Олег Никитин - Шмель в паутине

– Все сделано, малыш, – небрежно кивнул Вешкин. – Не волнуйся о деталях операции. Ты свое дело сделал, можешь отдыхать. – Он отпил из бокала, поморщился и вернул его на столик, но уже пустым. – И почему никто не любит водку?.. Забирай копию доверенности, только не забудь вписать в нее свое новое имя.

Он достал из внутреннего кармана пиджака минидиск в прозрачной упаковке и бросил его на столик. Не торопясь, Рауль нагнулся и взял диск двумя вытянутыми пальцами. Радужная полоска сверкнула на нем, словно суля кучу крон, которые вскоре должны были осыпаться на хитрых шантажистов.

– Где она пропала? – воскликнул Вешкин, взглянув на часы, и крикнул: – Эй, Марфа, в чем дело? Соусом облилась?

Интерком на стене отозвался голосом хозяйки:

– Помог бы донести, лентяй! У нас же робот сломался, забыл?

– Черт возьми, верно, – пробормотал Иван. – Сейчас, дружище, закусим по-настоящему. – Он сбежал по лестнице, а Рауль швырнул огрызок в вазу и откинулся на спинку кресла.

Ветер шевелил легкие шторы, и витал в этом ветре почти неуловимый запах, который Рауль никак не хотел замечать, списывая на экзотические южные плоды, хотя уже знал, что никуда от него не уйдет. А поначалу он надеялся, что Южный округ все же дальше от Мокрого Камня и пыльца не долетит сюда. Однако северный ветер, дующий весной, принес ее в район Джотто быстрее, чем на северо-запад страны – там Рауль начинал принимать антигистамины не раньше марта. Таблетка легла под язык сухим, сладковатым сгустком химии, забивая остатки фруктового вкуса. Но если Рауль не хотел растечься слезами и мокротой, следовало поторопиться с приемом лекарства.

Запив таблетку стаканом сока, он прислушался, но в доме стояла удивительная тишина, только ветви кустов глухо шумели где-то в темноте за окном, и все. Рауль еще пару минут посидел в кресле, стараясь ни о чем не думать, а только рассматривая эстампы и офорты, причудливо развешанные по стенам. Затем он все-таки встал и отправился вниз.

– Иван! – сказал он громко. – Мисс Марфа!

Никто не откликнулся на его зов, и Рауль несколько встревожился – не поразил ли его гостеприимных хозяев электроток от сломанного робота. Он заглянул в кухонный блок, но там витал только запах пищи, самих блюд нигде не наблюдалось. Целый с виду робот-слуга современной конструкции помаргивал зеленым глазом, демонстрируя готовность к работе.

Рауль подобрался, запахнул куртку и вынул из кармана пистолет. Потертая рукоятка тяжело легла в ладонь, индикатор батарейки после некоторого раздумья тускло вспыхнул – оружие было готово к применению.

Выставив его перед собой, Рауль бесшумно двинулся в сторону выхода из дома. Полуоткрытая дверь покачивалась под порывами ветра, и узкая, будто ноготь манекенщицы, полоска света ложилась на близкий куст с трепыхающимися листками. По пути Рауль щелкнул выключателем, гася лампу – теперь лишь голубоватый блик вывески, размытый сырой ночью, проникал в дом. То, что его все равно видно в инфракрасном свете, Рауль сообразил уже потом, когда что-то жгучее кольнуло его в шею, и когда пальцы разжались, выпуская ручку двери, а ноги подкосились, позволяя коченеющему телу выпасть на крыльцо дома.

Насе грозит отравление

Крупные города и десятки населенных пунктов Северного, Восточного и Южного округов, по чьим территориям протекает Наса, могут остаться без важного водного источника.

Крупнейшей в Эккарте реке, которая пересекает континент с севера на юг, грозит интоксикация. Около 30 тонн ртути, по оценкам специалистов, скопилось под землей в семнадцати километрах от Уральца, на территории Петровского «Химпрома». Сейчас под воздействием грунтовых вод скопление ртути перемещается к урочищу Мокрый Камень. Территория «Химпрома» объявлена зоной чрезвычайной ситуации. Здесь ведется строительство фильтрационной завесы, в дополнение к 40 имеющимся оборудованы еще 27 наблюдательных скважин. «Для предотвращения катастрофы необходимы активные совместные действия всех заинтересованных структур Эккарта и просто патриотов», – заявил заместитель губернатора Северного округа по чрезвычайным ситуациям Вольдемар Гурже.

Укол холодного металла отозвался в запястье резкой болью, вслед за ней по телу прокатилась волна спазматических сжатий, пробуждающих мышцы от вынужденной спячки. Рауль вновь почувствовал свое тело, смог расслышать шорохи и негромкие голоса, а сквозь опущенные веки настойчиво пробился свет.

Он понял, что сидит в глубоком кресле.

– Как наш пациент? – услышал он голос человека, утомленного ожиданием, но в котором еще теплятся остатки любопытства и интереса к жизни. – Он в сознании?

– Да, инспектор, просто не хочет смотреть на вас.

– Что ж, подождем еще, – вздохнул человек – и тут Рауль быстро взглянул перед собой, ожидая рези от яркого света направленной в лицо лампы. Согласно фильмам, именно так с незапамятных времен дезориентировали пойманных преступников. Но никто не пытал его горячими фотонами в лицо, напротив – обстановка выглядела вполне доброжелательной. – Извините за жестковатый прием, но таковы правила, – проговорил человек, сидевший напротив Рауля. – Вы – Рауль Эндьета, что подтверждается генетической экспертизой. Я лейтенант Леннард Жуков, по должности инспектор полицейского Управления Северного округа. Сейчас 814 утра 22-го февраля 47 года, мы находимся в здании Департамента внутренних дел на территории районного центра Джотто, Восточный округ Эккарта. Как вы догадываетесь, ведется запись нашей беседы, поэтому я представляю вам адвоката Ефима Пюганиса, который будет временно заниматься вашим делом, пока мы не переедем в Нордстрем. А если поступит указание, то и позже, до самого… финала.

Он с улыбкой кивнул кому-то пока невидимому, и в поле зрения Рауля возник сухопарый гражданин казенной наружности, с острым хрящеватым носом и нелепой бородкой, удлинявшей его и без того лошадиное лицо. Кажется, годы практики вытравили из него всякое умение проявлять на людях какие бы то ни было чувства, даже самые нейтральные.

– Я советую вам воздержаться от всяких высказываний, сэр, – заявил Ефим, едва двигая губами. – Но как гражданин своей страны всеми силами жажду установить истину. А вы?

Рауль промолчал, глядя за спины этих людей – в пространство, перегороженное серой, монолитной стеной без всяких деталей.

– Разумно, – кивнул Пюганис. – Полностью поддерживаю вашу решимость отстоять свои человеческие и гражданские права. Сейчас вы позавтракаете, и мы приступим к выработке совместной позиции по всем вопросам, которые любезно подготовил для вас господин инспектор Жуков.