да? Если очень нужно. Не так давно ты сама взломала платежный терминал. За две минуты, Элен. А никакого внешнего порта на нем, между прочим, не было.
– Я… – Она вздрогнула, как от удара. – Я плохо помню, что делала в тот момент.
– Понимаю. Это результат кодирования. Но ты же… делала что-то сама?
– Может быть. Это… это как наваждение. Неодолимое желание выбраться из города. Любым способом. Кажется, я попыталась подключиться к терминалу от отчаяния. И… наверное, просто повезло. Наткнулась в кроссе на кодировщик, скачала… не знаю, почему его не стерли техники. А потом… не знаю. Извини, но дальше помню только аэропорт.
– Мне сказали, ты перегрузила свой мозг расчетами кодировщика. Таркезе до сих пор удивляется, как ты не отрубилась вообще. Еще он сказал, что лично провел дознание. Наладчики клянутся: никаких доступов к кодам в кроссе остаться не могло. А даже если бы остались – приблизительный объем расчетов для скоростного взлома системы соответствует нагрузке на баллистический армейский комп. Ты не могла выполнить расчеты самостоятельно, но… факт взлома налицо.
– Что хочешь услышать, лейтенант? Что баллистический комп был у меня в кармане? – Элен снова усмехнулась, уже нервно. – Извини, но – нет. Знаешь, я ведь не наркоша-технер, а все еще прим-капрал Интерпола. И хочу покончить с этой историей даже сильнее, чем вы все, вместе взятые. Я нахожусь в этом вагоне, потому что участвую в расследовании, пусть и номинально. И не надо снова начинать про обвинение в убийстве.
Я мысленно выругался. Вообще-то она была права. Формально дело по обвинению Элен Крейн было заморожено на неопределенный срок, на территорию корпа «Германия» мы прибыли по обычным служебным идентификаторам. Что, опять-таки формально, означало совместную операцию федеральной полиции и Интерпола. Никакого подследственного, никакого конвоя, никаких вопросов от безопасников корпа. Коллеги, одним словом…
– Подумай, может, тебе кто-то помогал? Например, через Сеть?
– Не знаю, правда. Я мало что помню. Может быть, удаленный доступ и был, но… не знаю.
Я уныло кивнул. Разогнался Ковальски, ага. Яйцеголовые мальчики Таркезе ничего понять не могут, а ты туда же…
– Ладно, разберемся на месте. Бросим вещи, перекусим, – видно будет. От Центрального вокзала можем даже прогуляться. Все-таки туристические достопримечательности.
Элен на мгновение прикрыла глаза, я досадливо скривился. Опять локальная сеть, игрушка корпоратов. Вот ведь дурная привычка!
– Прибытие через четырнадцать минут, главный терминал «Аэро-банн». Но… – Запнувшись, Элен вдруг передернула плечами, как от холода, зрачки ее расширились, – нам нужно выйти раньше. На терминале Остбанхоф.
Я напрягся.
– Ты что-то вспомнила?
– Нет… вернее, сама не понимаю, – она вжалась в кресло, на лице медленно проступил испуг. – Это будто… сон. Тяжелый сон.
– Успокойся. Все в порядке, в корпе тебе уж точно ничего не грозит, – пытаясь говорить уверенно, я успокаивающе коснулся ее плеча. – Мы здесь именно для того, чтобы сон закончился. Остальным займутся другие. Может быть, твои коллеги из Интерпола, может, федеральный спецназ. В любом случае, тебе нечего бояться. Обещаю, мы не полезем на рожон.
– Ты… не понимаешь, о чем говоришь, – ее голос вдруг лишился интонаций, стал бесцветно-серым, – Этот сон… словно ведет на эшафот. Чувствую впереди страшное, но не могу остановиться… потому что кто-то со мной это сотворил! Мо-ди-фи-ци-ро-вал! И теперь я могу взломать терминал, но не могу быть сама собой! Могу считывать кодированную информацию беспроводных линий, но не могу изменять собственных желаний! Как машина! Машина…
