малышку — судя по всему, в роли последней выступаю я — и подать ему сюда немедленно этого ушибленного. В искателей тут же летят бутылки, они с неприятным шумом разбиваются о пол и стены, покрывая все вокруг самым дешевым пивом.
Искатели в гневе бегут к нам, слегка рассредоточившимся по коридору, кое-кто из них хватается за оружие, о котором мы кстати напрочь забыли. Искатель постарше, с аккуратной бородкой кричит им, чтобы те шли в рукопашную, дескать с нас и так хватит, но качки с легкостью расшвыривают нападающих как мячики в спортзале. Буль, все-такой же веселый, охаживая своих соперников кулаками, орет приметы того искателя, чей телефон я нашла, и который уже давно труп. Но он все равно проговаривает: сиплый, прыщавый, с хвостом как у курицы. А да еще кликуха у него Весельчак!
— Да вот же он! — радостно заключает один из наших верзил, за шкирку поднимая с пола того искателя, которого сам же только что туда уронил. Стриженный почти под ноль парень, задыхаясь, пытается отнекиваться.
— Не, не, не, — пытаюсь вмешаться я. Позади них кстати замечаю висящее на стене расписание смен. Лекс как раз удачно выворачивается из хватки того искателя с бородой и, саданув ее локтем куда-то в лицо, протягивает мне свой планшет.
Успеваю сделать фотографию расписания, как раз когда из офиса появляется вполне спокойный служащий и зовет нас к себе.
— Я могу вам помочь, заходите, — говорит он, распахнув дверь, таким голосом как будто мы до этого три часа смиренно ждали его аудиенции в очереди в кабинет.
— Не, ну а может этот, — предполагает все тот же верзила, подтаскивая ко мне еще одного новичка искателей, размазывающего по лицу кровавые сопли.
— Совсем не похож. Тот был намного целее.
— Вам ко мне, — твердо заверяет нас мужчина из офиса.
Наши верзилы с тоской взирают на недобитых еще искателей, живописной горкой сваленных в коридоре и, пожав плечами, втягиваются в соседнее помещение. По пути, Буль, которому чуть не прилетело электрошоковой дубинкой, выдирает ее из рук молодого парня, нашедшего в себе силы подняться на ноги, но не нашедшего их на прощение и смирение. Заходя последним в кабинет он кидает разломанную дубинку на пол и захлопывает за собой дверь. Из-за нее мы все равно слышим рычание бородатого:
— Я же приказывал, оружие не применять! Черта с два мы деньги за него стрясем с этих… — далее идет грубое витиеватое определение нашей небольшой толпы.
А мужчина перед нами деловито присаживается за стол и, продолжая свое важное дело по раскладыванию бумаг из принтера в папки, говорит:
— Тот человек, которого вы ищете, числится пропавшим, уже больше трех недель. Все это время движения по его картам не наблюдалось. Два дня назад по нему было принято решение, его дело было отправлено в архив, а место освобождено.
Ну да, вот так вот людей у нас часто и списывают. Знакомые тебя давно не видели, электронных следов не оставляешь, после вскрытия квартиры твое тело в ванной не обнаружили — значится все, тебя больше нет — в архив, в архив. Из освобождаемой квартиры родственники, друзья, а потом и все, кто придет, могут забрать любые вещи на память. Что останется, летит в бездну или сдается в магазин.
— В его апартаментах еще осталось много вещей, — мужчина пишет нам на листочке адрес и отдает Булю. — Может ваша девушка возьмет себе что-нибудь оттуда в качестве компенсации на моральный ущерб, — предлагает он и коротко улыбнувшись, делает жест рукой, означающий, что аудиенция окончена.
Мы вытекаем обратно в опустевший уже коридор, а потом и на платформу. Довольные качки возвращаются к себе на базу, предвкушая ответную потасовку от искателей. И что я, спрашивается, переживала? Народ просто получает удовольствие.
Жилище Весельчака находится на тридцать шестом уровне, а значит, он не был новичком в своей гильдии, но и особо ценным кадром стать не успел. Когда мы подходим к нему, то обнаруживаем закрытую дверь, но она оказывается не заблокированной. Мы спокойно заходим внутрь.
Вообще, я первый раз вижу жилье недавно погибшего, то есть я только в теории знаю, что вещи в таком случае разбираются близкими и другими людьми, но как это организовывается не имею представления. По крайней мере, никаких процедур наследования, которые существуют в других мирах, у нас не предусмотрено.
Снаружи каких-либо опознавательных знаков нет, просто дверь в ряду себе подобных. То, что, в принципе, сюда может попасть любой желающий никак не афишируется, наверное, чтобы побольше досталось торговцам. Надеюсь, на ночь вход все же блокируется и нам не стоит ожидать, что в каком-нибудь темном уголке притаился заплутавший монстр из глубин бездны, а таких уголков полно. Вот в той подозрительной куче тряпья можно устроиться даже вольготно.
В целом планировка квартиры Весельчака совпадает с расположением помещений жилья Старого Хрыча, забыла его первое имя. Только дверь в ванную и боковая комната находятся с другой стороны. Занавесей отделяющих помещения нет, как и какой-либо дополнительной мебели, кроме пары стульев. Впрочем, она особо и не нужна, учитывая все ниши и выросты, сформированные самим Муравейником. Некоторые любят всяческие шкафчики и тумбочки, вроде как придающие уют однотипным обезличенным апартаментам, которыми жители меняются по несколько раз за жизнь, но бывший хозяин этих комнат был явно не из таких.
Личных вещей действительно осталось довольно много, хотя конечно ничего особо ценного. Но нам ценное и не нужно, нужно информативное, и что же это такое может быть? Я ковыряюсь в скопище различных предметов и одежды, но меня беспокоит одна мысль — если про это место до сих пор знают только близкие Весельчаку люди и они забрали какие-то памятные для себя вещи, для чего они так разбросали все остальное? Мне кажется, даже к ненужным вещам своего погибшего друга или родственника все равно будешь относиться с большим пиететом. А тут словно обыск прошел.
Лекс помогает искать неизвестно что, но ожидаемо застревает на стопке журналов с изображениями обнаженных женщин. Вот они, кстати, лежат себе в нише почти аккуратно.
— Ух ты, глянь сюда! — зовет он.
Ой, да ладно, что там интересного для меня может быть? Оборачиваюсь, Лекс борется с выпавшей из журнала очень длинной страницей, но кивком указывает на лежащую в нише книжечку.
Хм, книжечка с деревом, которую я так и не успела прочитать. У Весельчака разнообразные интересы, как я погляжу. Она чуть более замусолена, чем та, что дали мне. Не то, чтобы я собираюсь прочитать ее прямо здесь, пока
