– Элен, подожди. Так… так нельзя. Нам надо вернуться. Если через час мы не свяжемся с конторой из гостиницы, Блейк начнет дергаться… один бог знает, что он может устроить. Поставит на уши ваших, пришлет, чего доброго, официальный запрос… а потом убьет меня по возвращении. Надо определиться с планом действий. Доложимся, перекусим, заодно и поговорим.
– О чем? Как быстрее промыть мне мозги и что мы вообще делаем в Берлине? Понятия не имею! Доволен? Но я стараюсь вовсю: видишь, хожу, пытаюсь залезть в собственную голову! Тебе этого мало?!
Мне показалось, что сейчас она расплачется. Но, подняв лицо, Элен уставилась на блеклые от времени жестяные крыши.
– Не надо никаких гостиниц. Не сейчас. Я чувствую, это… где-то близко. Может быть, какой-то предмет или место, и… наверное, их несколько. Иногда кажется, сейчас я пойму, надо только поискать. А когда узнаю… смогу вспомнить что-то еще. То, что в меня записали.
– Слушай, – я помолчал, стараясь подобрать слова. – Я понимаю, как тебе трудно. Хрен с ним, с шефом. Ты… попробуй просто объяснить, куда мы идем. Ну… опиши, как выглядит место, что там вокруг. Из гостиницы я направлю запрос, аналитики найдут нужный адрес быстрее, чем мы, бродя по улицам наугад.
– Найдут. Возможно. И что же ты будешь там делать? – Элен иронично подняла брови, – Оцепишь? Затребуешь поддержку с воздуха? Парочку оперативных групп? У тебя даже оружия нет, вояка.
Стиснув зубы, я медленно выпустил воздух. Спокойно. Надо досчитать до десяти.
– Кое в чем ты права. Но только кое в чем. Пушки у меня действительно нет. И поддержки с воздуха. Но я действующий офицер криминальной полиции, и безопасники корпоратов меня послушают. Федеральное ходатайство о содействии у меня имеется. Если ты что-то вспомнила или тебе грозит опасность…
– Тогда предложи им меня охранять. Просто так, для смеха. А хочешь, можешь возвращаться один. Мне все равно, – безразлично пожав плечами, Элен двинулась по пустынной улице.
Беззвучно матерясь, я побрел следом. Комп крутил перед глазами карту, но ничего примечательного я не видел. Обычные улицы в стороне от туристического центра, заполнение людьми в такой час – незначительное. Мы болтались где-то за Фридрих-штрассе и парком Тиргартен, но и только. Еще через десяток кварталов я смирился. Хрен с ним, с докладом. Успеется. Пошарил по карманам. Кажется, на стратоплане раздавали рекламные шоколадки… точно. Пошуршав оберткой, кинул дольку в рот. Элен шла чуть впереди, не замечая ничего вокруг.
Мы миновали небольшую площадь с узкими, заброшенными на вид домами, прошли через небольшой сквер и площадку аэротакси. Судя по ободранной, покосившейся диспетчерской будке, последний коптер взлетел отсюда несколько лет назад. Я мрачно сверился с картой компа. По скверу проходила красная линия, рядом пульсировал запрещающий знак.
– Элен, дальше нельзя. У нас будут неприятности. Ты на карту смотришь? «Реконструкция территории. Не рекомендуется для туристического посещения».
Элен остановилась так неожиданно, что я чуть не врезался ей в спину.
– Что случи… – Я запнулся.
Элен Крейн стояла с закрытыми глазами, губы ее подрагивали. Потом она отступила на шаг, что-то сказала. Сначала тихо. Затем чуть громче:
– Здесь.
– Что?
– Это здесь. Мне нужно было сюда.
Переспросить я не успел. Резко повернувшись, ускоряя шаг, она направилась к пустынной площадке аэротакси.
– Элен… а, черт! – Споткнувшись о заросшую травой старт-плиту, я едва не растянулся на потрескавшемся пластике. – Подожди же, наконец!
В затылке кольнула игла нехорошего предчувствия. Я рванулся вперед, догнав Элен у самого входа. Вблизи диспетчерская будка выглядела еще более неприглядно. Желтая, яркая когда-то краска облезла и висела клочьями, обнажая ржавые стены, единственное пластиковое окно было мутным от толстого слоя пыли.
– Здесь наверняка заперто. Ты же не собираешься взламывать корпоративную собственность, верно?
Убогая шутка повисла в воздухе. Приложив ладонь к грязному блоку замка, Элен замерла… механизм с надсадным воем сработал. Я сквозь зубы выругался. Все. Дистанционное воздействие на цепи и взлом охранной системы – это уже статья. Туристическим интересом не объяснишь. Сторожка диспетчера, конечно, не банкомат… проклятие, хоть бы здесь видеокамер не оказалось! Я торопливо схватил ее за кисть и вздрогнул: Элен не вырывалась, так и продолжала стоять, касаясь двери. И глаза ее были закрыты. Игла предчувствия разрослась до размеров острого, нестерпимо-ледяного жала.
– Элен, это преступление. Ты понимаешь, что мы можем влипнуть по уши?! Очнись же!
– Я знаю, Макс. Мне нужен терминал… он есть внутри.
– Какой еще терминал?! Да здесь давно все обесточено!
– Замок… работает, – не открывая глаз, она тихо улыбнулась, – Значит, терминал – тоже. Я войду.
Я почувствовал, как под моей ладонью ожили жгуты миоипмлантов. Она не отшвырнула меня, как тогда, в аэропорту. Я сам обреченно убрал руку.
Внутри было пыльно, сумрачно и воняло дерьмом. Всей обстановки – откидной стол, драный стул, обвешанный мерзким на вид тряпьем и вделанный в настенный пульт диспетчерского управления. Некоторое время после консервации будка, видимо, служила обиталищем какому-то бродяге, потому что в углу валялись старые банки от консервов, несколько пивных бутылок и сгнивший до дыр матрас. Я поискал глазами: точно, около лежбища в прогнившем насквозь металле был лаз, прикрытый листом фанеры.
– Вот дрянь! Ну теперь ты видишь, здесь нам нечего…
Пульт ожил. Старый, без стереоэффектов экран тускло осветился командами загрузки. Стандартная древняя оболочка, одинаковая по обе стороны океана. Элен прошлась пальцами по сенсорам управления, не затрудняя себя фокусами с беспроводным управлением.
– Если нас застукают безопасники, скажу, что мы решили поиграть в космолетчиков, – собственный голос я не узнал. – Ты пилот, я – капитан этой консервной банки. Тогда вместо тюрьмы – только психушка.
– Скажешь, что мы туристы и занимались экстремальным сексом. Здесь есть матрас.
Я чуть не подавился. Если бы не тон, которым она это сказала, я бы… но Элен не шутила. И уж точно не думала о плотских утехах с красавчиком Ковальски. Она… просто смотрела на экран, где безразлично помигивала надпись «Нет активных линий» и звездочка командной строки.
– Космолетчики отменяются. Ни диспетчерской сети, ни даже обычной городской. Ты точно уверена, что мы искали именно это? Может, на свежий воздух пойдем?
– Я… просто знаю. Вспомнила.
Ее пальцы, замершие над сенсорами пульта, дрогнули. Нехотя, словно сомневаясь, Элен коснулась пыльных квадратов. Раз, два, три… пять букв. Окончательно ошалев, я смотрел на экран: «Лайн: АНГЕЛ. Код: 14062034. Директива: выполнить». Элен нажала ввод, курсор погас. И через секунду экран высветил новую надпись, которой просто не могло быть: «ОК. Активных линий: 1».
