не могла выбросить из головы его последнюю фразу. Между личным благополучием и благополучием страны он, без сомнения, выбрал личное.
Странное дело.
Впервые наши взгляды не совпали.
"Я умею спать по 4 часа в сутки и не падать остальные 20. А какая у вас сверхспособность?" Югр Ставский
Спала беспокойно.
Во сне я все время убегала от Рика, чтобы попасть на костер. Огонь пылал, охватывая пламенем все больше дров и людей, привязанных к столбам. Их были сотни, а я металась между ними в попытках спасти.
Проснулась в поту в своей комнате. Маленькой, гостевой, но уютной. Здесь дышалось легче, чем в колледже Элварса. Энергетика приятнее и хозяин горячее… Ой!
Наш первый поцелуй на кухне затянулся, но был остановлен силой воли. Не моей. Под конвоем Рик отвел меня в комнату и велел спать, а не то он за себя не отвечает, что бы это ни значило.
Что ж, поспать было полезно. Завтра предстоял последний день в штате бьорнского отдела по оказанию услуг. А это значит отчеты, совещания и прощания.
Да…
С прощаниями все сложно.
— Понял тебя, — кивнул шеф Виллинью.
В этот раз на работу заходила спокойно. Не ураганом, как обычно, а медленно, воспитанно, как настоящий опытный агент, а не девочка на побегушках. Шла, вежливо помахивая ручкой коллегам, и стучала в закрытые двери, прежде, чем войти.
Шеф моей утренней просьбе не удивился, он сам хотел предложить. Оставалось обсудить только отъезд.
— Завтра выйдет статья Мэй Френси про дефектных и м-м… их особенности, — продолжал шеф. — Тебе лучше уехать утром, чтобы не нарваться на толпу любопытствующих.
— Так и сделаю.
— А о деле, о котором мы говорили… Я передам бумаги, не переживай.
— Только давайте пока не распространяться.
— Хорошо, Ника. Для тебя — что угодно!
Шеф встревоженно посмотрел на часы, время близилось к двенадцати дня.
— Скоро придут.
— Кто придет? — удивилась я.
— Опергруппа по Филиппу и повстанцам. Император назначил сегодня людей и первый сбор. Так уж вышло, что почти все кандидаты сейчас в Бьорне, потому первую встречу проведем тут.
Голова пошла кругом. Целая опергруппа против Филиппа с его шайкой. Потрясающе! Механизм запущен, скоро его поймают!
— Проведем… То есть, вас назначили?
— Да, Ника. Поскольку я твой начальник и курировал твою работу, меня взяли в команду.
Шеф извиняющимся взглядом посмотрел мне в глаза и тут же отвел, не выдержав давления совести.
В горле застыл ком. Ах, вот оно как…
Не бойтесь произносить это, шеф. Все предельно ясно. Ловить Филиппа должны люди с опытом. А раз он замечен в связях с повстанцами, то дело будет секретное, не для лишних ушей.
Не для рядовых. Не для тех, кто с риском для жизни добывал эти сведения…
Резко встала с кресла, как марионетка, которую за ниточки дернули вверх.
— Я могу подождать в коридоре? — спросила изменившимся голосом.
— Да, конечно, Ника… Но подслушать там не удастся, лучше иди домой, собери вещи, отдохни.
— Спасибо, но… я подожду.
Сказала и быстрее вышла за дверь. Руки дрожали.
Вот так и делай добро. Разоблачаешь им преступника, а они даже в опергруппу не берут! От обиды в глазах потемнело, а ладони сжались в кулаки. Снова и снова с моим мнением не считаются. Потому что юна, потому что дефект, потому что рядовая, потому что… Да мало ли причин, чтобы не обращать внимания на мелкую сошку.
Рухнула на лавку в коридоре и разревелась. Да, так бывает, когда ты — никто. И никакие достижения этого не изменят.
Мимо в кабинет шефа проходили люди. Смотреть на них не было желания. Лишь раз подняла голову, когда заметила Рика.
Сердце ёкнуло. Хоть одного из нас взяли.
— Ты чего тут? — забеспокоился он. — Узнала про опергруппу?
Я молча разглядывала любимые зеленые глаза.
Живой пример, как человек из народа получил титул лорда за особые достижения. Может, путь к признанию сложен, но возможен. Надо просто верить в свое дело и работать, не покладая рук.
Настрой сменился на слабо оптимистичный.
— Не горюй, — Рик взял меня за подбородок и коротко чмокнул. — Как освобожусь, пойдем домой, сделаю тебе хоть десять пирогов. А вообще, у меня в копилке еще много рецептов. Блины, например. Ты умеешь печь блины?
— Я больше спец по комочкам, — растерянно шмыгнула.
— Согласен на комочки! — весело подмигнул Рик и отпустил мою руку. — Не грусти, я скоро вернусь.
Дверь закрылась не плотно. Они ждали кого-то еще.
Опоздавший пришел с шумом, вызвав ропот коллег и желание немедленно расступиться. На лестнице послышались тяжелые шаги. Я обернулась, вспомнив что-то знакомое.
— Ромул?!
Судья Ромул Феррано усмехнулся. Он к встрече, казалось, был готов. Раскрыл руки в приветственном жесте и тут же был по-братски обнят и обласкан младшей сестрой.
— Ты еще в Бьорне? — начала я расспросы.
— Это я должен спросить, почему ты, сестренка, еще в Бьорне? Я пропущу монолог об ответственности за жизнь, за нервы родных и все в этом духе, потому что ты все равно меня не слушаешь.
— Я жива, здорова и счастлива, — улыбнулась хмурому братцу.
— Это тебя не оправдывает. Черт, заболтался, мне нужно к вашему шефу.
— Знаю, проходи, там тебя ждут.
— А ты…
— Я жду кое-кого, — ответила, смутившись.
Раньше я делилась с ним всем, что происходит в жизни, а сейчас вдруг не захотелось. Просто, это же мое, личное. Не хочу — и всё.
Необычно. Брат подумал о том же.
— Кого ждешь?
Густо покраснела под напором таких же синих, как у меня, глаз.
— Ты с кем-то встречаешься? — поразился догадке брат.
— Иди давай!
Я подтолкнула его в спину, отправляя… дальше по коридору.
— Знай, мы не договорили! — бросил он напоследок и скрылся в кабинете шефа.
Дверь зашла плотно и больше не открывалась. Да, шеф прав, не подслушать.
Заварила себе кофе и, поддавшись неугомонному любопытству, снова подошла к кабинету. Попробовать то можно? Это ведь и меня касается. Это я нашла тайный ход из его шкафа к городской тюрьме, слышала признание в убийстве Маргарет, разглядела в самозванце Филиппа, сражалась с его псами… Имею право! Мысленно убедив себя в правоте, приблизилась ухом к двери.
Увы, слышен был лишь едва различимый гул мужских голосов. Ничего не разобрать.
Села на лавку и гневно посмотрела на дверь. Ну же, что вы скрываете, господа совещатели? Будь я гипнотизером, дверь давно бы послушно открылась, еще и ручку мне предоставила, но деревянный щит был непоколебим.
Единственная странность — снова начало что-то мерещиться.
