поцелуя глаза. Чон Мин смотрел на меня так, будто ему очень, очень жаль меня разочаровывать. Печальный взгляд: «Я хотел бы, но…»
– Давайте поговорим об этом в другой раз, – сказал он и, выпутавшись из моих объятий, отошел к столику.
Заглянул в чашку, где лежали заваренные листья из сада, и опустил в настой несколько больших кусков бинта. Вернулся с ними ко мне, помог сесть и обмотал мою шею тонкой мокрой марлей. Пахло вкусно – зеленью и летом. Я позволила ему уложить меня обратно на подушку и не стала возражать, когда он приобнял меня и сказал:
– Давайте поспим.
Этот вечер уже подарил мне так много, что просить больше было бы наглостью.
– Спокойной ночи, инспектор Чан, – сказала я.
– Спокойной ночи, Ли Юн Хи, – ответил он, и я улыбнулась, не открывая глаз.
Когда я проснулась, шея почти не болела. Ничего себе шаманский рецепт! Я умиленно глянула на спящего рядом Чон Мина. С его-то мрачным характером я думала, что он спит на спине, как мумия, но он во сне очень по-человечески зарылся лицом в подушку. Рука расслабленно лежала на матрасе, и кончики пальцев касались моего плеча.
Я тихонько выбралась из постели, потому что не хотела, чтобы он проснулся и застал меня с нечищеными зубами. Залезла в душ, и никогда еще мне не было так приятно мыться: тело казалось легким, как воздушный шар. Я оделась в новую одежду – не ту же, что вчера, не зря ведь ходила по магазинам! – замазала корректором синяки на шее и гордо вернулась в комнату.
Чон Мин уже заправил постель, а я-то хотела разбудить его поцелуем. По его суровому взгляду я сразу поняла: никаких поцелуев не будет. Вот только я теперь помнила вкус его губ, их тепло и не могла больше принимать эту суровость за чистую монету. Но любимому можно и подыграть, поэтому я спокойно сказала:
– Доброе утро, инспектор. Если мы уже уезжаем, я готова.
Собирая пакеты с моими покупками, Чон Мин проворчал:
– Вы вчера даже без зубной щетки приехали. Откуда у вас столько вещей?
Да, он определенно будет попрекать лишними расходами, если мы поженимся.
На завтрак в отеле мы не пошли, и это было даже хорошо, а то пришлось бы объяснять сотрудникам, откуда в моем номере ночью взялся мужчина. Это звучало так непристойно, что даже льстило. В серую машину я села в прекрасном настроении.
– Знаете, что было странно во вчерашнем нападении? – деловито начала я, чтобы показать Чон Мину: успокойся, я настроена на деловой лад. – Он ведь мог меня убить. Или изнасиловать. Но был как будто… не уверен, что ли. Я попала ему по башке, но не настолько сильно, чтобы он не мог продолжать. И зачем этот пафос с историческим костюмом? Может, он хотел меня просто напугать?
– Весьма вероятно, – сказал Чон Мин, глядя на дорогу.
– Но зачем? Я и так уже напугана до чертиков, а если я – пятая жертва, так ему наплевать на мой страх, просто убьет меня, как остальных. – От этой мысли я невольно содрогнулась. – Вчера было даже не его время! Не может же он на последней жертве перестать убивать раз в три дня – маньяки в сериалах от своих правил не отступают.
Гробовое молчание было мне ответом. Я вздохнула и, открыв окно, высунулась наружу, чтобы в последний раз глянуть на отель «Звездное небо», пока он не скрылся из виду.
Звездное небо…
– Отстой, – застонала я, упав обратно на сиденье. – Крыша! Я забыла, что ее можно раздвинуть, чтобы смотреть на звезды! Нам придется с вами еще раз сюда приехать.
– Пристегните ремень безопасности, – ответил Чон Мин со своим коронным умением испортить момент.
Когда мы въехали в город, Чон Мин сказал:
– Я подброшу вас домой.
– Ни за что. Вы сами сказали, безопаснее всего мне рядом с вами!
– Такого я не говорил. Я сказал: «Безопаснее будет вернуться в город».
– Нет, я хочу быть с тобой! – Я вцепилась в его локоть. Сейчас невыносимо было называть его «инспектор». – Пожалуйста! Я не поеду никуда.
Чон Мин съехал на ближайшую обочину и, как обычно, неаккуратно припарковался. А потом развернулся ко мне всем телом и коснулся моей щеки. Провел по ней большим пальцем, словно стирал невидимые слезы.
– Юн Хи-а, – сказал он, и от этого домашнего обращения у меня заныло в груди. – Ты хочешь выжить завтра вечером?
Я неуверенно кивнула: было чувство, что вопрос с подвохом.
– Тогда доверься мне, – сказал он, отчаянно, почти раздраженно глядя на меня. – Прошу. Ни о чем не спрашивай и жди, я тебе позвоню. Обещай, что не будешь ничего предпринимать до моего звонка.
Он смотрел на меня тяжелым, пронзительным взглядом, и ощущение подвоха росло. У меня появилось ужасное чувство, что Чон Мин, стоит оставить его, отправится куда-нибудь вроде ресторана «Гаксан» и погибнет там, пытаясь меня спасти.
– Нет, – тихо сказала я. – Хочу с тобой.
Чон Мин взвыл и схватил меня за щеки. Это не напоминало нежные сцены из сериалов, скорее он месил мое лицо, как тесто.
– Юн Хи-а! – Он встряхнул меня, не выпуская мои щеки. – Я же прошу тебя! Езжай домой и будь там, пока я не позвоню.
– Дай мне свой номер, чтобы я сама могла тебе позвонить, если что.
– Нет. Жди звонка. Дома с тобой ничего не случится.
– Ты уже думал, что со мной ничего не случится в отеле!
– Это другое.
Он не дал мне возразить – качнулся навстречу и так мокро, горячо поцеловал, что на несколько секунд я забыла обо всем. Мимо неслись машины, мы были на какой-то унылой улочке, которой я не узнавала. Снаружи никто бы не догадался, как разбивается мое сердце в этой старой машине. Прикосновение Чон Мина на моих щеках стало нежнее, поцелуй из голодного превратился в тягучий и мягкий, и все же я отстранилась первой. Не знаю, почему в наших поцелуях всегда так получалось: я хотела их больше всех и я же была той, кто их заканчивал. Когда мы целовались в темной подсобке бара, я вспомнила о надвигающемся убийстве. Когда целовались у окна отеля, лицо Чон Мина показалось мне таким искаженным, почти страдающим, что я не могла не сболтнуть глупость. А сейчас…
– Ты только возвращайся, – выдавила я. – Обещаю не выходить до твоего звонка, если ты обещаешь, что
