так нужно, и я обратился в инспекцию, воспользовавшись своими связями, потому как прямой запрос выдал формулировку «выборочная проверка». – продолжил Игнат. – Но я же не дурак, стали бы они к тебе соваться, учитывая, что и ты не абы кто, а тетушка твоя теперь и вовсе верховная жрица. Очень интересно, кстати, потом обсудим. Ну, так вот, отправил я запрос и выяснил, что ты, Владка, счастливая ведьма, которую задним числом включили в программу по размножению вида!
Вот тут Игнат, уже не стесняясь, начал громко смеяться, крайне счастливый и довольный. Я же сидела с не округленными, а просто круглыми глазами, искренне не понимая, что с моей жизнью не так в последнее время.
– Прошу прощения за то, что порчу столь волнительный момент, – вскинув вверх указательный палец, произнес наследный принц, переводя недоуменный взгляд с Игната, ухохатывающегося на диване, на меня, медленно переваривающую услышанное. – но что вообще подразумевает под собой данная программа?
– О-о, волшебное новшество. – хохотнул Игнат, обернувшись к принцу. – Сначала у представителя редкого вида, коим является Владка, изучают всю подноготную: где учился, где работал, кто члены семьи, где живет, как часто попадалась с чем-то незаконными. После чего, если результаты расследования всех устраивают, изучают здоровьеце. А так как наша ведьма работает не на шарашкину контору и проходит медосмотр и всех психологов регулярно, то эти хитрожопые просто изучили ее карту, отправив для этого соответствующий запрос, противится которому просто нельзя. Вероятно, тут их тоже все устроило, потому как дальше идет третий этап – работа с кандидатом. Коротко говоря, ходят по домам и суют своим жертвам флаеры о том, как важно поднимать демографию в государстве. И вот уже на четвертом этапе подсовывают агентов для размножения на сфабрикованное «свидание»: то в «случайно» сломавшемся лифте они встретятся, то придет приглашение на государственное мероприятие, от которого отказаться нельзя, а там нужный типчик уже обитает; то, бывало, шину у транспортного средства проколют, а рядом уже их герой с запаской обитает. И все это делают ненавязчиво, так что в суд не подашь за сводничество. В общем, крайне примечательная программа. Повезло Владке!
Вот слушала я рассказ Игната и закипала с каждым сказанным словом.
– Да на каком основании они себе это позволяют! – воскликнула я, поднимаясь на ноги и чувствуя, как сила поднимается вместе со мной.
Собственно, именно после того, как мои глаза загорели чистым серебром, а волосы стали подниматься, Игнат и перестал смеяться, разом посерьезнев и подскочив ко мне, готовый в любой момент начать ловить мои потоки недовольства. За его спиной Дерг, тяжело вздохнув, напрягся, но уже даже не попытался применить магию. Привык, похоже.
Про Грейстока и Ланфорда вообще молчу. Они, как стояли, так и стоят, хмуро глядя в никуда.
– Ну что ты так разнервничалась? – вздохнул Игнат, деловито начав опускать мои вспарившие локоны. – Ну включили и включили. Дураки, что с них взять? Я уже отправил им встречное письмо с предложением включить их в программу по неразмножению, чтобы «светлые умы» постепенно сами собой изводились. Шеф наш тоже им письмецо чирканул. Не переживай ты, вернемся, устроим им разнос, в суд подадим. И вообще, считай это комплиментом, Владка! Ты, между прочим, настолько хорошая ведьма, что тебя хотят воспроизвести в следующих поколениях.
И этот гад снова засмеялся, игнорируя мой недовольный вид.
Кинув на него выразительный взгляд, я подхватила со столика отчет ученых, который привез с собой напарник, и крайне недовольно пошла в свои апартаменты, собираясь углубиться в дебри анализа. Хотя там-то, как раз, все было чистенько: черным по белому наши специалисты писали, что все показатели леса в норме и восстановление будет неминуемо.
Хоть одна хорошая новость за сегодня!
***
Теперь, когда лес официально стал в порядке, спектр нашего внимания плавно сместился на другие задачи. В первую очередь меня интересовало самочувствие отравленных магов. Интуиция подсказывала, что дело придется иметь с чем-то похожим на порчу или, чего недоброго, снова с ней.
– Профессор, как считаете, стоит ли мне брать настойку на слезах летучих мышей? – вопросила я у Панфила Дюрана, рассматривающего привезенную мной коллекцию зелий взглядом ребенка, которого привели в парк аттракциона и сказали, что тот может прокатиться везде, где пожелает. – Чем вообще уже пытались вылечить магов?
– Там, Владиславушка, весь спектр магии был задействован. – произнес профессор, внимательно оглядев этикету одного из пузатых пузырьков, который подчеркнуто осторожно оглядел и не менее осторожно поставил на место, что-то отметив в своем черном блокнотике. – От лекарских новшеств до магии некромантов. Эффекта никакого добиться не получалось, по крайней мере, долгосрочного. Что-то не работало вовсе, что-то давало результат на день, а то и всего на час. В конечном счете организмы магов перенасытились инородными вмешательствами и начали давать сбои, поэтому их и ввели в искусственный сон. Оставили, прямо скажем, до лучших времен.
– Понятно, – вздохнула я и, оглядев кабинет в поисках своего чемодана, вытащила его из-за шкафа и, раскрыв, нырнула внутрь едва ли не по колени, выискивая в магически расширенном пространстве одну крайне редкую и примечательную вещь.
Собственно, найти ее удалось буквально через пару минут.
Вынырнув из чемодана под удивленный взгляд профессора, не преминувшего внимательно осмотреть чемодан, который явно прикидывал, что нужно будет изучить за время моего отсутствия, я вытащила наружу склянку, в которой был он. Горел, переливался, излучал свет и поражал своей красотой и силой.
Мы с профессором завораженно замерли.
– Это то, о чем я думаю? – с трепетом вопросил Панфил, практически перейдя на шепот. – Цветок папоротника?
Я кивнула, продолжая разглядывать лепестки, сияющие не то всеми цветами радуги, не то пропускающие через себя блеск самой Вселенной. В любом случае, зрелище было удивительное.
– Но как?! – воскликнул профессор. – Разве цветок папоротника – это не миф? Папоротники же даже не цветут!
Я, пожав плечами, опустила склянку в сумку, которую планировала взять с собой и которую уже ждал Томас, чтобы перенаправить ее в императорский дворец.
– Согласно поверьям славян, – произнесла я, обернувшись к профессору. – папоротник цветет лишь раз в год, в ночь на Ивано Купало. Праздник во всех отношениях крайне примечательный, доложу я вам. Дело там не только в цветке, но и в разгуле нечисти, самом ожидаемом шабаше и прочих аспектах пробуждающихся в эту ночь духов. Чем-то похоже на ночь всех святых, но имеет исключительно славянские корни, а потому представляет большую ценность для нечисти и славянских ведьм. Так вот, возвращаясь к цветению папоротника. По поверьям тот, кто сорвет этот цветок, получит особые способности – станет видеть все запрятанные
