Он слышал выстрелы, видел, как падают воплощения Ричардса, но меньше их от этого не становится. Всё аномалия, проявлявшая свой характер. Она была перегружена и множила альтернативы, прежде, чем схлопнуться.
– Ты должен убить его! Убить!
Маллина не кричала и не говорила над ухом. Её голос как будто звучал в самой голове Джона. Он даже не мог точно сказать, говорит ли она это непосредственно сейчас, или просто в его воспалённом мозгу пульсируют её слова, сказанные давно. Может быть, в критической ситуации на поверхность сознания вышло то, что сейчас для него было важнее всего.
Ударив Джона два раза по лицу, Ричардс принялся его душить. Его твёрдые пальцы сошлись на шее, и Миллстоун не мог разомкнуть их. Он извивался, пытаясь справиться, но у него не выходило. Потом он повернул голову вправо и увидел лазерный пистолет в пределах досягаемости. Он отпустил руку и ощутил, как его горло вот-вот не выдержит. Глаза предательски неверно оценили расстояние до оружия. Казалось, что стоит протянуть руку, и оно будет твоим, на деле же лишь кончик среднего пальца доставал до ручки.
– Ну вот и конец твоей карьеры Миллстоун, – сказал Джек, – зря ты так упёрся, нужно было просто просить кусок пирога. С тобой я бы поделился, жаль было бы упускать такого ценного сотрудника. Или тебе не плевать, на кого работать?
– Нет, – из последних сил процедил Джон.
Он приподнялся и сдвинулся, ловко схватил лазер и выстрелил Ричардсу в руку. Двуногое животное отдёрнуло обожжённую конечность, и следующий луч устремился уже в грудь. Лазер, опустошённый кристаллом, лишился своей убойной силы, но всё ещё был достаточно болезненным. Миллстоун жал кнопку и жёг Ричардса. При большем уровне заряда батареи шея того уже была бы перерезана, но так лишь была обожжена её относительно мягкая кожа. В следующий момент кнопка атаки отщёлкнулась назад, сообщая, что заряд полностью исчерпан. Ещё до того, как излучатель погас, Джон бросился на своего врага, и уже сам, ударив его два раза по лицу, принялся душить.
В первые мгновения Ричардс сопротивлялся, но потом глаза его померкли. Джон уже было подумал, что аномалия исчезла, но на него тут же кто-то накинулся сверху и попытался оттащить в сторону. Сопротивляясь, Миллстоун ещё сильнее сжал пальцы. В его голове пульсировали слова о том, что всё закончится только тогда, когда он сам убьёт своего врага. Всё вокруг больше напоминало сон – белый свет, испускаемый узорами на полу, переливался и плавно переходил в синий, которым светился кристалл. Ему казалось, что он растворяется в этом свете и в этом сне, и уже нельзя понять, что настоящее, а что нет, будто бы он это и есть бесконечное множество альтернатив сошедшихся в одном единственном "здесь и сейчас", что он начало и конец, и он есть как обычная альтернатива, так и выдающаяся. Реальность и время как будто бы расступились перед ним, показывая свою суть. Он может путешествовать сквозь них и быть в других местах и в других временах, где всё может быть иначе, но он сознательно выбирает ту самую, в которой пребывает.
Нахождение в этом забытьи казалось ему вечностью, которая в одно мгновение схлопнулась до одной секунды. Под ним не было его противника, а он, испугавшись яркой вспышки, отпрянул назад. Здесь, в этом мире, из которого он, казалось, и не исчезал, всё было по-прежнему, за исключением некоторых деталей – не было уже ни Джека Ричардса, ни его альтернативных воплощений, ни кристалла, положившего конец всему, что происходило здесь. О том, что вообще что-то было, свидетельствовал только лазер, так и оставшийся разряженным.
Он перекатился и сел на полу, опершись на него руками, и первым наблюдением стало то, что бетон под ним совершенно ровный – не было больше никаких узоров, самая обычная каменная кладка. Его разум не мог вот так сразу осознать, что всё закончилось. Случилось это слишком быстро и так неожиданно, что он даже не мог сориентироваться.
– С тобой всё в порядке? – спросила подошедшая Долли.
Джон оглянулся на неё и не сразу узнал, отчего ему стало страшно, но потом всё встало на свои места. Морган и Салли тоже были живы. Последней досталось больше остальных – девушка вытирала разбитую губу – видимо, одно из воплощений Ричардса всё же до неё добралось.
– Джонни, – Долли окликнула его ещё раз, и он только сейчас понял, что она его зовёт.
– Да, всё в норме.
Он встал, подобрал с пола небоеспособный пистолет и убрал его за пазуху, а потом направился в сторону центра, где его ждало разочарование. Вместо генератора с энергетической материей внутри, посреди зала лежали обломки, которые даже сложно было опознать, не говоря о том, чтобы восстановить. Видимо, то устройство было альтернативой, а это то, из чего Ричардс сумел его получить. С ним вышло проще, потому что генератор, доведённый до такого состояния, был скорее исключительным, а рабочий образец был нормой. Какое счастье, что с энергетическим волокном всё обстояло ровно наоборот – те кристаллы, что являлись для него сырьём, были большой редкостью.
Джон истирически рассмеялся и беспомощно сел перед грудой металла. У него не осталось совершенно ничего вещественного. Кристалл был потрачен на то, чтобы перегрузить аномалию энергией, отчего она исчезла, и пространственно-временные связи пришли в норму. С физической точки зрения это было процессом восстановления баланса, хоть и выглядело больше как что-то разрушительное. Да, в других условиях активация кристалла высокоэнергетическим излучением грозила бы смертью всем присутствующим, но в тот момент в себя всё вобрала аномалия, благодаря чему никто даже не ослеп от избытка энергии, выделявшейся в виде яркого света.
Теперь же, когда генератор вновь стал грудой обломков, украденной когда-то из одной из миссий бюро технологий, у Джона не было решительно ничего, кроме разрешённого дела и серьёзной договорённости насчёт союза со стариками. Как же дальновидно было сделать выбор в пользу этого решения. Сейчас ему в этом виделась судьба, испытание, которое, может быть, ему уготовила сама жизнь, но скорее всего, это сделал тот бородач, так и не назвавший своё имя. Оставалось лишь надеяться, что он сдержит своё слово, как Джон сдержал своё.
– Ты знал об этом? – спросила Салли.
– Нет, – ответил Джон тихо, – об этом никто не мог знать. Это была вероятность. Пусть самая большая, но лишь вероятность.
– Но почему Джек не переродился? – спросила Морган.
– Всё тот же ответ, – устало выдыхая, сказал Миллстоун, – это была вероятность. Хотя тот, кто мог возникнуть на этом месте, не имел бы совершенно никакого отношения к тому, что здесь происходило.
Из темноты вышла Маллина, а вместе с ней ещё несколько гриммов. Видя напряжение людей, они остались стоять позади, и только девушка, всё также изящно вышагивая, подошла к ним.
