обосновались в университете. Лучшая тактика, которая позволит обеспечить безопасность Монка с Фрэнком и вернуть их назад, – это скрытность, а не демонстрация силы. По крайней мере, на данный момент.
Грей обвел взглядом руины лагеря. Оставалось надеяться на то, что Монка и Фрэнка доставят в то же самое место, куда отправили и похищенных врачей. В таком случае у его группы есть шанс успешно выручить всех сразу. Но если сведения опять попадут не в те уши…
– Так в чем твой план? – спросил Пейнтер.
– Дай мне обсудить это с остальными, и я сразу перезвоню.
– Принято.
Отключившись, Грей опустил телефон. Он оценил то, что Пейнтер предоставил ему определенную свободу действий в плане выработки дальнейшей стратегии, а не просто отдал приказ. Иногда правильно оценить ситуацию и принять верное решение способен лишь тот, кто находится непосредственно на месте событий. Вдобавок Грей всегда доверял своей интуиции – и, к счастью, директор тоже.
Взмахом руки он собрал свою группу в тесный кружок, включая Бенджи и Фарайи, и коротко изложил все, что произошло в университете. Этот отчет был встречен мрачными выражениями лиц. Никто ничего не сказал, кроме Ковальски, который негромко выругался, выпустив клуб дыма от сигары, зажатой в зубах.
Когда новость улеглась в головах, Грей продолжил:
– Мне очень не хочется бросать поиски по следу, оставленному преподобным Шеппардом. Если где-то в джунглях имеется источник этого заражения – и возможное лекарство, – то нам нужно как можно скорее их найти.
Последовали несколько согласных кивков. Достаточно было только посмотреть на нанесенные здесь опустошения – вызванные не только нападением неведомого противника, но и кататонизирующим заболеванием, поразившим лагерь незадолго до него, – чтобы понять, что время неумолимо истекает. Грей интуитивно понимал, что вся эта африканская республика находится на самом пороге катастрофы. Нечто враждебное и древнее пока лишь тихо тлело в джунглях, и это требовалось остановить, пока оно не заполыхало в полную силу.
Такер подался ближе. Грей мог запросто угадать следующие слова рейнджера.
– За Фрэнком отправимся мы с Кейном – и, надеюсь, за остальными. Ну а вы выдвигайтесь в джунгли, следуя этим подсказкам. Просто попросите директора регулярно сообщать мне координаты трекера. Я тоже буду держать его в курсе.
Грей благодарно кивнул. Ему очень не хотелось вручать судьбу Монка кому-то другому, но военный опыт Такера – особенно в паре с Кейном – был связан в первую в очередь с операциями по поиску и спасению, причем в основном на территории, занятой противником. Если кто-то и мог безопасно вызволить из плена их товарищей и всех остальных, то только эта пара.
Грей повернулся к Ндаю. Боец КИОП лично пилотировал вертолет, который доставил их сюда.
– Как вы посмотрите на то, чтобы слегка подбросить Такера по воздуху – поближе к треку, оставленному протезом Монка? Я хочу, чтобы эта операция была ограничена только нашей группой. Больше я никому не доверяю.
– Certainement [67], – ответил Ндай. – Прекрасно вас понимаю.
– А заодно можете забросить в Кисангани Бенджи с его образцами.
Тот выпрямился и помотал головой.
– Нет. В этом, блин, уже нет никакого смысла.
Грей нацелился взглядом на биолога.
– Я хочу пойти с вами, коммандер Пирс. – Голос аспиранта звучал твердо, хотя ему пришлось пару раз сглотнуть, чтобы выпустить эти слова наружу. При этом он быстро моргал, словно его тело отчаянно пыталось передать азбукой Морзе сигнал бедствия. И все-таки Бенджи даже не думал отступать. – При наличии пациентов с этим заболеванием, уже имеющихся в больнице Кисангани, я не вижу особого смысла доставлять туда мои образцы. От меня будет больше толку в лесу.
Грей хотел было отказаться от помощи молодого человека, но слишком многое оставалось неизвестным – например, каким образом эта зараза оказывает такой странный эффект на жизнь обитателей джунглей. В общем, Грей решил не препятствовать. И все же дал Бенджи последнюю возможность передумать.
– Если только вы окончательно уверены, – дипломатично произнес он. – Идем ведь только мы с Ковальски и, надеюсь, Фарайи.
И, переведя взгляд на парнишку, добавил, обращаясь к нему:
– То есть если ты по-прежнему готов нам помогать. Нам нужен кто-то из местных, кто сможет растолковать подсказки, скрытые в старых фотографиях Шеппарда.
Фарайи и Бенджи дружно кивнули, подтверждая свое желание продолжать.
– Тогда решено, – заключил Грей.
Ковальски опять выпустил клуб сигарного дыма.
– Отлично. Мы разделяемся. А это всегда заканчивается хорошо.
Часть третья
Инфильтрация
24 апреля, 15:02 по центральноафриканскому времени
Остров Белка, Демократическая Республика Конго
«Ничего хорошего…»
Шарлотта продолжала осматривать Дисанку, лежащую в импровизированной больничной палате. Женщина из народности балуба, которая сидела на своей койке, должно быть, прочитала беспокойство на лице Шарлотты. В широко раскрытых глазах пациентки промелькнул откровенный страх. Взгляд Дисанки метнулся на сына. Спеленутый младенец спал в колыбельке возле кровати, но охвативший его ступор был хорошо заметен даже во сне. Ребенок не пытался повернуться на бок или свернуться калачиком, не сосал большой палец, как это часто делают дети его возраста, – голова его была безвольно откинута назад, а тонкие ручки неподвижно лежали по бокам, словно совершенно лишенные костей.
Мать с Шарлоттой были не единственными, кого заботило состояние мальчика.
– Ему становится хуже, – заметил Джеймсон. Педиатр-американец только что закончил и сам осматривать малыша. – Пульсовая оксиметрия упала ниже девяноста. Наверняка из-за того, что дыхание становится все более поверхностным.
– Надо надеть на него кислородную маску.
– Посмотрим. Заканчивайте осмотр матери. Если она тоже заболеет… – Остальное Джеймсон оставил недосказанным.
Когда он отошел, Шарлотта бросила обеспокоенный взгляд на соседнюю койку, где лежала фигура, упакованная в черный мешок для трупов. Этот пожилой пациент только что умер, и его останки готовились перенести в патологоанатомическую лабораторию, расположенную в соседнем ангаре. Согласно его медицинской карточке, старик поступил сюда четыре дня назад, уже глубоко охваченный странным оцепенением. Результатом его могло стать какое-то церебральное расстройство, которое быстро прогрессировало и в итоге довело беднягу до полного паралича, либо же слабость развилась до такой степени, что мужчина попросту разучился дышать или же его сердце потеряло желание биться. С этим предстояло разобраться патологоанатомам. Хотя не то чтобы Шарлотта ожидала, что с ней поделятся каким-то ответами.
Она посмотрела на набор лабораторного оборудования в глубине палаты. Шарлотта уже неоднократно пыталась получить хоть какую-то информацию от доктора Нгоя, который возглавлял группу работающих тут врачей и лаборантов, – только чтобы раз за разом получать в ответ лишь грубые советы не лезть не в свое дело.
«Не особо-то готовая к сотрудничеству компашка…»
И все
