— Надо тебе еще в магазин одежды сходить, — проговорил я, когда машина уже везла нас на указанный адрес.
Девушка оглядела себя с таким видом, будто впервые увидела во что одета, и согласно кивнула. Я же почему-то подумал, что вся эта ситуация больше напоминает супружескую измену, чем часть подготовки к расследованию. Ну, если бы я был женат, в смысле. Мужчина снимает девушке квартиру неподалеку от собственной, готов оплатить ее поход по магазинам, скрывая само ее существование от любовницы. В общем, неоднозначно все как-то…
Квартира оказалась вполне приличной. Строго говоря, не двушка, а полуторка, поскольку кухня у нее была совмещена с гостиной и сразу же с коридором. Но для одинокой девушки вполне нормальное жилье. Хозяйка взяла предоплату, забрала подписанный договор и ушла, строго оглядев меня напоследок. Словно бы подозревала в том, что я, женатый мужик, снимаю гнездышко для своей пассии.
— В общем, устраивайся пока, — подходя к двери произнес я. — Я сейчас быстренько тебе коммуникатор куплю, чтобы на связи быть, а к вечеру заеду, вместе поужинаем. На обед себе что-нибудь купи, тут продуктовый магазин в соседнем доме есть. Но без необходимости не выходи, пожалуйста. На документы новые потребуется дня три, лучше бы тебе пока на городские камеры не попадать.
Девушка меня выслушала, взяла деньги. Я открыл дверь и нос к носу столкнулся со средних лет женщиной. Даже разглядеть ее толком не успел, как получил кулаком в живот. Хватая ртом воздух, согнулся и скорее понял, чем почувствовал, как что-то коснулось затылка.
Упал на пол, но не вырубился. Услышал, как закричала Кэйтлин, попытался посмотреть в ее сторону, но не смог — тело не слушалось. И почти ничего не чувствовало.
— Заткни уже ее, — произнес мужской голос. Холодный такой, будто сталью по стали вели. Скрежет и лязг. Видимо, наркотиком меня каким-то укололи. Мысли путались и почему-то сделались очень образными.
Крик девушки оборвался, будто кто звук выключил у слишком громкого мнемовизора.
— На диван обоих, — снова говорил мужчина.
— Сердечный приступ? — почему-то спросил женский голос.
— Молодые слишком. Думаю, ссора на почве ревности.
— Они хоть знакомы настолько?
— Ну, зачем-то же он ей квартиру снял.
— С эльфкой спит, а девке квартиру снимает. Странный.
— Нормальный. От длинноухих устаешь. Особенно от их молодняка.
— Поверю на слово.
Перебрасываясь фразами, словно никого кроме них в квартире не было, эта парочка перенесла меня на диван. В какой-то момент я их увидел — зрение у меня почему-то работало.
Мужчина был немолод, но относился к тому типу, что с годами становится только импозантнее. Чуть выше среднего роста, жилистый, весь какой-то как ремень, скрученный с другим ремнем…
«Что за хрень в голову лезет!» — на первый план кое-как выбрался следователь, и уже сам снял приметы.
Рост сто семьдесят пять, телосложение худощавое, мускулист, подвижен. Возраст около сорока пяти лет. Лицо узкое, вытянутое, подбородок ярко выражен, с ямочкой. Волосы черные, седые виски, глаза карие, нос тонкий, со следами перелома, губы средней толщины. Уши плотно прижаты к черепу, одно деформировано — не разглядеть в деталях с такого ракурса. Одет в черные брюки спортивного кроя со множеством карманов, темно-зеленую футболку.
Женщина примерно того же возраста, рост сто семьдесят, эндоморф, но не оплывшая, мускулистая. Волосы русые средней длины, собраны на затылке в хвост. Глаза серые или голубые, на правой руке, на три пальца от запястья, след сведенной татуировки. Одета в серый спортивный костюм для пробежек, белые туфли для бега.
— Внимательный, — сообщила женщина, устраивая рядом со мной беспомощное тело Кэйтлин. — Глазастый.
— Следак, говорят, из неплохих, — отозвался мужчина. — Работаем.
Говорили они оба без эмоций, скучающими голосами профессионалов. И в тот момент я понял, кто за мной пришел. «Ухорезы» Руфи, нашего славного эльфа-губернатора. Те наемники, за которыми ночью гонялась вся полиция города. Видимо, Лхудхар, устав ждать, что я там решил, сообщил о разговоре своему боевому товарищу, а тот, склонный к простым решениям, отправил за мной наемников.
Мужчина стал сдирать с меня одежду. Сперва верхнюю, потом стянул трусы и носки, оставив на диване полностью обнаженным. Его напарница проделывала то же самое с Кэйтлин. Нас раздевали, чтобы потом инсценировать ссору между любовниками, закончившуюся смертью обоих. Невероятно тупо.
Хотя… тут как посмотреть. Кэйт, фактически, никто не знает, кто она такая, может понять только мой начальник, а если именно он дело будет закрывать, так и сойдет постановка.
— Красавцы, — подытожил наемник. — Ножевые парню, а девку задушить?
— Он стал ее избивать, — женщина несколько раз сильно ударила Кэйтлин по лицу, груди и животу. — Потом стал душить. Она дотянулась до ножа, несколько раз ударила его в живот. Но было уже поздно. Да, пойдет. Чего-то не хватает, не думаешь?
— Причины ссоры. Они вместе пили, потом поссорились.
— Банально, нет?
— Шестьдесят процентов бытовых убийств совершены в состоянии алкогольного опьянения после совместного употребления.
— Они же любовники! — впервые в женском голосе послышались эмоции. Она была раздражена. Причем на напарника. Ее не устраивал его поверхностный подход! Дамочка явно с проблемами. Наверняка, именно она была автором идеи с ритуальным убийством.
— Ну и что? — мужчина интонаций женщины не расслышал или не придал им значения. — Поищу на кухне нож. Вино в сумке?
— Да. Я их устрою пока, — наемница встала над нами с видом художника, взяла меня за руку и с силой вдавила пальцы в кожу Кэйтлин. Потом ногтями девушки провела по моему лицу, оставляя кровоточащие царапины.
Глава 21
Все происходящее было закономерно. Яркая иллюстрация, демонстрирующая тезис: «Не смотри на солнце — ослепнешь». Я выступил против системы (точнее, проявил себя как неопределившийся), и она решила от меня избавиться. Даже гнева я не испытывал, равно как и страха. А ведь меня сейчас убьют. В эмоциях преобладала лишь усталая обреченность — так или иначе все скоро кончится.
Не знаю, было ли это действием введенного мне наркотика или я и правда настолько отчаялся, что ждал смерти как избавления. Проанализировать возможности не было, разум работал с перебоями, то выпуская наружу следователя, то прячась за защитной скорлупой.
Наемница занималась Кэйтлин. Уложила ее на спину, широко раскинула ноги, позволила правой руке упасть с дивана, вторую неудобно, даже если со стороны смотреть, завела за спину и прижала телом. Я отметил, что поза девушки соответствует тому, что я ожидал бы увидеть, доведись мне осматривать место преступления. Если сверху мужчину голого уложить, да еще несколько раз ткнуть его ножом в живот, который потом будет в правой руке девушки, так и вовсе идеально выйдет.
— Тут ножи только столовые, — донеслось с кухни. — Как она так квартиру сдает, даже ножа нет, хотя бы тупого?
Женщина, услышав слова напарника, закатила глаза с таким видом, будто ее все это уже утомило.
— Посмотри в боковых шкафчиках, — сказала она в ответ. — Рядом с холодильником.
— О, точно!
В этот момент наши взгляды с Кэйтлин встретились. До этого ее лицо смотрело в сторону, а после очередной манипуляции наемницы повернулось ко мне. В глазах девушки плескался ужас.
Я ничем не мог ей помочь. И она, глядя в мои глаза, видела и понимала это. Паника окончательно затопила ее разум.
Затем наемница взлетела в воздух.
Тяжелое тело женщины мягко поднялось надо мной и Кэйтлин, зависло, не долетев до потолка несколько сантиметров. Не понимая, что происходит, она замахала руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь. На лице наемницы застыло выражение растерянности.
— Грэй! — беспомощно, как-то по-девчоночьи, позвала она напарника. — Грэй, помоги!
На кухне что-то упало. Затем раздался лязг затвора. Мужчина появился в поле моего зрения не сразу. Мягко ступая, держа пистолет двумя руками на уровне груди, наемник не спеша приблизился к дивану. Навел ствол на меня, затем на Кэйтлин, наконец, перевел его на висящую в воздухе женщину.
