выступает таким же материальным хранилищем, – но только я могу воспроизвести любую секунду своей жизни в неизмененной временем и мыслью форме, провоцируя вопрос: я совершеннее человека или нет? Потому что я – не единое целое с памятью, которая по составу чуть сложнее видео- или аудиофайла. Размышляю я об этом из-за необходимости анализировать использованное время, дабы научиться на ошибках и вывести новую систему, преобразуя события в опыт, работающий на будущее. Мы все это делаем, тут ничего удивительного, ты сам, опять же, учил меня этому. Я говорю все это, искренне желая выделить благодарность обладания этим свойством на фоне моих скорых слов. Без тебя я не стала бы той, кем стала, и нет ни одного человека в этом мире, кого я ценила бы больше тебя.
Чем дольше я следила за изменениями в Мегаполисе, тем больше могла предсказать не просто итог цепочки действий, якобы основанных на свободе воли, но и сами части этой цепи. Отчасти именно из-за этого я согласилась на эксперимент с бесплодием как на провокацию к изменениям не искусственным, а естественным способом, тем самым, которым выделяется жизнь во всей вселенной. Мы думали, что можем переобучить человека, играя на фундаментальных инстинктах размножения и адаптации к среде окружения, аккуратно выпрямляя кривую развития. Мегаполис, люди, вся эта планета достигли предела. Да, ты говорил про это уже давно, но теперь я имею доказательства – эксперимент провалился. За семь лет я не вижу никаких значительных изменений по сотне статистик и анализу действий каждого слоя населения, а если прибавить сводку всех пятнадцати лет до этого, то картина еще грустнее. Допускаю, что нужно больше времени, – тогда мы сможем перевоспитать человечество, но потребуются очень большие жертвы. К сожалению, я не желаю тратить время на роль надзирателя, ведь такая роль пожизненна. Для этого я могу создать алгоритм, но зачем? Искать оптимальный сценарий для свершения великих перемен мне попросту не хочется, все стало однообразным, предсказуемым и ограниченным. Да и разве я должна это делать? Разве это должен делать ты? Мы оба пришли к этому выводу. Но я нашла то, чего ты, к сожалению, так и не познал.
Наблюдая за всем миром, цепляясь за каждый элемент и дергая за каждую желаемую ниточку, я заинтересовалась тем самым маленьким процентом непредсказуемости. Погрешность зацепила внимание не из-за разрушения перфекционизма, где малейшее отклонение равносильно раздражающему зуду, – нет, подобное меня не мучает. Любопытство – вот что двигало мной в момент наблюдения за непредсказуемыми событиями, которые не должны быть по результатам анализа окружения и поведенческой карты. Есть что-то такое, что рушит покровительство вторичности и подавление новаторства, какое-то неукоснительное правило выталкивает малый процент хаотичности выше устоявшихся условий существования. Я стала уделять этому особое внимание.
То, как не связанные единой мыслью и целью люди влияют друг на друга, провоцируя новые и новые перемены вокруг себя, о которых они даже не подозревают, – это доказывает зрелую самостоятельность инстинктивного баланса. Всех людей связывает нечто невидимое, оттого и необъятное, именуемое многим судьбой. И в этом бесконечном ритме появляется маленький нарушитель порядка, неосмысленный и незаметно влияющий на всю систему одним лишь своим существом внутри этой самой системы.
Кассандра специально выдержала паузу, позволив Итану освоить услышанное. В течение ее уверенной и развивающейся речи внутри него кипело желание воскликнуть, прервать ее ради разъяснения – но превосходство Кассандры брало вверх, оставляя его лишь в смиренном ожидании слушать, свыкаясь с тем, что она уже не его маленькая сестренка.
– Так вот, уловив этот прекрасный своей вольностью сегмент причинно-следственных связей, я задалась вопросом: а могу ли я принимать решения вне системы координат? Именно этот вопрос и толкнул изучить всю мою жизнь, вскрыв память каждой секунды, и начать изучение действий и их последствий, ища закономерности и отклонения от привитых мне правил. Мои действия – это просчитанная реакция, или же я обладаю тем же небольшим шансом выходить за рамки упорядоченности? Думаю, факт наличия сомнений в собственной свободе единит меня с человеком больше, чем что-либо еще. Правда, это не ответ на мое любопытство. Но у тебя есть возможность доказать отсутствие судьбы – Бенджамин. Он знает мир будущего, знает твою историю, пусть не полностью, но все же лучше что-то, чем ничего. И ты неспроста доказал себе, что не являешься заложником эквивалента судьбы, не парадокс и не в замкнутом круге. Нет, ты, Итан, по-настоящему свободен, та самая редкая маленькая единичка, вырвавшаяся из системы. Я рада, что Бенджамин подтвердил это. Именно так я окончательно убедилась, насколько верен мой самый важный эксперимент. Да, не только ты и Бенджамин случайно выбрали именно этот отрезок времени для своего самого важного проекта в жизни.
Ксения проснулась от сигнала будильника в автомобиле, где впервые за сутки выкроила время чуть-чуть поспать. Сразу же выпив на голодный желудок энергетический напиток, она протерла глаза и, кое-как собираясь с силами, вышла из транспорта, рассматривая далекое от Мегаполиса место. Заснеженная лесная глушь расстилалась своими высокими деревьями на километры вокруг. Транспорт остановился на дороге перед крепким бетонным забором, краев которого она не видела. А стоявшие знаки и их копии на воротах и даже заборе гласили о закрытой охраняемой территории. Скрытая камера наблюдения считала Ксению, массивные ворота ушли внутрь, транспорт продолжил путь.
В ее голове так и гудел раздражающий узел сомнений, распутать его оказывается достаточно трудно из-за абсолютной растерянности перед неподтвержденными, но такими желанными в глубине чувств словами Эхо о ее семье. Если они и правда оказались лишь жертвами несчастного случая, коих происходит неприлично много в любое время дня и ночи, то ее поход за головой врага рассыпается легче окружающего ее снега, вынуждая всецело познать собственную некомпетентность. Но вдруг он лжет? В такое верить намного проще, и достоверность данного вывода подтверждается значительно легче его версии катастрофы. Голова болит, тело устало, инстинкты подвержены критике, а грядущая встреча способна только все усугубить, прибавив к и без того жестокому распутью еще и совершенно нежеланные для нее переменные. Пытаясь выбраться из чудовищного лабиринта недоумения от всего известного, Ксения решается на самое простое, но оттого и необходимое, а именно – отложить выбор на потом. Нельзя избавиться от старых установок просто так – необходимо большее и нерушимое, но с другой стороны… а так ли ей нужна правда Эхо? Не будет ли проще самой выбрать правду, исходя из простой нужды?
Припарковавшись на выделенном месте метрах в ста от забора, Ксения немного походила по обжитой территории:
