— Да, — ответила Роберта.
Ей бы очень хотелось похвастаться своей находкой перед истинным отцом.
— Ну-ка расскажи все, — потребовала Рагнетруда, испытывая любопытство.
Голуби перестали ворковать. Аватара ее отца прекратила дышать. Секундная стрелка на часах над дверью застыла.
— Убивают метчики. Они собираются в одну массу, принимают человеческий облик и убивают.
На мгновение воцарилась мертвая тишина.
— Конечно, — пробормотало существо. — Вот почему мне не удалось ухватить его суть…
— Pede poena Claudo , — процитировал оживший отец, который, как и оригинал, любил латинские выражения.
— Наказание, хромая, следует за Преступлением, — перевела Роберта.
— Эти милые крошки-метчики созданы Колледжем колдуний, — подчеркнула Рагнетруда. — Вы несете прямую ответственность за эти смерти, ты это осознаешь?
— Нет, — возмутилась Роберта. — Тут нечто другое. На уровне Переписи. На уровне Фулда.
— Ах да. Конечно. Интриган. — Часы пробили один раз. — К столу, рагу остынет.
Роберта знала, что стоит ей направить мысль вверх, как она уйдет. Но села перед своей тарелкой и с детским восхищением залюбовалась копией отца, рассказывавшего о мелких дневных событиях. Она приняла то, что окружало ее, за сон наяву. Рагнетруда видела все в ином свете. Ее посетительница не могла уйти в радужном настроении. А потому решила, что пора дать ей пострадать.
— Ты думаешь, мы умерли? — небрежно бросила она. — И нас унес Великий Потоп? — Она положила ладонь на руку мужа. — Могу уверить тебя в одном — земля нас не увидела.
Существо улыбалось. Отец молчал.
— Как и твой еж. Уже долгое время я не ощущала его коготков на своей поверхности. — Она призвала мужа в свидетели. — Помнишь, Ганса-Фридриха, ежа-телепата?
— Да, да, — отрешенно кивнул мужчина.
— Заметь, это ничего не значит. Быть может, он утонул.
Роберта знала, что Рагнетруда не лжет, поскольку их мысли на мгновение слились. Колдунья ощутила, что ее бросило вверх, и оказалась в саду майора Грубера. Занималось серое утро. Ноги у нее заледенели. Но все ее существо напевало:
— Мама и папа не вернулись на сушу. Нет, нет, нет, они не вернулись.
— Если Рагнетруда не видела ваших родителей на суше, это не означает, что они все еще живы. — Роземонд наполнил чашку Роберты до краев, как бы подчеркивая свои слова. — Чтобы обрести уверенность, вам надо найти и опросить четырех остальных существ, свидетелей рождения мира. А этого, насколько я знаю, не делал никто.
Моргенстерн с упрямством глянула на Роземонда. Пишенетт, стоявший позади профессора истории, внимательно выслушал рассказ колдуньи. Отныне он будет пересекать сады с опаской.
— Однако это обнадеживает, — согласился Роземонд.
— Сменим тему, — решила Роберта.
Воцарилась неловкая тишина.
— То, что метчики и убийца составляют одно целое, напоминает мне одну поучительную историю, — начал Пишенетт, выпучив глаза. — Действие происходило в Индии магараджей. Это случилось в Йодшпуре в благословенном 1783 году…
Роземонд и Моргенстерн рассеянно слушали его, потом забыли о его бреднях.
— Итак, метчики лежат в основе этой убийственной игры, — возмутился профессор. — Ниточка ветра оказалась верной.
— Как ниточки Переписи и таинственной зоны. Сопла позади коммунального здания… Именно они создают поверхностные ветра в Базеле в определенные дни и часы.
Пишенетт продолжал свой рассказ, обращаясь к набору пряностей майора Грубера:
— … Трое мужчин в расцвете сил, задушенные во сне таинственными руками. Руками гиганта. Руками чудовища. По Йодшпуру поползли слухи. Гигантская обезьяна сеяла в городе ужас…
Роберта пила кофе крохотными глотками.
— Хорош.
— Египетский.
— Опять? Эта Изида случайно не была одной из ваших любовниц?
Роземонд покраснел, чего с ним никогда не случалось. Он использовал джокера, которого Роберта уже бросила на стол.
— Сменим тему, — буркнул он с бегающим взглядом.
— … Были приглашены лучшие охотники на тигров. Они выгородили участок на севере города, где пряталось чудовище. Началась охота. Магараджа открыл ее, протрубив в трубу, которая, по уверениям дворцового историка, принадлежала самому Саладину…
Роберта допила кофе.
— Отправлюсь в колледж, потребую чрезвычайного совещания. До скорого. Еще сегодня.
— Мы могли бы встретиться в полдень, — предложил Роземонд. — А я пока обследую обсерваторию Барнабита.
— Вы пройдете через сад?
— У меня есть свои средства, не беспокойтесь.
Пишенетт разглагольствовал, стоя у окна и видя вместо штор дождь на Брамапутре, который исчезал в бездонной вечной ночи.
— … Наконец логово чудовища было обнаружено. Начальник полиции Иодшпура обнаружил там рукавицы, изготовленные из медвежьих лап, надел их и превратился в демона невероятной силы. Он убил трех полицейских, пытаясь скрыться от них. Его удалось скрутить. Убийца и полицейский, который был обязан арестовать его, не знали о том, что они сосуществуют. Говорят, Стивенсон навещал его в сумасшедшем доме Бентхэма, где тот доживал свою жизнь. И никто не знал, кто испустил последний вздох — человек или зверь.
Пишенетт закончил рассказ. Обернулся и с восхищением заметил, что Моргенстерн и Роземонд смотрели на него. Значит, они выслушали его до конца! Но никто не собирался ему аплодировать.
— Вы и его угостили чем-то египетским? — пошутила Роберта, не сводя взгляда с человечка.
— Нет. Но он уверяет, что обрел зрение.
— Неужели? А в интеллекте не потерял?
— Мои ученики всегда выглядят странными после вводного курса. Я считаю это схожим с глубинным опьянением.
Роберта вспомнила, что тоже плохо спала после пресловутого курса тридцатью годами ранее. А ведь она знала, что колдовство существует.
Дождь разогнал студентов с почетного двора университета. Он выглядел пустым и забытым. Никто не следил за входом в школу практических занятий, прихожую колледжа. Из учебных аудиторий в конце коридора доносились голоса. Роберта подошла к дверям и заглянула в щель.
Преподаватели школы собрались вокруг стола и, судя по шуму, уже прилично набрались. Жагреж, специалист по ацтекам, со страстью описывал иероглиф Монтесумы, увиденный им три года назад в кабинете Арчибальда Фулда на документе, который ему так и не удалось получить, несмотря на настойчивые письменные обращения. Рядом спорили о египетской ночи, во время которой Наполеон посетил пирамиду Хеопса. В одном углу говорили на норском, во втором — на халдейском.
— Что они празднуют? — прошептал Роземонд, который неслышно подошел к ней сзади.
